Зажравшаяся пессимистичная умная сучка.
Название: «Когда сойдёт волна.»
Автор: Tari-Hikari
Бета: нету такого… я открыта для конструктивной критики. пишите – исправим, подлатаем.
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Жанр: ох…странный полуагнстофлафф
Рейтинг: R штоле?
Фендом: Bleach
Статус: рассказ логически завершен, но планируется продолжение
Дисклеймер: Я – не я, яойка не моя. (Всё принадлежит Кубо-сенсею)
Примечание: хотя старалась не допустить подобного, возможно присутствие ООСа.
читать дальшеГриммджо лежит среди пустыни Лас-Ночес, пронизанной хребтами нелепых каменных зданий и песок мертвой пылью засыпает его раны, делая их более ощутимыми, предсмертной тяжестью налипая на окровавленную кожу.
Рыжий синигами был прав – Секста Эспада больше не в силах пошевелиться, даже закрыть глаза он не может – простое действие внезапно оказывается непосильно тяжелым.
Но, несмотря на полную неподвижность тела, мысли бешеными всполохами и круговертью образов носятся в голове.
«Зачем этот придурок спас меня? Это была слабость или геройство? Желание самоутвердиться? Может, жалость?»
Но, совершенно точно - крайне глупый поступок. Джагерджак прекрасно осознает, что долго он здесь не протянет.
Его казнят как отступника, как проигравшего. Или просто…
Краешком сознания он чувствует приближение группы пустых, невесть как попавших под купол Лас-Ночес.
«Ах да. Эти психи - синигами уже разнесли здесь большую часть стен…»
Гриммджо пытается сглотнуть.
О, он чувствует их голод, волной накрывающий сознание, заставляющий желудок каждый раз сжиматься в комок – голод, знакомый с давних пор.
«Это конец».
***
В Хуэко Мундо не живут, здесь – существуют.
Столько долгих лет ему пришлось бороться, скрадывая у судьбы еще немного времени лишь для того, чтобы снова бороться.
Чтобы не быть убитым, чтобы не допустить регрессии.
Со временем, борьба становится основополагающей целью и единственным мотивом для существования.
Когда Гриммджо был адьюкасом, всё было легко и просто. Он знал, что должен продолжать движение хотя бы для того, чтобы не исчезнуть, чтобы его путь не оказался напрасным. Он не допускал и тени сомнений в свои мысли.
Айзен со своим проклятым хогиоку сильно усложнил его жизнь.
Изменил тело – сломал и заново собрал по косточкам; изменил сущность, смешав в одном существе силу пустого и синигами. Но душа - та, что всё это время пыталась сохранить себя – при слиянии сотен пустых, вновь и вновь вырываясь из мути чужого голода – она осталась неизменной. Лишь ярким огоньком засвербел вопрос – а что дальше?
Память прошлой жизни подсказывала – ищи сражений, ищи силу, стань королём того мира, что проклял тебя на это столь долгое и столь нелепое существование.
Ведь, если задуматься – вся его так называемая жизнь – дорога, окутанная кромешной тьмой, без конца и без начала. Путь, лишенный звуков и образов, сквозь сплошную пустоту.
Мир всегда делился на него - и остальных – тех, с кем можно было сражаться. Так было всегда и так должно было продолжаться вечно.
Гриммджо был уверен в этом.
До тех пор, пока на его пустынном пути не появился рыжий мальчишка – синигами.
Куросаки Ичиго.
***
Секста почувствовал что-то неладное еще тогда, когда увидел его в первый раз – в бриллиантовом блеске воспоминаний Улькиорры.
Гриммджо казалось, что Кватро ошибается – это не мусор. Этот человечек может оказаться интересной игрушкой. Гриммджо хотелось, чтобы Кватро ошибался.
И поэтому он отправился на поиски мальчишки.
Наверно, он сорвался еще тогда – в первую их встречу. Эти решительные глаза бесили его. Бесили настолько, что он почти не обращал внимания на растущую силу синигами. С каким-то бешеным исступлением он бил, крушил его лицо. Не ноги, не руки – лицо. Он хотел, чтобы закрылись эти наглые карие глаза, чтобы их мягкость была отравлена – чем угодно – страхом, злобой, отчаяньем.
Сила парнишки внезапно обретает темный цвет – в ней чувствуются нотки обреченности пустого. Гриммджо даже немного удивлен.
Он сохраняет шрам, оставленный ядом черной змеи гетсуги – как напоминание о том, что нужно победить этого странного синигами.
Пускай за это он поплатится рукой. Он знает – он вернется. Они встретятся снова.
Ему нестерпимо хочется разгадать эту загадку, разобрать игрушку со сложным механизмом на детальки, даже не собрав назад.
Конечно, он старается не показывать свой интерес, перебрасываясь несколькими фразами с юным соперником. Но он не может сдержать удивления тогда, когда уже сошла волна черной силы, когда маска пустого появляется на таком ярком, живом существе.
«Неужели он похож на арранкар? Неужели он сравнялся своей силой со мной? Неужели?..»
Нет. Показалось.
Осколки маски разлетаются во все стороны.
И поэтому – снова возникает желание убить, сокрушить наглеца. Пусть эти глаза зальет смертельный огонь серо.
Но его вновь отвлекают. Что ж, их третья встреча станет последней для кого-то из них.
***
На этот раз синигами приходит сам – резко, наскоком врываясь в мир пустых, в крепость Лас-Ночес. Почти умерев, отобрав у Гриммджо его добычу - чтобы снова воскреснуть.
Чтобы заявить, что бороться надо не за себя – за тех, кто тебе дорог. И побеждать – только для них. Чтобы подмять под себя всю философию арранкара, сломать смысл жизни, выдернуть почву из-под ног.
После этого так жалко прозвучало его извечное «Я – король».
В тот момент Гриммджо чувствует новый вид пустоты – пустоту абсолютную.
Не обреченную пустоту его пути, не осязаемую пустоту дыры в животе, а пустоту на месте его души. Той, что всё время отчаянно цеплялась за жизнь, пытаясь сохранить свою целостность.
Гриммджо прикрывает глаза, не в силах совладать с ней.
Его мир, его королевство, его десгаррон осколками рассыпались под взглядом рыжего мальчишки, звонкими каплями падали к их ногам.
А эта новая, разъедающая душу пустота уже заполнялась такой поддатливой сталью меча.
***
А теперь – всё зря. Мальчишка зря спасал его от Нойторы. Его сожрут какие-то жалкие пустые. И ведь не пошевелиться.
***
Ичиго несется сквозь Лас-Ночес, черной молнией рассекая твердь пыльных вихрей.
«Где же этот придурок?»
Нашел. Белая фигура четко выделяется среди огромных масс песка.
«А это еще что за черт?»
Пустые? Ну уж нет! Он что, зря спасал этого больного на всю голову арранкара? Черта с два он даст им его сожрать!
-Гетсуга теншоу!
Темная пыль останков пустых смешивается с желтоватым песком. Почти невидимые зрачки дергаются, скользят по синей глазури радужки, останавливаются на нём.
Арранкар хрипит, силясь сказать что-то, шевелит обветренными сухими губами. Тонкий ручеек крови вытекает из уголка рта.
-Заткнись, ублюдок. Мне придется забрать тебя с собой, иначе твои бывшие дружки тебя прикончат.
Глаза сексты внезапно становятся ярче, наливаются искрящей злой синевой.
- Мне самому это ни черта не нравится, так что… Короче заткнись и терпи.
Ичиго приседает на одно колено, перехватывает недвижимое тело за талию. Стараясь быть осторожным, перекидывает арранкара через плечо. Раздается злобное, почти кошачье шипение.
-Извини – только и произносит синигами, срываясь в сюнпо, как можно быстрее желая покинуть эти мертвые земли.
***
Когда Гриммджо просыпается, первым делом он чувствует досадную нерастраченную злость. Вокруг опять какая-то пустынная местность, только с привкусом искусственности.
Арранкар опирается на локти, приподнимается, заставляя себя не подавать звуков – всё тело затекло и ужасно болит. Замечая в нескольких метрах от себя приникшую к скале тонкую фигурку, он напрягается.
Куросаки Ичиго.
«Что за дурацкая одежда на нем? Какие-то проводки в ушах, глаза закрыты… Ах, он сейчас просто человек. Надо же. Не побоялся оказаться рядом со мной не в форме синигами, да еще и дремлет!»
Злость накатывает с новой силой.
Этот мальчишка не только сломал его мир, но еще и утащил в свой!
Джагерджак резко садится, хотя в голове сразу начинает шуметь.
Ичиго открывает глаза, выдергивает наушники из ушей. Как-то смущенно отводит взгляд.
-Иноуэ немного подлечила тебя, но твои силы не восстановились ещё и наполовину. Так что тебе лучше пока не двигаться.
Арранкар, пошатываясь, встает, комкая и сминая футон, на котором лежал. Диковато озирается.
-Куда ты меня притащил?
-Это подвал магазина Урахары. Он не разрешил мне оставить тебя наверху – сказал, что ты будешь очень зол, когда очнешься, и разнесешь ему половину дома.
Ичиго поднимается, отряхивая джинсы от пыли, смотрит сексте прямо в глаза - открыто, честно.
Гриммджо нервно скалится, еще не до конца улавливая, что происходит. В три прыжка он преодолевает расстояние между ними, хватает Ичиго за горло, прижимая к скале.
Куросаки вздрагивает от прикосновения горячих рук, однако не пытается освободиться – ему бывало и больнее, а Джагерджак еще не настолько силён, чтобы причинить ему большой вред, пусть даже в обличье человека.
Гриммджо хрипит ему в лицо
-Зачем ты притащил меня сюда?
-Да потому что там, в пустыне, ты бы просто сдох. Мог бы поблагодарить, кстати!
Эти глаза, они слишком близко. Мягкий цвет шоколада остужает злобу.
-Да пошел ты.
Вдруг тишину подвала разрезает истошный вопль.
-Ицуго!
И в тот же миг что-то тяжелое сильно ударяет арранкара в правый бок.
-Кх-хааа… - кашель с примесью вскрика вырывается из груди Гриммджо, он разжимает руки, отшатывается от синигами.
Мелкая зеленогривая эспада цепляется за Ичиго, распахивая огромные глазищи, полные слез, кричит на сексту.
-Не трогай Ицуго! Ицуго фпаф тебя, хотя никто не поддержал его. Фсе хотели офтавить тебя, а Ицуго фказал что он заберет тебя оттуда! Поэтому… Поэтому не делай больно Игуго. Перефтань фебя так вефти!
Из-за скалы юркой тенью выныривает спасенная Иноуэ.
–Куросаки-кун, извини, я не смогла удержать Нелл наверху. Ой, что с твоей шеей?
Наткнувшись взглядом на Гриммджо, девушка застывает в нерешительности. Ичиго проводит рукой по маске на голове Нелл, смотрит успокаивающе, потом дотрагивается до синяков на шее.
Иноуэ вздрагивает и кланяется арранкару.
-Здравствуйте, Гриммджо-сан. Я… Я хотела поблагодарить вас за то, что позволили мне тогда вылечить Ичиго. Хотя, конечно, вы потом с ним сами дрались... Ой, нет, я не то хотела сказать… Извините меня и… Еще раз спасибо!
«А она осталась такой же глупой и нелепой… Ну, хоть что-то в этом дурном мире не меняется.».
Арранкар молча оперся рукой об обломок скалы, устало вздохнул. Куросаки наконец отлепил от себя маленькую эспаду.
-Орихиме, Нелл, я же просил вас остаться наверху.
Иноуэ потупила взгляд, у Нелл задрожали губы, предвещая новый поток плача.
-Но Ицуго! Нелл хотела защитить тебя! Ты фказал чтобы мы офтались, потому что боялся, что злой арранкар может на нас напафть. Но ты же сейчас профто челофек, ты не должен так рисковать.
Ичиго грустно вздохнул, «злой арранкар» глухо усмехался рядом, понимая всю нелепость ситуации. Куросаки наконец подтолкнул непрошенных гостей к лестнице.
-Ну, раз уж вы здесь оказались, то принесите Гриммджо что-нибудь поесть, хорошо? И, Нелл, не беспокойся за меня, всё будет в порядке. Мы не будем драться сейчас.- Короткий взгляд на Джагерджака.
Все еще хныкая, Нелл позволила Орихиме увести себя.
Гриммджо снова усмехнулся, зайдясь глухим раскатистым кашлем.
-Что смешного? Эй, ты в порядке? – Куросаки рванулся было к арранкару, но остановился, наткнувшись на пристальный взгляд синих глаз.
- Да ты правда псих, а, Куросаки Ичиго? Сунулся практически в одиночку в Хуэко Мундо, выступил против Эспады чтобы спасти какую-то глупую девку? А уходя, захватил с собой еще пару арранкаров? Что ты собираешься с нами делать? Что, я спрашиваю тебя? Конечно, я вижу по твоим глазам, ты не станешь нас убивать. Ты хочешь спасти наши души, так? Но ты верно идиот, если думаешь, что Общество Душ разрешит нам жить! Ты должен был оставить нас там! Ни бывшей третьей Эспаде, ни, тем более мне, не нужна помощь синигами!
Куросаки, дернувшись, будто от пощечины, отступил на шаг назад.
-Всё сказал?
-Но ведь правду сказал. Не притворяйся слепым. Я убил бы тебя, будь ты сейчас синигами, а не человеком. Ты просто придурок.
С этими словами Гриммджо резко развернулся и пошел по направлению к лестнице, загребая пыль ногами.
Ичиго пришлось побежать за ним.
-Эй, ты куда собрался? Тебе вообще ходить нельзя, тебя ещё не вылечили!
Глухой рык был ему ответом.
-Без тебя разберусь. Я скорее сдохну, чем останусь тут под опекой синигами. Где мой меч?
Ичиго, наконец догнав слишком быстрого для тяжело раненного арранкара, вцепился в ворот его куртки.
-Гриммджо, постой! Я не могу пока отдать тебе меч. Ты можешь причинить вред кому-нибудь, ты слишком несдержан.
-Так же как и ты, придурок.
Джагерджак пытается вырваться из цепких рук, отворачивает голову, стараясь не смотреть на парня.
-Останься здесь хотя бы на несколько дней, пока не поправишься. Мы… Я что-нибудь придумаю! Можно сделать для тебя гигай, в котором тебя не сможет выследить ни Эспада, ни Общество Душ. Что я, зря тащил тебя через пустыню? Останься!
Гриммджо в удивлении застыл на месте. Нет, он совершенно не понимал рыжеволосого синигами. Он явно псих.
-А тебе-то с этого какая польза? Зачем ты спасаешь меня?
Ичиго снова вздрогнул, отпустил его куртку. Карие глаза будто заволокло мутной пленкой.
-Я… Мы похожи с тобой. Ты – пустой, получивший силу синигами. Я – синигами, получивший силу пустого. По меркам любого из миров мы – ошибка, странная случайность, аномалия. Я не дурак. Я прекрасно понимаю, что однажды Сейретей решит, что и я опасен для Общества Душ. Во мне живет пустой. И этот пустой хочет уничтожить не только меня, но и всё, что мне дорого. А главная цель Общества Душ – защищать людей от пустых. От тебя и от меня. Поэтому я не хочу, чтобы ты погиб. Существование как вайзардов, так и арранкар для меня - доказательство того, что пока, на данный момент – я имею право жить.
Тишина. Только ветер гуляет по самодельной пустыне. Синие глаза удивленно расширяются.
-Придурок. – проворчал Секста.
«Что это на него нашло?»
Что ж, он останется. Раз рыжий так просит. Так смотрит. К тому же, он еще не разобрался с ним – со своей странной игрушкой.
-Гриммджо-сан, мы принесли покушать! Приятного аппетита!
***
У Гриммджо теперь было много свободного времени. Иногда к нему заходил Куросаки – кажется, просто посидеть в тишине, вдали от города. Иногда с ним приходила рыжая девчонка - немного настороженная, она все же смеялась и рассказывала истории про похождения риока в Сейретее. Бывшая маленькая Эспада предлагала поиграть в вечные догонялки. Странный синигами, представившийся Урахарой проводил какие-то подсчеты и измерения, расспрашивал про Лас-Ночес и Эспаду. Ему приносили еду, какие-то книжки, игровые приставки. Ичиго даже отдал свой плеер. По большей части Гриммджо отмалчивался, притворяясь глухонемым.
В остальное время он думал. А подумать было о чем.
Вновь перед ним возник уже забытый вопрос «А что же дальше?»
Действительно, в чем теперь заключается смысл его жизни-не-жизни?
Последние несколько месяцев его целью был рыжий мальчишка. Победить, убить, уничтожить. А теперь?
Гриммджо чувствовал, что пора меняться.
Почему-то, почти не осталось той злобы и обреченности, зазубрин и шероховатостей вспыльчивого характера. Ярость уже не клокотала в горле при виде других, несомненно враждебных существ. Да и враждебны ли были окружающие теперь его люди?
Да еще и этот мальчишка-синигами.
После поражения Гриммджо уже не хотелось, чтобы решительные карие глаза закрылись.
Его прежний мир разбит, значит, пора строить новый.
Он внезапно, с каким-то безумным желанием хотел разгадать загадки чужой души, понять хитроумный механизм, разобрать его. Присвоить, украсть, растащить по кусочкам ЕГО душу.
Да. Пожалуй, для этого можно и пожить.
Пожалуй, это достойная цель. Хотя бы, на некоторое время.
***
Гриммджо вышел из подвала, когда Урахара доделал его гигай – дня через 3-4. В этой оболочке было достаточно удобно, но немного непривычно. Он попросил оставить шрам от гетсуги Ичиго. Маска на щеке исчезла, как и дыра пустого. В остальном Джагерджак остался прежним. Может, более спокойным.
Урахара шутил, что он похож на кота, которого перевезли в новый дом – настороженно косится на всё и всех, пока не освоится и не посчитает своим.
Гриммджо решил не реагировать на слова торговца, напряженно вглядываясь в окружающую обстановку, в двух нелепых детишек и недовольного здоровяка – прислугу странного торговца.
Вскоре пришел Куросаки, оглядел новоиспеченного «обычного-человека-Гриммждо», высказав мнение, что в белой рубашке и джинсах он все равно похож на Эспаду.
После сели пить чай и выяснять, что же теперь делать с арранкаром.
-Нелл живет у Орихиме, – пропел Урахара. – Госпожа Рукия и нахлебник вернулись в Общество Душ, а оставлять его у Исиды или Чада немного… опасно, ты так не считаешь, Куросаки-кун?
Ичиго как-то нехорошо нахмурился, видно, заподозрив неладное.
-А можно он поживет у тебя, Урахара?
Джагерджак перевел взгляд не смешного синигами, скрывшегося за веером.
-Да нет, что ты, что ты, Куросаки – кун! У меня же дети! И Йороучи не потерпит в доме других котов или кошек. Яре-яре, господин арранкар, не сердитесь, я шучу! Куросаки-кун, придется ему пожить у тебя, пока мы что-нибудь не придумаем.
Арранкар и синигами так синхронно поперхнулись чаем, будто долго репетировали.
-У меня?!
-У него?!
Урахара невозмутимо обмахивался веером.
-Куросаки-кун, ну, а что же остается? Что же, прикажешь отдать его Обществу Душ? Может, на опыты Маюри? Или вернуть в мир пустых, чтобы его казнили как отступника?
-Но Урахара-сан!
-Нет-нет, никаких но. Это ты его спас, тебе и отдуваться.
****
До дома шли молча. Ичиго – потому что дулся на всех пустых вместе взятых, Эспаду и Айзена в отдельности, на Общество душ, на Урахару, и, конечно, на самого себя – слишком доброго и отзывчивого.
А Гриммджо просто с интересом рассматривал этот мир. Всё же, он впервые пришел сюда не для того, чтобы убивать и разрушать, а просто, чтобы жить.
Они остановились в нескольких метрах от дома Куросаки, когда Ичиго резво развернулся к арранкару.
- Значит так. Мне самому это ни фига не нравится, но всё же нам придется некоторое время жить вместе. Я прошу тебя только об одном – не трогай мою семью. Хотя ты ведешь себя очень тихо с момента появления в этом мире, я всё равно ни хрена тебе не доверяю. Если ты хоть пальцем тронешь моих сестер или отца, я…
Арранкар вопросительно вздергивает серебристую бровь.
-В общем, ты понял. Пошли.
***
Пока Ичиго разбирался с отцом по поводу вопроса «почему-этот-тип-со-странными-волосами-будет–жить-у-нас», Гриммджо тихо скользнул вверх по лестнице и скрылся за дверью с номером 15. Оглядев тесную комнатушку, он резюмировал.
-Даааа, маловаты апартаменты.
Тут что-то заверещало у его ног, заставляя прервать осмотр теперь уже своего «дома».
-Ты! Ты – пустой! – обвиняюще пропищал странный плюшевый зверь, отпрыгнув подальше от удивленного гостя. – Да как ты посмел вломиться в комнату Ичиго? Да я тебя сейчас!..
Джагерджак осторожно, немного брезгливо взял игрушку, поднял на вытянутой руке.
-А ты кто такой вообще?
-Это Кон, – хозяин комнаты показался в дверях, указывая на вопящего и извивающегося зверька. – Он душа плюс, помещенная в игрушку.
Арранкар усмехнулся, отбросив львенка в ближайшую стену. Куросаки одобрительно кивнул.
-Никогда не слышал о душах плюс. Что, Ичиго, уже такой большой, а все в игрушки играешь?
Синигами проигнорировал саркастическое замечание, роясь в шкафу.
-С отцом я договорился. Пригрозил, что позвоню всем его знакомым и расскажу, какой он прекрасный папа. Что он души во мне не чает, и даже в душ мы ходим вместе.
Парень брезгливо поморщился.
-Раньше Рукия спала в этом шкафу, но ты вряд ли в нём поместишься…
-Нэ, Куросаки, ты всех приютил, да? Рукия – это та мелкая синигами? Она твоя девушка что ли?
-Конечно нет, придурок! Не задавай тупых вопросов, – прорычал Куросаки, швыряя в арранкара ворохом белья и одеял.
-Тебе придется спать на полу.
Джагерджак оценивающе посмотрел на кровать Ичиго, потом – на кучу одеял у себя в руках. Недолго думая, отбросил их вслед за Коном, прыгнул на едва скрипнувшую кровать, по-хозяйски растянувшись на ней.
-Эй, Куросаки, не будь жмотом – уступи гостю кровать. Ты же синигами, в конце концов – воинский долг, путь меча, аскетизм и всё такое - можешь и на полу поспать.
Ичиго медленно, но верно вскипал.
-Во-первых, я – не синигами. Во-вторых,…
-А кто? – перебил его арранкар, заложив руки за голову.
-Я – временно исполняющий обязанности синигами.
-Ооо… То есть ты не из Сейретея? Ты еще не умер? И это – не гигай, а твоё настоящее тело?
-Именно, придурок. А теперь пошел вон из моей….
Гриммджо задумчиво уставился в потолок.
-Да, ты был прав, ты – действительно аномалия. Однажды Сейретей все же пойдет против тебя, и твои друзья уже не смогут тебе помочь.
Ичиго насуплено замолчал. В комнате повисла тишина.
-Эй, ты, ублюдок! Я тебя кажется спросил, какого черта ты делаешь в комнате Ичиго?
Подпрыгнув, Кон заехал ногой Гриммджо прямо в челюсть, заставив его вскочить с кровати.
- Ах ты тряпка набивная, да я тебя сейчас…
Ичиго закатил глаза и вышел из комнаты – принести арранкару обед.
***
Ночь плотным слоем тьмы залепила окна. Ичиго никак не может уснуть – может быть мешает недовольное бурухчание Кона, запертого Гриммджо в ящик стола, а может и сам Гриммджо, которому, видимо, тоже не спится.
Арранкар постоянно ворочается, сминает простыни, стараясь устроиться поудобнее на жалком подобии кровати.
Наконец, когда Ичиго уже решил врезать ему, чтобы он наконец успокоился, секста рывком выпрыгивает из-под одеяла, направляясь к двери.
-Эй, ты куда собрался?
Темный силуэт встряхивает волосами.
-Да я вот подумал, а не перерезать ли мне пару домов поблизости на ночь глядя? Шутка, сядь на место. Пойду съем что-нибудь. Все равно последние дни я только и делал, что спал.
-Постой – Ичиго борется с одеялом, выбираясь из тепла кровати. – Я пойду с тобой.
-Не доверяешь? – глаза арранкара кошачьим блеском сверкнули во тьме.
-Не доверяю, - соглашается Ичиго.
-А, ладно, пошли вместе. Поболтаем.
Натягивая джинсы, Ичиго чуть не падает.
«Поболтаем? Синигами, «болтающий» ночью с арранкаром за чашечкой чая? Можно ли представить более нелепую ситуацию? Ками-сама, ну почему я не оставил его там подыхать?»
***
Гриммджо разливает чай по пиалам, свободной рукой складывая себе некое подобие бутерброда из остатков ужина.
Ичиго хмурится, но пьет горячий напиток, потому что мерзнет, сидя на кухне в одних джинсах, да еще и босиком.
«А этому гаду, кажется, вообще плевать на перепады температуры. Разгуливает, как ни в чём не бывало в спальных штанах. И руки у него всегда горячие были. Чертов кошак-переросток. Угораздило связаться с таким»
- Что, Айзен обучал своих ненаглядных деток искусству чаепития в свободное время?
Гриммджо беззлобно усмехнулся, ногой закрыв ящик буфета.
-Да, знаешь, он нас постоянно чаем угощал. Ни одно важное собрание без чая не обходилось.
Тьфу… В Хуэко чай был какой-то отвратный – не знаю откуда они его брали. А здесь вроде ничего такой, привыкну. Йо, Ичиго, а как работает холодильник?
-Чего?! – парень вытаращил глаза на полуголого арранкара.
-Ну, я понимаю, что он холод дает. Но как? Это что, вроде ваших ледяных занпакто что ли?
- Блин, да конечно нет! Как работает… Ну, понимаешь… Эээ…
Арранкар хитро прищурился, раскачиваясь на табуретке.
-И-чи-го. Да ты сам не знаешь? Какой позор…
Арранкар исподтишка пинает стул Куросаки, тот смешно взмахивает руками, пытаясь удержаться на месте.
-Заткнись, ублюдок! Я, я.. Я тебе завтра расскажу! Буду я еще тут выслушивать от всяких…
-Да лафно…- промямлил Гриммджо, откусив полбутерброда за раз. – Завтра так завтра. Черт. Мне еще столько нужно будет узнать о вашем мире. Можно сказать, жизнь начинается заново, после стольких лет тьмы. Эй, Куросаки! Ведь это ты заставил меня начать новую жизнь!
Ичиго недовольно растирает замерзшие руки.
-Можно подумать, в той, прошлой жизни, у тебя что-то осталось.
Гриммджо вопросительно приподнимает брови.
- Ты достиг огромной силы, находясь там, - поясняет Куросаки. – Ты стал шестым из Эспады. Вряд ли тебе было, куда двигаться дальше. Ни друзей, ни родных, ни любви. Вы странно живете. В вашем мире всё держалось на силе, так?
-Может быть.
Джагерджак шумно отхлебнул чай.
- А ты достиг максимума своей силы. Так что ещё ты мог взять из того мира, кроме смерти?
Арранкар задумчиво посмотрел в пол, поставив пустую пиалу на буфет.
- Возможно, ты и прав, Куросаки Ичиго. Но ведь я уже мертв. И я был в аду, если можно так назвать Хуэко Мундо. Значит, получается, ты вытащил меня из ада?
Гриммджо заливисто рассмеялся, грозя перебудить всех в доме.
-Эй, тише ты! Что тут смешного?
Арранкар замолчал, серьезно глядя на синигами. Без маски его лицо выглядело, как-то, более человечно, что ли…
-Да просто, я подумал, что ты, Ичиго – меньше всего похож на ангела спасителя.
Зашвырнув посуду в раковину, секста направился к лестнице.
Проходя мимо удивленного синигами, он потрепал его по волосам, наслаждаясь тем, как расширились немного более светлые из-за сумерек глаза.
-Пошли спать, придурок.
****
Этот тихий Гриммджо, Гриммджо, который не пытался никого убить – пугал Ичиго.
«Может это нездоровая атмосфера мира пустых делала его таким озлобленным? Может, он просто притворяется? Во всяком случае, надо следить за ним, чтобы он не наделал глупостей – это точно.»
Примерно так размышлял Куросаки Ичиго, прогуливаясь по городу вместе с арранкаром.
Причин для этой прогулки было две – во-первых, следовало ознакомить горе-эспаду с новым миром, а во-вторых, нужно было купить продукты в супермаркете, так как, с появлением в их доме нового жильца, еда стала пропадать будто в черную дыру.
Гриммджо, кажется, развлекался от всей души – прыгал через несколько ступенек разом, подмигивал смущенно краснеющим девушкам, внимательно всматривался в цветущий летом город. Он даже по кошачьи принюхивался, отмечая про себя все оттенки запахов мира живых. Ичиго смешило, как, будто специально, волосы сексты, словно уши кота стояли дыбом, если он сердился на что-то, или грустно повисали, если он чего-то не понимал.
-Эй-эй, Куросаки, а это что?
-Автомат для напитков.
-А это?
-Грузовик.
-А чего это у тебя с мордой?
-Спина болит уже второй день. Наверно из-за того, что таскал тебя на ней…
-Эй, Куросаки!
-Ну что еще?
-Это не твой друг-очкарик идёт нам навстречу?
Ичиго напрягся. Да, это был Исида собственной персоной. Юный квинси тащил в руках маленький пакетик с эмблемой магазина, продающего товары для кройки и шитья. Остановившись в паре шагов он них, он немного раздраженно поправил очки.
-Ичиго, здравствуй.
С вызовом глянул на Гриммджо. Тот в ответ недовольно скрестил руки на груди.
-Привет, Исида.
-Что, выгуливаешь своего домашнего арранкара?
Почувствовав, как напрягся Джагерджак, синигами быстро шагнул между ними, плечом отгораживая парочку друг от друга.
Гриммджо оскалился.
-А, этот то самый последний квинси, да? Это их в одно прекрасное время перебили синигами, нэ?
Рука Исиды судорожно сжалась на холодном металле креста квинси. Глянув сквозь блеск стекол на арранкара, он зло проговорил.
-И это я слышу от побежденного пустого, заточенного в гигае и лишенного практически всех сил? Пустой под опекой синигами – разве можно представить себе что-нибудь более жалкое? И помни, ты был помилован только из-за самодурства и сиюминутного нелепого желания этого самого синигами.
Так что заткнись и иди своей дорогой.
Рыжий дернулся.
-Урюю, ты не прав!..
- Всего доброго, Куросаки-кун.
С этими словами парень быстро зашагал прочь от застывших на месте арранкара и человека.
Ичиго задумчиво протянул, вздыхая.
-Чего это он… Он же промолчал, когда я … Эй, Гриммджо!
Секста стоял, не двигаясь, однако сквозь светлую кофту было видно, как напряглись мышцы на его руках. Он сжал челюсти и зло выдохнул, разворачиваясь к мальчишке.
-Какого хрена ты пытался защищать меня, чертов недосинигами? Ведь он сказал правду, так? Дело в том, что я и сам не знаю, зачем я теперь живу!
С этими словами арранкар тяжелой, но быстрой поступью зашагал прочь с улицы, направляясь, вероятно, к парку.
-Эй, постой! – Ичиго побежал за ним, силясь догнать – не стоит воспринимать его всерьез! И тебе нельзя уходить одному, ты же заблудишься или попадешь в передрягу! Да стой же, чертов псих!
Визг тормозов молнией пронесся по опаленному злобой сознанию арранкара. Внезапно, что-то с силой врезалось в его ноги, отбросив не несколько метров. Приземлился он тоже не особо удачно – хотя и на все четыре лапы (пардон, руки и ноги), как кошка, но, ступив на поврежденную ногу, взвыл сквозь зубы.
-Ч-черт…
Что-то рыжее и суетливое подбегает к нему, хватает за руки, участливо заглядывает в глаза.
-Эй. Ты слышишь меня? Тебе больно? Можешь идти? Прости, это я виноват – я не объяснил тебе правила дорожного движения. Сможешь опереться на моё плечо?
Гриммджо настолько ошарашен внезапной тяжестью боли в гигае, что принимает помощь, поднимается и даже опирается на худые плечи синигами.
-Всё в порядке.
Прихрамывая, он позволяет увести себя с улицы, где становится достаточно людно.
Продукты они так и не купили.
***
- Послушай, я взял у отца бинты и обеззараживающее средство – Урахары нет дома, а Иноуэ вернется из гостей только завтра утром. Так что тебе придется потерпеть один день.
Гриммджо потирает лодыжку, сидя на кровати Ичиго.
-Да ладно. Перетерплю. Помнится, ты меня однажды и получше отделал.
Куросаки швыряет в арранкара бинтами, наблюдает, как тот неловко пытается потуже стянуть раненную ногу.
-Черт, ну что это за перевязка? Вас вообще чему-нибудь научили в Эспаде?
И, на полтона тише.
–Давай помогу.
Гриммджо удивленно моргает, но всё же отдает синигами бинты, опирается руками о кровать, немного откидываясь назад.
Всё это в крайней степени непривычно. Синигами, покорно склонившийся к его ногам.
Гриммджо всегда хотел это увидеть. Но сейчас…Холодные пальцы скользят по ступне и лодыжке, ловко перебирая лоскуты бинтов. Растрепанные рыжие волосы едва не касаются его колен. Взгляд Куросаки сосредоточен на ране, однако он спрашивает.
-Какого черта ты пялишься на меня?
-Ты же не…
-Я чувствую, что ты пялишься на меня.
Ясно. Значит, чувствует.
-Куросаки.
-Что?
-Давай подеремся?
-Что?!
Парень вздергивает голову, удивленно смотрит снизу вверх.
-С такой ногой тебе только и драться сейчас, идиот! К тому же, если ты покинешь гигай, тебя могут заметить и…
-Ну, давай просто подеремся. Врукопашную.
-Иди ты знаешь куда? Драться с тобой врукопашную будет только псих! Ты же бешенный, когда дело доходит до кулаков!
-Значит испугался, да? – уголки губ арранкара насмешливо дернулись. Он упирается ногой в грудь синигами, легонько отталкивает его. Ичиго неловко падает на задницу, белые ручейки бинтов выскальзывают из рук, растекаясь по полу.
- Пошел ты! Какого черта ты вообще хочешь драться со мной?
Джагерджак переводит задумчивый взгляд куда-то в сторону окна.
-Да потому что всё это неправильно.
-Что всё?
-Вся эта ситуация. Ты разве не чувству-ааааа! Черт! Какого хрена ты делаешь?
Кон с тихим шорохом ударяется о стену, ловкой подсечкой сброшенный Ичиго с ноги Гриммджо. Теперь негодует уже Куросаки.
-Кон? Ты что, обалдел? Какого хрена ты прыгаешь на его ногу со всей дури? Не видишь, что он ранен? Хоть ты и просто игрушка, но с твоим усилением ты…
- Да потому что меня бесит этот пустой, который живет в моей комнате!
-Вообще-то изначально это МОЯ комната!
-Иди сюда, набивной ублюдок, я тебя на кусочки порву!!!
***
В эту ночь Куросаки благородно разрешает Гриммджо спать на его кровати. Джаггерджак, не будь дурак, соглашается.
Дождавшись, пока мальчишка умиротворенно засопит, а рыжий затылок перестанет вертеться на подушке, арранкар с ловкостью кота выскальзывает из-под одеяла, приоткрыв окно и подтянувшись на руках, забирается на крышу.
Там он проводит большую часть ночи, наслаждаясь свежим ночным ветерком и любуясь такой непривычно безмятежной спящей Каракурой.
Неудивительно, что утром Ичиго еле добудился разметавшегося по кровати и недовольно отфыркивающегося Сексту.
-Куросаки, куда в такую рань?...
-В школу! И ты со мной.
-Зачем? – арранкар прикрылся подушкой, надеясь заглушить вопли синигами. – Я уже всему выучился, всё знаю…
- Кроме того, что нельзя переходить улицу на красный, да? Вставай, мать твою, хогиоку! Мы встретимся с Иноуэ перед школой и она вылечит тебя.
Тонкие холодные пальцы не дают убежать обратно в душную утреннюю сонливость.
-Ладно, ладно, встаю! Хватит меня трясти! В школе должно быть хоть немного веселее, чем в твоей коморке…
***
Через полчаса они уже бредут по улицам, заполненными суетливыми школьниками, вдыхая накатывающий освежающими волнами утренний воздух. Гриммджо едва заметно хромает, опасаясь переносить вес тела на больную ногу.
Ичиго привычно хмурится, сдвигая тонкие брови к переносице, потирая спину свободной рукой. «Радикулит его что ли замучил?»
Звонкий голосок разрезает утреннюю медлительность времени.
-Куросаки-кун, Гриммджо-сан! Доброе утро!
Арранкар едва заметно кивает, синигами напряженно поводит плечами, замечая Исиду и Чада рядом с Иноуэ.
-Доброе утро. Иноуэ, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы вылечить ногу Гриммджо?
Орихиме хлопает ресницами, глядя на насупившегося арранкара.
-Ой, конечно. А что случилось?..
-Меня сбил этот, как его.. ав-то-мо-биль.
-Какой ужас! Гриммджо-сан, вы точно в порядке? Я сейчас же вылечу вашу ногу. Давайте отойдем в дальнюю часть школьного двора. Исида, Садо, Куросаки, идите на урок! Вы можете опоздать.
Ичиго слегка улыбается, провожая взглядом молчаливо удаляющихся Исиду и Чада.
-Спасибо тебе большое, Иноуэ. И… Гриммджо, ты сможешь вернуться домой один?
- Не беспокойся, мамочка, не заблужусь. А может, просто прогуляюсь тут рядом. Надо же начинать ориентироваться в этом городишке…
Синигами закидывает сумку за плечо.
-Ну, как знаешь. Только будь осторожен, ладно? Мы не можем часто беспокоить Иноуэ.
***
Присев на лавку, Орихиме развертывает золотистый щит над ногой терпеливо замершего арранкара.
Краснея и запинаясь, она произносит.
-Гриммджо-сан, я хотела еще… поблагодарить вас за то, что защитили меня тогда… Хотя вы сказали что это не из доброты, но…И еще раз спасибо за Куросаки-куна. Знаете, он очень дорог нам всем.
Арранкар отводит взгляд от рыжей головы девушки. Она продолжает сбивчиво болтать.
-В последнее время он часто о вас говорит... Гриммджо то, Гриммджо это... Конечно, в основном он жалуется. Ой, простите, я не то хотела сказать. Просто… просто это очень хорошо, что он наконец отвлекся от битв. Сейчас ему не надо защищать нас и, кажется, он должен был заскучать. К тому же, многие не одобряют его...поступок. Ну, то, что он... забрал вас…Но он все равно выглядит таким живым. Хотя и часто раздражен. Мне кажется, во многом, общение с вами помогает ему отвлечься от проблем.
Золотистая пленка сворачивается, заколки маленькими молниями соединяются в волосах девушки. Она улыбается.
-Спасибо.
-Да что вы, не за что. Ой, простите, мне пора на урок! До свидания, Гриммджо-сан!
***
Арранкар снова сидит на крыше, подставив лицо теплым солнечным лучам.
В Хуэко Мундо нет солнца, а небо Лас-Ночес всего лишь поделка. Поэтому Секста по настоящему наслаждается даровым теплом, таким незнакомым, но чертовски приятным.
«Значит, его друзья отвернулись от него? Нет, не отвернулись. Просто между ними теперь есть какая-то натянутость. Он терпит это из-за... него?»
Нелепый мальчишка, перевернувший его мир, поставивший всё с ног на голову. От него будто пахнет жизнью, тогда как от любого из арранкар – смертью.
Пожалуй, это одна из немногих черт, делающих их непохожими.
Но что это за странное чувство, сетью липких паутинок опутавшее легкие, свербящее в животе? Может, снова показалось?
Возможно…
Возможно, если он будет видеть эти рыжие волосы и шоколадные глаза каждый день, у него появится шанс прижиться в новом мире.
***
-Эй, Ичиго, ты долго еще будешь там сидеть? – Джагерджак с надеждой поскребся в дверь ванной комнаты.
-Ичиго! Ты там утонул что ли? Отвечай, синигами недоделанный!
Гриммджо стукнул посильнее, дверь, уныло скрипнув, поддалась. Облака пара окутали арранкара, сунувшегося за занавеску.
Парень не отвечал. Он стоял под душем на коленях, зарывшись пальцами в волосы. Худощавое тело меленько подрагивало, хотя вода была теплой.
-Йо, Ичиго. Выходи давай.
Пальцы зашевелились, взгляд мальчишки пронзил бывшего эспаду словно выстрел.
- Эй, что с тобой, Куросаки? У тебя один глаз черный. Так и должно быть?
- Гриммджо Джаггерджак, – просипел парень, судорожно обхватив плечи руками. – Уходи отсюда.
-Ты что, обалдел что ли? Мне тоже надо в душ сходить!
-Ты не понимаешь. Он снова берет верх надо мной. Он хочет убить тебя.
Гриммджо недоверчиво уставился на трясущегося, покрытого каплями синигами.
-Кто ОН?
-Пустой, что внутри меня. – пошатываясь, Ичиго поднялся с колен, встал, сгорбив спину.- Он снова шепчет мне. Знаешь что? «Умри. Умри. Умри. УМРИ!»
Голос парня стал искажаться, звеня и делясь, будто на три отельных потока слов. Вдруг он с неистовостью прыгнул на застывшего арранкара, повалил на пол, сорвав занавеску.
Гриммджо прикрыл глаза – он сильно приложился головой о пол. Силуэт, нависавший над ним, обретал четкость, выплывая из клубов пара. Белая кожа, белые волосы, ярко-желтые радужки в черных глазах. Шипя, создание вцепилось в шею Джагерджака, раздирая кожу. Его одежда намокла от прикосновений обнаженного тела.
Несмотря на сильный шок, секста смог изловчиться и ударить существо локтем в лицо. Белесый парень отлетел, глухо стукнувшись о бортик ванной, завизжал страшным голосом. Гриммджо приподнялся, наблюдая, как цвета постепенно возвращаются в это тело, как утихает страшный крик, захлебываясь будто предсмертными стонами.
Через несколько секунд он увидел перед собой просто Ичиго – возможно, немного уставшего и растерянного, но все же настоящего Ичиго.
Сидит перед ним, такой худой и нелепый, не может отдышаться
-Черт.. Черт.. Черт!
Джагеррджек садится рядом, облокачиваясь о ванную, накидывает на трясущееся тело большое махровое полотенце.
-Эй, Куросаки, что это было?
Парень хватается за полотенце, как за спасательный круг, не поднимая глаз, отвечает.
-Это пустой, который живет у меня в голове. Я снова не могу удержать его. Он стал сильнее. Наверно, это из-за того, что я так часто одевал маску в последнее время. Черт. Я думал, я покончил с ним навсегда.
Ичиго наконец поднимает лихорадочно блестящие глаза на арранкара, замечает кровавые отметины на ключицах.
Будто в забытье он тянется рукой к шее сексты. Гриммджо задерживает дыхание.
-Я… Прости…
Парень отдергивает руку.
- Я не смог сдержать его.
Джагерджак вздыхает, наваливаясь всем телом на чугунную стенку ванной.
-Я не знал, что тебе так тяжело достается эта сила. Зачем же ты её используешь? А что, если в один прекрасный день этот белобрысый ублюдок победит тебя?
Ичиго сжимает руки в кулаки, напрягается.
-Нет. Я не позволю ему. Я победил его один раз, и смогу победить снова. Эта сила нужна мне чтобы защитить всех, кто мне дорог.
-Придурок, – привычно бросает арранкар, поднимаясь и выходя из ванной.
***
Йо, – устало кидает Ичиго, заходя в комнату вечером. Арранкар, вяло пролистывающий томик манги, поворачивается к двери.
-Я принес тебе инструкцию к холодильнику. Разбирайся.
Гриммджо ловит тонкую книжицу, раскрывает страницу наугад. Белиберда какая-то. И как люди изобретают такие сложные хреновины?
Куросаки садится за уроки, его волосы кажутся почти золотыми в свете ночника, переливаются блестящими нитями.
«Значит он решил сделать вид, что ничего не случилось? Ну что ж, не хочет – не буду ничего спрашивать.»
-Ты опять пялишься на меня, – злобно и утвердительно проговаривает Ичиго, беря в руки карандаш.
Гриммджо откладывает инструкцию, вмиг ставшую неинтересной. Гораздо интереснее этот странный мальчишка, уже развернувшийся к нему.
Нехотя, будто делая одолжение, арранкар пинает Ичиго в колено.
-Ну пялюсь. А тебе-то что?
Ичиго устало улыбается.
-Знаешь, Гриммджо, а ты вполне адекватен, когда не пытаешься меня убить.
Стоп. Улыбается? Видно арранкар все же свихнулся в этом мире. Этот синигами умеет нормально улыбаться, не хмуря брови? Такое ощущение, что сейчас из шкафа выпрыгнет Айзен с цветами и заявлением, что их снимает скрытая камера.
Гриммджо потягивается, перекатываясь на кровати.
-А вот ты остаешься все таким же придурком…И вообще, может я усыпляю бдительность, нэ? Вот ты привыкнешь ко мне, расслабишься – а тут я твою тупую башку и проломлю…
Как же легко вывести мальчишку из себя. Только что сидел спокойный и умиротворенный, а сейчас уже весь пошел красными пятнами, чуть не ломая карандаш в руках.
-Ах ты ублю…
Их прерывает резкий звук – печать Ичиго сверкает, предупреждая о приближении пустого.
-Черт. Я пошел.
-Постой! Я пойду с тобой!
Арранкар подрывается с кровати, приближаясь к замершему синигами.
-Тебе нельзя! Тебя могут заметить…
-А тебе значит, с этим психом в башке, можно?
Ичиго не слушает, с размаху ударяет себя печатью в грудь.
И ничего не происходит.
Печать врезается в подставленную руку арранкара, чуть выше локтя. Гигай безвольно падает на пол, царапнув кофту Куросаки пальцами.
Посреди комнаты, в полном облачении, с маской на щеке, засунув руки в карманы, стоит Секста Эспада.
-Ты что делаешь? – кричит Ичиго. Но печать снова подает сигнал.
Сбросив секундное замешательство, Ичиго с ругательствами выскакивает из своего тела.
-Ну, вперед? – с усмешкой бросает Джагерджак, спрыгивая с подоконника в темноту сумерек.
***
Пустой уже успел разнести пару заборов в нескольких кварталах от клиники Куросаки, когда они находят его. Гриммджо подпрыгивает в воздухе от нетерпения, косится на Ичиго.
-Э, Куросаки, давай я его прикончу? Хотя он выглядит таким здоровым, он всего лишь мелкая сошка. Эх, жаль у меня нет меча…Ичиго, ты слышишь? Ичиго?
Голова синигами опущена, все тело напряжено. Он выглядит так, будто что-то разрывает его изнутри. Один глаз начинает заплывать чернотой.
Гриммджо подскакивает к недвижимой фигуре, хватает мальчишку за плечи, встряхивает.
-Эй, Ичиго, очнись! Что с то… А это что за хрень?
Взгляд арранкара устремлен сквозь Ичиго, куда-то ему за спину. Там, забинтованные ножнами, любовно прижались друг к другу два меча – огромный черный Зангетсу и аккуратная белая катана с синим эфесом.
Гриммджо встряхивает Ичиго еще раз, пустой за ними ревет, разрушая всё, что попадает под руку.
-Ичиго, ты что, таскал мой меч с собой все это время? Ты идиот?
Чернота обволакивает правый глаз парня, он молчит, не вырывается.
-Черт.. ладно, стой здесь! Только не превращайся в этого психа, удержи его, пока я не разберусь с пустым.
Почти отталкивая синигами, Гриммджо срывается в сонидо. Пара ударов едва зажившей ногой, один удар рукой по маске – и пустой уже рассыпается мелкой пылью, искрящейся в ночном небе.
Потом, так же стремительно, арранкар хватает застывшего мальчишку, ловко перекидывая через плечо, утаскивая его подальше от домов. От разбуженных жителей. В тишину парка.
Остановившись посреди небольшой полянки, секста ставит Ичиго на землю, снова хватает за плечи, всматривается в его лицо. Чернота плавными шажками перебирается уже на второй глаз парня.
-Гримм…джо… он побеждает…
-Черта с два! Доставай свой меч!
Кажется, немного придя в себя, Ичиго обхватывает рукой сразу две рукояти мечей, достает их из-за спины.
Арранкар морщится.
-Черт, так и знал. Смотри, они начали проникать друг в друга.
Синигами рассматривает будто прилипшие друг к другу лезвия. Белое смешалось с черным, черное с белым.
-Ичиго, ты придурок! Разве можно так делать? Ты что, таскал их вместе с тех пор, как приволок меня в этот мир? Теперь понятно поему твой пустой стал таким сильным – это из-за моего меча. Он пытается высосать запечатанную в Пантере силу – мою силу - силу пустого. Вероятно, отсюда взялись и твои боли в спине. Ты что, ничего даже не почувствовал, идиот?
Ичиго будто не в себе, он выглядит озадаченным и немного рассеянным. Невнятно бормочет.
- Я чувствовал… Но, это же твой меч… Он… Он согревал меня… Я чувствовал… Я хотел чтобы он был у меня…
Арранкар рычит, сжимая руки сильнее на худых плечах. Он настолько ошарашен услышанным, что даже забывает о том, что только что хотел откусить придурку нос – так близко они друг от друга.
Кажется, горе-синигами растерян донельзя.
-Гриммджо... Что же теперь делать? Они не отсоединяются.
Арранкар хватается одной рукой за эфес своей катаны.
-Нам придется высвободить силы наших мечей. Возможно, тогда они снова сольются с нами и очистятся от влияния друг друга.
Ичиго вздрагивает.
-Но расстояние слишком мало – наши силы могут убить нас. И вообще, я не могу позволить тебе высвобождать занпакто в городе – я не говорил, что доверяю тебе полностью.
Гриммджо почти шипит в лицо парню.
-У нас нет выхода. Твои глаза почти поменяли цвет, а я вряд ли смогу снова засунуть этого психа обратно в твою голову. Он прикончит нас обоих.
Меч к мечу. Глаза в глаза – желто-шоколадные, растерянные, смотрят в синие, уверенные.
-Ичиго, решайся.
«Он убьет меня. Он высвободит меч, и, пока я не смогу полностью совладать со своим пустым, он прикончит меня. Черт. Черт. Но выхода нет.»
-Хорошо. Давай попробуем.
Арранкар крепче перехватывает рукоять катаны, проводит пальцами по лезвию. Воздух вокруг трещит от напряжения.
-На счет три. Держись крепче. Раз… два….три!
-Банкай!
-Разорви его в клочья, Пантера!
Черная реяцу переплетается с серебристой, огромная мощь взрыва почти раскалывает реальность. Несколько деревьев опрокидываются, ветер гудит, душит фигуры в эпицентре, не дает дышать. От внезапно нахлынувшей глухоты Гриммджо начинает мутить.
Наконец, сходят темные и голубоватые волны. В кратере посреди поляны остаются стоять два существа – потрепанные, будто изорванные жестоким ребенком игрушки, держатся они за руки.
-К-хааа… -полувыдыхает Ичиго и отпрыгивает от арранкара, приготовившись защищаться.
Гриммджо мотает головой и длинной голубой гривой, скидывая внезапно накатившую слабость. Удивленно всматривается в фигуру напротив.
-Куросаки, ты чего напрягся? Ты что, думал я?... Нет, правда что ли?
Ичиго немного опускает кончик меча, пошатывается.
-Думаешь, я такой подлый? Все еще не доверяешь… Ну и черт с тобой… - как-то обиженно фыркает Гриммджо. Усмехается.
-Слушай, а у тебя форма наполовину белая стала, видел?
Синигами хватается за полу плаща, будто глазам не верит. Потом начинает нервно хихикать.
-Вот блин. А ты себя-то видел? Ты теперь на тигра похож – белый в черную полоску.
-Черт! И правда. Надеюсь, со временем это пройдет. Как там белобрысый парень в твоей голове?
Ичиго задумывается, будто проверяя свои ощущения.
-Молчит.
-Вот и хорошо – выдыхает арранкар.
В воздухе вдруг разливается тишина, звенящая чистота озона. Они стоят друг напротив друга, наслаждаясь привычностью ситуации. Кажется - так и надо, так – правильно. Всё же битва для них более приемлема, нежели обычная жизнь.
-Гриммджо… Прости. Я правда подумал, что ты воспользуешься моментом чтобы убить меня.
-Забей.
Арранкар упорно пытается отскрести темные пятна с костяной шкуры.
-Гриммджо, может, правда подеремся, а?
Секста хитро скалит клыки.
-Заткнись. Не буду я с таким придурком драться. Тем более, ты еле дышишь. Пошли домой.
Через несколько секунд темная и серебристая силы рассыпаются, мелкими огоньками уходя в бесконечное небо.
***
Слившись со своим телом, Ичиго сразу падает на кровать, исподтишка разглядывая сексту эспада в черно-белой форме. Арранкар садится у стены, рядом со своим гигаем, вяло подтягивая его к себе.
-Эй, может вернешь меч?
-Блин, Ичиго, заканчивай! – ворчит арранкар, без особого желания запихиваясь в гигай. -Ты хочешь еще какую-нибудь хрень с ним учудить? Мы должны теперь восстановить связь с нашими мечами, чтобы отбелить мою форму, и хм.. э…отчернить твою. Не бойся, я не собираюсь убивать тебя. Ну, в ближайшее время.
Мальчишка что-то сонно бухтит, кажется, уже не слушая его.
Пошатываясь, Джагерджак поднимается на ноги, вглядывается в умиротворенное лицо. С тихим вздохом накрывает мирно сопящего синигами одеялом, на котором он сам спал.
Присаживается на уголок кровати.
Сейчас его игрушка так близко. Полностью в его власти. И так хрупка эта оболочка – можно легко сломать, растоптать. Дотянуться до печати, вновь выпустить силу и…
Гриммджо легко сползает на пол, борясь с усталостью.
Интересно, что скажет ему завтра рыжий мальчишка. Когда-нибудь им придется расставить все точки.
***
Проклиная будильник, его создателя и само время иже с ними, Куросаки потягивается в кровати.
Пора в школу.
Внезапно, он вспоминает события ночи, с такой ясностью, что на секунду задыхается, будто глотает огонь.
«Ками-сама, кажется, я сказал ему то, что не стоило говорить. Надеюсь, он не вспомнит. Надо быстро делать ноги отсюда, быстро в школу!»
Ичиго откидывает одело и свесив ноги, наступает на что-то мягкое и горячее.
-Что за… ААА!
Он наступил прямо на уснувшего у его кровати арранкара. Повезло, что он пока не проснулся.
Ичиго медленно, боясь спугнуть сонного кошака, убирает ноги, ловко перепрыгивает массивное тело и уходит из комнаты, не оглядываясь.
Синий глаз приоткрывается, чтобы через секунду закрыться вновь.
«Ничего, он все равно вернется».
***
-Йо, Куросаки! Где был?
Синигами в испуге отскакивает от белой фигуры, стоящей посреди темной комнаты.
Этот арранкар с его пристрастиями к белым рубашкам и футболкам его в могилу сведет. Он что, не понимает, что он становится похож на Эспаду в такой одежде?
«Да еще и светлые штаны где-то достал, гад пустобрюхий.»
Ичиго медленно обходит светлый силуэт, шарит по столу в поисках ночника.
-Я гулял.
Ну, не рассказывать же не в меру любопытному арранкару что он весь день слонялся по городу и маялся от скуки, боясь возвратиться домой - под неустанное наблюдение внимательных синих глаз?
-А ты чего в темноте сидишь?
-А я в темноте лучше вижу.
Хоть немного осветив комнату, Ичиго направляется к шкафу, стаскивая через голову школьную рубашку.
-Правда? Спасибо, учту.
Гриммджо молча садится на кровать, облокачиваясь о подоконник.
-Твоя семья уже спит.
Молчание. Шелест одежды.
-А Кона я опять запер в ящике. Достал, урод плюшевый.
Одобрительное хмыканье.
-Ичиго.
-Что?
Тишина повисает в ставшем почти ощутимым и вязким на ощупь воздухе.
-Надо поговорить.
«Нет, воздух явно стал тяжелее.» Ичиго сглатывает, захлопывает шкаф, прислоняясь к нему спиной.
-Надо - так говори.
В тусклом свете лампы глаз сексты почти не различить, только голубые пряди красиво блестят в лучах летней луны.
-Ты ведь тоже не знаешь, что делать дальше?
-О чем ты?
-Ну, тебе тоже хочется подраться со мной, просто потому, что ты не представляешь, что может быть как-то иначе. Ты чувствуешь? Мы будто застыли в этих ролях – смертельных врагов, и не можем вырваться из замкнутого круга. Мы просто не умеем жить по-другому.
Ичиго ухмыляется, вжимаясь лопатками в дверцу шкафа. Что-то защемляет сердце, причиняя почти физическую боль.
-Эй, когда это ты успел записаться в философы?
-Придурок, я же серьезно говорю. Наслаждайся моментом. Скажи мне, что ты собираешься делать дальше?
Боль в груди не утихает, мелкими судорогами перетекая куда-то вниз, к животу.
-Просто жить.
Арранкар шевелится, пересаживается на самый край кровати, весь подбирается, будто готовый в любой момент сорваться в прыжок.
-Делаешь вид что не понимаешь, да? А ведь ты уже проговорился, Ичиго.
«Он все же заметил.»
Теплая боль растекается внутри, хватает за горло когтистыми лапами.
-Ты сказал, что хотел, чтобы мой меч был у тебя. Ты сказал, он согревал тебя. Почему?
Арранкар облизывает тонкие губы, подбирается еще ближе. Взгляд грациозного и жестокого хищника плавит воздух вокруг, почти заставляя его потрескивать от напряжения.
Ичиго внезапно становится так душно и жарко, что, кажется – еще пара слов, и он упадет.
-Я… я не знаю…
-Ичиго. Глупый маленький Ичиго. Ты разве не знаешь, что кошки отлично чувствуют чужую боль? Думаешь, я не заметил, как болит сейчас твое сердце? Почему, Ичиго?
«Черт, от него ничего не скроешь.»
Напряжение холодными исками бенгальских огней прокалывает кожу, стоять прямо уже практически невозможно. Огненная волна расходится по всему телу, оседает внизу живота.
Внезапно Гриммджо срывается с постели, в одном неистовом прыжке подскакивает к остолбеневшему парню, вжимает его в шкаф своим горячим телом.
-Хочешь, я заберу эту твою боль?
Тихий хриплый голос бьет по струнам истерзанных нервов.
Краем глаза Ичиго замечает, что в прыжке секста умудряется задеть провод лампы и она падает под кровать, продолжая слабо светить. По комнате расплывается тьма, лишая зрения, делая запахи и прикосновения более ощутимыми.
Гриммджо нависает над синигами, щекочет лицо горячим дыханием.
Сильные руки мертвой хваткой обхватывают прохладные запястья, заводят за спину.
-Ичиго, а чего это ты так подозрительно задрожал?
Боль раскалывается и рассыпается осколками стекла, когда арранкар перехватывает вырывающиеся пальцы синигами одной рукой, а второй придерживает его голову, вдыхая запах рыжих волос. Коленом он раздвигает ноги парня, заставляя того вздрогнуть.
Ичиго силится освободиться, но тем еще больше усугубляет пытку, соприкасаясь с чужим, но таким близким телом. Непослушными губами он полувсхлипывает, полувыдыхает.
-Отпусти.
Неистовый поцелуй в шею больше напоминает укус. Ичиго так ошарашен, что чуть не вскрикивает, как тогда, когда арранкар пронзил его руку мечом. Но вскоре он подчиняется, почти перестает дергаться, успокоенный рукой, плавно поглаживающей напряженный живот и спину.
«Глупый мальчишка. Его так легко разозлить, и так легко возбудить. Теперь ты мой, Куросаки Ичиго.»
Гриммджо вдыхает душный пьянящий запах мальчишеской кожи, шепчет в ухо.
-Отпустить? Ну, как знаешь.
Внезапно, стальная хватка ослабевает, руки синигами плетями повисают вдоль тела. Арранкар отстраняется от парня, снова садится на кровать.
Ичиго касается ледяными пальцами горящих румянцем щек, тяжело дышит.
-Ты.. ты! Какого черта ты делаешь?
Арранкар смотрит на него снизу вверх. Глаза Ичиго привыкли к темноте и он видит неподдельную печаль в выражении лица Джагерджака.
-Ты же сказал отпустить. Вот я и отпустил.
Охваченный негодованием и обидой, не умещающимися в потоке смешанных чувств, Ичиго хватает арранкара за ворот рубашки, тянет на себя как можно жестче.
-Какого черта ты играешь со мной?
Гриммджо слегка улыбается, вновь перехватывая тонкие запястья синигами, дергает к себе.
И Ичиго падает-летит вперед, упирается головой в грудь арранкара, усаженный на его колени.
Кажется, впервые в жизни он подчиняется кому-то.
«Так тепло.»
Уверенные руки ходят взад-вперед по его спине и животу, горячие губы целуют рыжие волосы, спускаются ниже, прикусывая нежную кожу шеи, щекочут ключицы.
Ичиго не удерживается, тихо стонет. Вырывается, обхватывает арранкара за плечи, прижимается всем телом.
Он не понимает, что и зачем он делает. Он просто знает, что умрет, если не сделает этого.
Шокированный, он застывает, услышав глухой рык арранкара, почувствовав, как задрожало сильное тело при первой попытке синигами обнять его.
Кажется, Гриммджо трудно сдерживаться, чтобы не сорваться, не прыгнуть сразу в омут с головой, не поддаться природной жестокости. Но он все же замирает, неразрываемым кольцом скрещивая руки за спиной парнишки, притягивая того еще ближе к себе.
-Ты уверен, Ичиго?
Ледяные пальцы неумело касаются его груди, будто чувствуя под рубашкой теплую шероховатость шрама, дотрагиваются до лица, шеи, губ.
-Конечно нет. Но я не могу иначе.
Арранкар ухмыляется в темноте, глубоко вздыхая, как перед погружением в воду.
-Пусть я не смог победить тебя, Ичиго, но всё же, ты будешь моим. Сам я давно уже проклят. И я утащу тебя во тьму вместе с собой. Ты будешь беззащитен передо мной. Я заберу твою душу и тело. Ты понимаешь это?
Мальчишка, елозит на его коленях, неловко целует, заставляя вздрагивать от каждого неосторожного движения. Он дышит сбивчиво и прерывисто, но арранкар больше не чувствует его боль. Наконец, он едва заметно кивает.
Ненавистные и такие любимые карие глаза опаляют разум, срывают последние тормоза решительностью расширенных зрачков.
Больше не сдержаться. Он швыряет синигами на кровать, сдирает с него только что надетую футболку. Ласки, скомканные обоюдной жадностью, кажутся скорее жестокими, чем нежными.
Но Гриммджо удерживает животные порывы в себе как может, успокаивая, почти баюкая подрагивающего мальчишку, когда тот до крови закусывает запястье, начиная задыхаться от боли и наслаждения.
Руки Ичиго комкают простыни, оставляют красные следы на спине арранкара. Находясь уже почти не в сознании, на грани обморока, сквозь пелену истомы, он шепчет.
-Гримм…джо…
Потемневшие, сверкающие расплавленным золотом глаза смотрят, кажется, в самую душу арранкара.
Окутанные круговертью звуков и красок, они на минуту застывают вне времени и пространства, вместе падают на землю, разбиваясь насмерть, и вместе погибают, чтобы через несколько томительных секунд воскреснуть в новых ипостасях.
***
Закутав уснувшего и вконец измученного парня в несколько одеял, стерев чуть грязные разводы слез с его щек, Гриммджо выбирается на крышу.
Когда он проснется, мир начнет движение заново.
А пока…
***
Теперь он знает, зачем живет.
Теперь он знает, кто они.
Они – звери.
Безжалостные. Один – из-за юношеской жестокости, другой – по привычке.
Сильные, неукротимые.
Но, всё же, ищущие хотя бы немного, хоть самую каплю тепла.
Ошибаясь, раня друг друга, они всё же тянутся к свету, который может их согреть.
Завтра будет новый день, и новая пустота хлынет в душу со страшной силой.
Но что такое - пустота, когда у него есть пахнущий жизнью мальчишка, с рыжими волосами и мягкими глазами цвета шоколада?
Автор: Tari-Hikari
Бета: нету такого… я открыта для конструктивной критики. пишите – исправим, подлатаем.
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Жанр: ох…странный полуагнстофлафф
Рейтинг: R штоле?
Фендом: Bleach
Статус: рассказ логически завершен, но планируется продолжение
Дисклеймер: Я – не я, яойка не моя. (Всё принадлежит Кубо-сенсею)
Примечание: хотя старалась не допустить подобного, возможно присутствие ООСа.
читать дальшеГриммджо лежит среди пустыни Лас-Ночес, пронизанной хребтами нелепых каменных зданий и песок мертвой пылью засыпает его раны, делая их более ощутимыми, предсмертной тяжестью налипая на окровавленную кожу.
Рыжий синигами был прав – Секста Эспада больше не в силах пошевелиться, даже закрыть глаза он не может – простое действие внезапно оказывается непосильно тяжелым.
Но, несмотря на полную неподвижность тела, мысли бешеными всполохами и круговертью образов носятся в голове.
«Зачем этот придурок спас меня? Это была слабость или геройство? Желание самоутвердиться? Может, жалость?»
Но, совершенно точно - крайне глупый поступок. Джагерджак прекрасно осознает, что долго он здесь не протянет.
Его казнят как отступника, как проигравшего. Или просто…
Краешком сознания он чувствует приближение группы пустых, невесть как попавших под купол Лас-Ночес.
«Ах да. Эти психи - синигами уже разнесли здесь большую часть стен…»
Гриммджо пытается сглотнуть.
О, он чувствует их голод, волной накрывающий сознание, заставляющий желудок каждый раз сжиматься в комок – голод, знакомый с давних пор.
«Это конец».
***
В Хуэко Мундо не живут, здесь – существуют.
Столько долгих лет ему пришлось бороться, скрадывая у судьбы еще немного времени лишь для того, чтобы снова бороться.
Чтобы не быть убитым, чтобы не допустить регрессии.
Со временем, борьба становится основополагающей целью и единственным мотивом для существования.
Когда Гриммджо был адьюкасом, всё было легко и просто. Он знал, что должен продолжать движение хотя бы для того, чтобы не исчезнуть, чтобы его путь не оказался напрасным. Он не допускал и тени сомнений в свои мысли.
Айзен со своим проклятым хогиоку сильно усложнил его жизнь.
Изменил тело – сломал и заново собрал по косточкам; изменил сущность, смешав в одном существе силу пустого и синигами. Но душа - та, что всё это время пыталась сохранить себя – при слиянии сотен пустых, вновь и вновь вырываясь из мути чужого голода – она осталась неизменной. Лишь ярким огоньком засвербел вопрос – а что дальше?
Память прошлой жизни подсказывала – ищи сражений, ищи силу, стань королём того мира, что проклял тебя на это столь долгое и столь нелепое существование.
Ведь, если задуматься – вся его так называемая жизнь – дорога, окутанная кромешной тьмой, без конца и без начала. Путь, лишенный звуков и образов, сквозь сплошную пустоту.
Мир всегда делился на него - и остальных – тех, с кем можно было сражаться. Так было всегда и так должно было продолжаться вечно.
Гриммджо был уверен в этом.
До тех пор, пока на его пустынном пути не появился рыжий мальчишка – синигами.
Куросаки Ичиго.
***
Секста почувствовал что-то неладное еще тогда, когда увидел его в первый раз – в бриллиантовом блеске воспоминаний Улькиорры.
Гриммджо казалось, что Кватро ошибается – это не мусор. Этот человечек может оказаться интересной игрушкой. Гриммджо хотелось, чтобы Кватро ошибался.
И поэтому он отправился на поиски мальчишки.
Наверно, он сорвался еще тогда – в первую их встречу. Эти решительные глаза бесили его. Бесили настолько, что он почти не обращал внимания на растущую силу синигами. С каким-то бешеным исступлением он бил, крушил его лицо. Не ноги, не руки – лицо. Он хотел, чтобы закрылись эти наглые карие глаза, чтобы их мягкость была отравлена – чем угодно – страхом, злобой, отчаяньем.
Сила парнишки внезапно обретает темный цвет – в ней чувствуются нотки обреченности пустого. Гриммджо даже немного удивлен.
Он сохраняет шрам, оставленный ядом черной змеи гетсуги – как напоминание о том, что нужно победить этого странного синигами.
Пускай за это он поплатится рукой. Он знает – он вернется. Они встретятся снова.
Ему нестерпимо хочется разгадать эту загадку, разобрать игрушку со сложным механизмом на детальки, даже не собрав назад.
Конечно, он старается не показывать свой интерес, перебрасываясь несколькими фразами с юным соперником. Но он не может сдержать удивления тогда, когда уже сошла волна черной силы, когда маска пустого появляется на таком ярком, живом существе.
«Неужели он похож на арранкар? Неужели он сравнялся своей силой со мной? Неужели?..»
Нет. Показалось.
Осколки маски разлетаются во все стороны.
И поэтому – снова возникает желание убить, сокрушить наглеца. Пусть эти глаза зальет смертельный огонь серо.
Но его вновь отвлекают. Что ж, их третья встреча станет последней для кого-то из них.
***
На этот раз синигами приходит сам – резко, наскоком врываясь в мир пустых, в крепость Лас-Ночес. Почти умерев, отобрав у Гриммджо его добычу - чтобы снова воскреснуть.
Чтобы заявить, что бороться надо не за себя – за тех, кто тебе дорог. И побеждать – только для них. Чтобы подмять под себя всю философию арранкара, сломать смысл жизни, выдернуть почву из-под ног.
После этого так жалко прозвучало его извечное «Я – король».
В тот момент Гриммджо чувствует новый вид пустоты – пустоту абсолютную.
Не обреченную пустоту его пути, не осязаемую пустоту дыры в животе, а пустоту на месте его души. Той, что всё время отчаянно цеплялась за жизнь, пытаясь сохранить свою целостность.
Гриммджо прикрывает глаза, не в силах совладать с ней.
Его мир, его королевство, его десгаррон осколками рассыпались под взглядом рыжего мальчишки, звонкими каплями падали к их ногам.
А эта новая, разъедающая душу пустота уже заполнялась такой поддатливой сталью меча.
***
А теперь – всё зря. Мальчишка зря спасал его от Нойторы. Его сожрут какие-то жалкие пустые. И ведь не пошевелиться.
***
Ичиго несется сквозь Лас-Ночес, черной молнией рассекая твердь пыльных вихрей.
«Где же этот придурок?»
Нашел. Белая фигура четко выделяется среди огромных масс песка.
«А это еще что за черт?»
Пустые? Ну уж нет! Он что, зря спасал этого больного на всю голову арранкара? Черта с два он даст им его сожрать!
-Гетсуга теншоу!
Темная пыль останков пустых смешивается с желтоватым песком. Почти невидимые зрачки дергаются, скользят по синей глазури радужки, останавливаются на нём.
Арранкар хрипит, силясь сказать что-то, шевелит обветренными сухими губами. Тонкий ручеек крови вытекает из уголка рта.
-Заткнись, ублюдок. Мне придется забрать тебя с собой, иначе твои бывшие дружки тебя прикончат.
Глаза сексты внезапно становятся ярче, наливаются искрящей злой синевой.
- Мне самому это ни черта не нравится, так что… Короче заткнись и терпи.
Ичиго приседает на одно колено, перехватывает недвижимое тело за талию. Стараясь быть осторожным, перекидывает арранкара через плечо. Раздается злобное, почти кошачье шипение.
-Извини – только и произносит синигами, срываясь в сюнпо, как можно быстрее желая покинуть эти мертвые земли.
***
Когда Гриммджо просыпается, первым делом он чувствует досадную нерастраченную злость. Вокруг опять какая-то пустынная местность, только с привкусом искусственности.
Арранкар опирается на локти, приподнимается, заставляя себя не подавать звуков – всё тело затекло и ужасно болит. Замечая в нескольких метрах от себя приникшую к скале тонкую фигурку, он напрягается.
Куросаки Ичиго.
«Что за дурацкая одежда на нем? Какие-то проводки в ушах, глаза закрыты… Ах, он сейчас просто человек. Надо же. Не побоялся оказаться рядом со мной не в форме синигами, да еще и дремлет!»
Злость накатывает с новой силой.
Этот мальчишка не только сломал его мир, но еще и утащил в свой!
Джагерджак резко садится, хотя в голове сразу начинает шуметь.
Ичиго открывает глаза, выдергивает наушники из ушей. Как-то смущенно отводит взгляд.
-Иноуэ немного подлечила тебя, но твои силы не восстановились ещё и наполовину. Так что тебе лучше пока не двигаться.
Арранкар, пошатываясь, встает, комкая и сминая футон, на котором лежал. Диковато озирается.
-Куда ты меня притащил?
-Это подвал магазина Урахары. Он не разрешил мне оставить тебя наверху – сказал, что ты будешь очень зол, когда очнешься, и разнесешь ему половину дома.
Ичиго поднимается, отряхивая джинсы от пыли, смотрит сексте прямо в глаза - открыто, честно.
Гриммджо нервно скалится, еще не до конца улавливая, что происходит. В три прыжка он преодолевает расстояние между ними, хватает Ичиго за горло, прижимая к скале.
Куросаки вздрагивает от прикосновения горячих рук, однако не пытается освободиться – ему бывало и больнее, а Джагерджак еще не настолько силён, чтобы причинить ему большой вред, пусть даже в обличье человека.
Гриммджо хрипит ему в лицо
-Зачем ты притащил меня сюда?
-Да потому что там, в пустыне, ты бы просто сдох. Мог бы поблагодарить, кстати!
Эти глаза, они слишком близко. Мягкий цвет шоколада остужает злобу.
-Да пошел ты.
Вдруг тишину подвала разрезает истошный вопль.
-Ицуго!
И в тот же миг что-то тяжелое сильно ударяет арранкара в правый бок.
-Кх-хааа… - кашель с примесью вскрика вырывается из груди Гриммджо, он разжимает руки, отшатывается от синигами.
Мелкая зеленогривая эспада цепляется за Ичиго, распахивая огромные глазищи, полные слез, кричит на сексту.
-Не трогай Ицуго! Ицуго фпаф тебя, хотя никто не поддержал его. Фсе хотели офтавить тебя, а Ицуго фказал что он заберет тебя оттуда! Поэтому… Поэтому не делай больно Игуго. Перефтань фебя так вефти!
Из-за скалы юркой тенью выныривает спасенная Иноуэ.
–Куросаки-кун, извини, я не смогла удержать Нелл наверху. Ой, что с твоей шеей?
Наткнувшись взглядом на Гриммджо, девушка застывает в нерешительности. Ичиго проводит рукой по маске на голове Нелл, смотрит успокаивающе, потом дотрагивается до синяков на шее.
Иноуэ вздрагивает и кланяется арранкару.
-Здравствуйте, Гриммджо-сан. Я… Я хотела поблагодарить вас за то, что позволили мне тогда вылечить Ичиго. Хотя, конечно, вы потом с ним сами дрались... Ой, нет, я не то хотела сказать… Извините меня и… Еще раз спасибо!
«А она осталась такой же глупой и нелепой… Ну, хоть что-то в этом дурном мире не меняется.».
Арранкар молча оперся рукой об обломок скалы, устало вздохнул. Куросаки наконец отлепил от себя маленькую эспаду.
-Орихиме, Нелл, я же просил вас остаться наверху.
Иноуэ потупила взгляд, у Нелл задрожали губы, предвещая новый поток плача.
-Но Ицуго! Нелл хотела защитить тебя! Ты фказал чтобы мы офтались, потому что боялся, что злой арранкар может на нас напафть. Но ты же сейчас профто челофек, ты не должен так рисковать.
Ичиго грустно вздохнул, «злой арранкар» глухо усмехался рядом, понимая всю нелепость ситуации. Куросаки наконец подтолкнул непрошенных гостей к лестнице.
-Ну, раз уж вы здесь оказались, то принесите Гриммджо что-нибудь поесть, хорошо? И, Нелл, не беспокойся за меня, всё будет в порядке. Мы не будем драться сейчас.- Короткий взгляд на Джагерджака.
Все еще хныкая, Нелл позволила Орихиме увести себя.
Гриммджо снова усмехнулся, зайдясь глухим раскатистым кашлем.
-Что смешного? Эй, ты в порядке? – Куросаки рванулся было к арранкару, но остановился, наткнувшись на пристальный взгляд синих глаз.
- Да ты правда псих, а, Куросаки Ичиго? Сунулся практически в одиночку в Хуэко Мундо, выступил против Эспады чтобы спасти какую-то глупую девку? А уходя, захватил с собой еще пару арранкаров? Что ты собираешься с нами делать? Что, я спрашиваю тебя? Конечно, я вижу по твоим глазам, ты не станешь нас убивать. Ты хочешь спасти наши души, так? Но ты верно идиот, если думаешь, что Общество Душ разрешит нам жить! Ты должен был оставить нас там! Ни бывшей третьей Эспаде, ни, тем более мне, не нужна помощь синигами!
Куросаки, дернувшись, будто от пощечины, отступил на шаг назад.
-Всё сказал?
-Но ведь правду сказал. Не притворяйся слепым. Я убил бы тебя, будь ты сейчас синигами, а не человеком. Ты просто придурок.
С этими словами Гриммджо резко развернулся и пошел по направлению к лестнице, загребая пыль ногами.
Ичиго пришлось побежать за ним.
-Эй, ты куда собрался? Тебе вообще ходить нельзя, тебя ещё не вылечили!
Глухой рык был ему ответом.
-Без тебя разберусь. Я скорее сдохну, чем останусь тут под опекой синигами. Где мой меч?
Ичиго, наконец догнав слишком быстрого для тяжело раненного арранкара, вцепился в ворот его куртки.
-Гриммджо, постой! Я не могу пока отдать тебе меч. Ты можешь причинить вред кому-нибудь, ты слишком несдержан.
-Так же как и ты, придурок.
Джагерджак пытается вырваться из цепких рук, отворачивает голову, стараясь не смотреть на парня.
-Останься здесь хотя бы на несколько дней, пока не поправишься. Мы… Я что-нибудь придумаю! Можно сделать для тебя гигай, в котором тебя не сможет выследить ни Эспада, ни Общество Душ. Что я, зря тащил тебя через пустыню? Останься!
Гриммджо в удивлении застыл на месте. Нет, он совершенно не понимал рыжеволосого синигами. Он явно псих.
-А тебе-то с этого какая польза? Зачем ты спасаешь меня?
Ичиго снова вздрогнул, отпустил его куртку. Карие глаза будто заволокло мутной пленкой.
-Я… Мы похожи с тобой. Ты – пустой, получивший силу синигами. Я – синигами, получивший силу пустого. По меркам любого из миров мы – ошибка, странная случайность, аномалия. Я не дурак. Я прекрасно понимаю, что однажды Сейретей решит, что и я опасен для Общества Душ. Во мне живет пустой. И этот пустой хочет уничтожить не только меня, но и всё, что мне дорого. А главная цель Общества Душ – защищать людей от пустых. От тебя и от меня. Поэтому я не хочу, чтобы ты погиб. Существование как вайзардов, так и арранкар для меня - доказательство того, что пока, на данный момент – я имею право жить.
Тишина. Только ветер гуляет по самодельной пустыне. Синие глаза удивленно расширяются.
-Придурок. – проворчал Секста.
«Что это на него нашло?»
Что ж, он останется. Раз рыжий так просит. Так смотрит. К тому же, он еще не разобрался с ним – со своей странной игрушкой.
-Гриммджо-сан, мы принесли покушать! Приятного аппетита!
***
У Гриммджо теперь было много свободного времени. Иногда к нему заходил Куросаки – кажется, просто посидеть в тишине, вдали от города. Иногда с ним приходила рыжая девчонка - немного настороженная, она все же смеялась и рассказывала истории про похождения риока в Сейретее. Бывшая маленькая Эспада предлагала поиграть в вечные догонялки. Странный синигами, представившийся Урахарой проводил какие-то подсчеты и измерения, расспрашивал про Лас-Ночес и Эспаду. Ему приносили еду, какие-то книжки, игровые приставки. Ичиго даже отдал свой плеер. По большей части Гриммджо отмалчивался, притворяясь глухонемым.
В остальное время он думал. А подумать было о чем.
Вновь перед ним возник уже забытый вопрос «А что же дальше?»
Действительно, в чем теперь заключается смысл его жизни-не-жизни?
Последние несколько месяцев его целью был рыжий мальчишка. Победить, убить, уничтожить. А теперь?
Гриммджо чувствовал, что пора меняться.
Почему-то, почти не осталось той злобы и обреченности, зазубрин и шероховатостей вспыльчивого характера. Ярость уже не клокотала в горле при виде других, несомненно враждебных существ. Да и враждебны ли были окружающие теперь его люди?
Да еще и этот мальчишка-синигами.
После поражения Гриммджо уже не хотелось, чтобы решительные карие глаза закрылись.
Его прежний мир разбит, значит, пора строить новый.
Он внезапно, с каким-то безумным желанием хотел разгадать загадки чужой души, понять хитроумный механизм, разобрать его. Присвоить, украсть, растащить по кусочкам ЕГО душу.
Да. Пожалуй, для этого можно и пожить.
Пожалуй, это достойная цель. Хотя бы, на некоторое время.
***
Гриммджо вышел из подвала, когда Урахара доделал его гигай – дня через 3-4. В этой оболочке было достаточно удобно, но немного непривычно. Он попросил оставить шрам от гетсуги Ичиго. Маска на щеке исчезла, как и дыра пустого. В остальном Джагерджак остался прежним. Может, более спокойным.
Урахара шутил, что он похож на кота, которого перевезли в новый дом – настороженно косится на всё и всех, пока не освоится и не посчитает своим.
Гриммджо решил не реагировать на слова торговца, напряженно вглядываясь в окружающую обстановку, в двух нелепых детишек и недовольного здоровяка – прислугу странного торговца.
Вскоре пришел Куросаки, оглядел новоиспеченного «обычного-человека-Гриммждо», высказав мнение, что в белой рубашке и джинсах он все равно похож на Эспаду.
После сели пить чай и выяснять, что же теперь делать с арранкаром.
-Нелл живет у Орихиме, – пропел Урахара. – Госпожа Рукия и нахлебник вернулись в Общество Душ, а оставлять его у Исиды или Чада немного… опасно, ты так не считаешь, Куросаки-кун?
Ичиго как-то нехорошо нахмурился, видно, заподозрив неладное.
-А можно он поживет у тебя, Урахара?
Джагерджак перевел взгляд не смешного синигами, скрывшегося за веером.
-Да нет, что ты, что ты, Куросаки – кун! У меня же дети! И Йороучи не потерпит в доме других котов или кошек. Яре-яре, господин арранкар, не сердитесь, я шучу! Куросаки-кун, придется ему пожить у тебя, пока мы что-нибудь не придумаем.
Арранкар и синигами так синхронно поперхнулись чаем, будто долго репетировали.
-У меня?!
-У него?!
Урахара невозмутимо обмахивался веером.
-Куросаки-кун, ну, а что же остается? Что же, прикажешь отдать его Обществу Душ? Может, на опыты Маюри? Или вернуть в мир пустых, чтобы его казнили как отступника?
-Но Урахара-сан!
-Нет-нет, никаких но. Это ты его спас, тебе и отдуваться.
****
До дома шли молча. Ичиго – потому что дулся на всех пустых вместе взятых, Эспаду и Айзена в отдельности, на Общество душ, на Урахару, и, конечно, на самого себя – слишком доброго и отзывчивого.
А Гриммджо просто с интересом рассматривал этот мир. Всё же, он впервые пришел сюда не для того, чтобы убивать и разрушать, а просто, чтобы жить.
Они остановились в нескольких метрах от дома Куросаки, когда Ичиго резво развернулся к арранкару.
- Значит так. Мне самому это ни фига не нравится, но всё же нам придется некоторое время жить вместе. Я прошу тебя только об одном – не трогай мою семью. Хотя ты ведешь себя очень тихо с момента появления в этом мире, я всё равно ни хрена тебе не доверяю. Если ты хоть пальцем тронешь моих сестер или отца, я…
Арранкар вопросительно вздергивает серебристую бровь.
-В общем, ты понял. Пошли.
***
Пока Ичиго разбирался с отцом по поводу вопроса «почему-этот-тип-со-странными-волосами-будет–жить-у-нас», Гриммджо тихо скользнул вверх по лестнице и скрылся за дверью с номером 15. Оглядев тесную комнатушку, он резюмировал.
-Даааа, маловаты апартаменты.
Тут что-то заверещало у его ног, заставляя прервать осмотр теперь уже своего «дома».
-Ты! Ты – пустой! – обвиняюще пропищал странный плюшевый зверь, отпрыгнув подальше от удивленного гостя. – Да как ты посмел вломиться в комнату Ичиго? Да я тебя сейчас!..
Джагерджак осторожно, немного брезгливо взял игрушку, поднял на вытянутой руке.
-А ты кто такой вообще?
-Это Кон, – хозяин комнаты показался в дверях, указывая на вопящего и извивающегося зверька. – Он душа плюс, помещенная в игрушку.
Арранкар усмехнулся, отбросив львенка в ближайшую стену. Куросаки одобрительно кивнул.
-Никогда не слышал о душах плюс. Что, Ичиго, уже такой большой, а все в игрушки играешь?
Синигами проигнорировал саркастическое замечание, роясь в шкафу.
-С отцом я договорился. Пригрозил, что позвоню всем его знакомым и расскажу, какой он прекрасный папа. Что он души во мне не чает, и даже в душ мы ходим вместе.
Парень брезгливо поморщился.
-Раньше Рукия спала в этом шкафу, но ты вряд ли в нём поместишься…
-Нэ, Куросаки, ты всех приютил, да? Рукия – это та мелкая синигами? Она твоя девушка что ли?
-Конечно нет, придурок! Не задавай тупых вопросов, – прорычал Куросаки, швыряя в арранкара ворохом белья и одеял.
-Тебе придется спать на полу.
Джагерджак оценивающе посмотрел на кровать Ичиго, потом – на кучу одеял у себя в руках. Недолго думая, отбросил их вслед за Коном, прыгнул на едва скрипнувшую кровать, по-хозяйски растянувшись на ней.
-Эй, Куросаки, не будь жмотом – уступи гостю кровать. Ты же синигами, в конце концов – воинский долг, путь меча, аскетизм и всё такое - можешь и на полу поспать.
Ичиго медленно, но верно вскипал.
-Во-первых, я – не синигами. Во-вторых,…
-А кто? – перебил его арранкар, заложив руки за голову.
-Я – временно исполняющий обязанности синигами.
-Ооо… То есть ты не из Сейретея? Ты еще не умер? И это – не гигай, а твоё настоящее тело?
-Именно, придурок. А теперь пошел вон из моей….
Гриммджо задумчиво уставился в потолок.
-Да, ты был прав, ты – действительно аномалия. Однажды Сейретей все же пойдет против тебя, и твои друзья уже не смогут тебе помочь.
Ичиго насуплено замолчал. В комнате повисла тишина.
-Эй, ты, ублюдок! Я тебя кажется спросил, какого черта ты делаешь в комнате Ичиго?
Подпрыгнув, Кон заехал ногой Гриммджо прямо в челюсть, заставив его вскочить с кровати.
- Ах ты тряпка набивная, да я тебя сейчас…
Ичиго закатил глаза и вышел из комнаты – принести арранкару обед.
***
Ночь плотным слоем тьмы залепила окна. Ичиго никак не может уснуть – может быть мешает недовольное бурухчание Кона, запертого Гриммджо в ящик стола, а может и сам Гриммджо, которому, видимо, тоже не спится.
Арранкар постоянно ворочается, сминает простыни, стараясь устроиться поудобнее на жалком подобии кровати.
Наконец, когда Ичиго уже решил врезать ему, чтобы он наконец успокоился, секста рывком выпрыгивает из-под одеяла, направляясь к двери.
-Эй, ты куда собрался?
Темный силуэт встряхивает волосами.
-Да я вот подумал, а не перерезать ли мне пару домов поблизости на ночь глядя? Шутка, сядь на место. Пойду съем что-нибудь. Все равно последние дни я только и делал, что спал.
-Постой – Ичиго борется с одеялом, выбираясь из тепла кровати. – Я пойду с тобой.
-Не доверяешь? – глаза арранкара кошачьим блеском сверкнули во тьме.
-Не доверяю, - соглашается Ичиго.
-А, ладно, пошли вместе. Поболтаем.
Натягивая джинсы, Ичиго чуть не падает.
«Поболтаем? Синигами, «болтающий» ночью с арранкаром за чашечкой чая? Можно ли представить более нелепую ситуацию? Ками-сама, ну почему я не оставил его там подыхать?»
***
Гриммджо разливает чай по пиалам, свободной рукой складывая себе некое подобие бутерброда из остатков ужина.
Ичиго хмурится, но пьет горячий напиток, потому что мерзнет, сидя на кухне в одних джинсах, да еще и босиком.
«А этому гаду, кажется, вообще плевать на перепады температуры. Разгуливает, как ни в чём не бывало в спальных штанах. И руки у него всегда горячие были. Чертов кошак-переросток. Угораздило связаться с таким»
- Что, Айзен обучал своих ненаглядных деток искусству чаепития в свободное время?
Гриммджо беззлобно усмехнулся, ногой закрыв ящик буфета.
-Да, знаешь, он нас постоянно чаем угощал. Ни одно важное собрание без чая не обходилось.
Тьфу… В Хуэко чай был какой-то отвратный – не знаю откуда они его брали. А здесь вроде ничего такой, привыкну. Йо, Ичиго, а как работает холодильник?
-Чего?! – парень вытаращил глаза на полуголого арранкара.
-Ну, я понимаю, что он холод дает. Но как? Это что, вроде ваших ледяных занпакто что ли?
- Блин, да конечно нет! Как работает… Ну, понимаешь… Эээ…
Арранкар хитро прищурился, раскачиваясь на табуретке.
-И-чи-го. Да ты сам не знаешь? Какой позор…
Арранкар исподтишка пинает стул Куросаки, тот смешно взмахивает руками, пытаясь удержаться на месте.
-Заткнись, ублюдок! Я, я.. Я тебе завтра расскажу! Буду я еще тут выслушивать от всяких…
-Да лафно…- промямлил Гриммджо, откусив полбутерброда за раз. – Завтра так завтра. Черт. Мне еще столько нужно будет узнать о вашем мире. Можно сказать, жизнь начинается заново, после стольких лет тьмы. Эй, Куросаки! Ведь это ты заставил меня начать новую жизнь!
Ичиго недовольно растирает замерзшие руки.
-Можно подумать, в той, прошлой жизни, у тебя что-то осталось.
Гриммджо вопросительно приподнимает брови.
- Ты достиг огромной силы, находясь там, - поясняет Куросаки. – Ты стал шестым из Эспады. Вряд ли тебе было, куда двигаться дальше. Ни друзей, ни родных, ни любви. Вы странно живете. В вашем мире всё держалось на силе, так?
-Может быть.
Джагерджак шумно отхлебнул чай.
- А ты достиг максимума своей силы. Так что ещё ты мог взять из того мира, кроме смерти?
Арранкар задумчиво посмотрел в пол, поставив пустую пиалу на буфет.
- Возможно, ты и прав, Куросаки Ичиго. Но ведь я уже мертв. И я был в аду, если можно так назвать Хуэко Мундо. Значит, получается, ты вытащил меня из ада?
Гриммджо заливисто рассмеялся, грозя перебудить всех в доме.
-Эй, тише ты! Что тут смешного?
Арранкар замолчал, серьезно глядя на синигами. Без маски его лицо выглядело, как-то, более человечно, что ли…
-Да просто, я подумал, что ты, Ичиго – меньше всего похож на ангела спасителя.
Зашвырнув посуду в раковину, секста направился к лестнице.
Проходя мимо удивленного синигами, он потрепал его по волосам, наслаждаясь тем, как расширились немного более светлые из-за сумерек глаза.
-Пошли спать, придурок.
****
Этот тихий Гриммджо, Гриммджо, который не пытался никого убить – пугал Ичиго.
«Может это нездоровая атмосфера мира пустых делала его таким озлобленным? Может, он просто притворяется? Во всяком случае, надо следить за ним, чтобы он не наделал глупостей – это точно.»
Примерно так размышлял Куросаки Ичиго, прогуливаясь по городу вместе с арранкаром.
Причин для этой прогулки было две – во-первых, следовало ознакомить горе-эспаду с новым миром, а во-вторых, нужно было купить продукты в супермаркете, так как, с появлением в их доме нового жильца, еда стала пропадать будто в черную дыру.
Гриммджо, кажется, развлекался от всей души – прыгал через несколько ступенек разом, подмигивал смущенно краснеющим девушкам, внимательно всматривался в цветущий летом город. Он даже по кошачьи принюхивался, отмечая про себя все оттенки запахов мира живых. Ичиго смешило, как, будто специально, волосы сексты, словно уши кота стояли дыбом, если он сердился на что-то, или грустно повисали, если он чего-то не понимал.
-Эй-эй, Куросаки, а это что?
-Автомат для напитков.
-А это?
-Грузовик.
-А чего это у тебя с мордой?
-Спина болит уже второй день. Наверно из-за того, что таскал тебя на ней…
-Эй, Куросаки!
-Ну что еще?
-Это не твой друг-очкарик идёт нам навстречу?
Ичиго напрягся. Да, это был Исида собственной персоной. Юный квинси тащил в руках маленький пакетик с эмблемой магазина, продающего товары для кройки и шитья. Остановившись в паре шагов он них, он немного раздраженно поправил очки.
-Ичиго, здравствуй.
С вызовом глянул на Гриммджо. Тот в ответ недовольно скрестил руки на груди.
-Привет, Исида.
-Что, выгуливаешь своего домашнего арранкара?
Почувствовав, как напрягся Джагерджак, синигами быстро шагнул между ними, плечом отгораживая парочку друг от друга.
Гриммджо оскалился.
-А, этот то самый последний квинси, да? Это их в одно прекрасное время перебили синигами, нэ?
Рука Исиды судорожно сжалась на холодном металле креста квинси. Глянув сквозь блеск стекол на арранкара, он зло проговорил.
-И это я слышу от побежденного пустого, заточенного в гигае и лишенного практически всех сил? Пустой под опекой синигами – разве можно представить себе что-нибудь более жалкое? И помни, ты был помилован только из-за самодурства и сиюминутного нелепого желания этого самого синигами.
Так что заткнись и иди своей дорогой.
Рыжий дернулся.
-Урюю, ты не прав!..
- Всего доброго, Куросаки-кун.
С этими словами парень быстро зашагал прочь от застывших на месте арранкара и человека.
Ичиго задумчиво протянул, вздыхая.
-Чего это он… Он же промолчал, когда я … Эй, Гриммджо!
Секста стоял, не двигаясь, однако сквозь светлую кофту было видно, как напряглись мышцы на его руках. Он сжал челюсти и зло выдохнул, разворачиваясь к мальчишке.
-Какого хрена ты пытался защищать меня, чертов недосинигами? Ведь он сказал правду, так? Дело в том, что я и сам не знаю, зачем я теперь живу!
С этими словами арранкар тяжелой, но быстрой поступью зашагал прочь с улицы, направляясь, вероятно, к парку.
-Эй, постой! – Ичиго побежал за ним, силясь догнать – не стоит воспринимать его всерьез! И тебе нельзя уходить одному, ты же заблудишься или попадешь в передрягу! Да стой же, чертов псих!
Визг тормозов молнией пронесся по опаленному злобой сознанию арранкара. Внезапно, что-то с силой врезалось в его ноги, отбросив не несколько метров. Приземлился он тоже не особо удачно – хотя и на все четыре лапы (пардон, руки и ноги), как кошка, но, ступив на поврежденную ногу, взвыл сквозь зубы.
-Ч-черт…
Что-то рыжее и суетливое подбегает к нему, хватает за руки, участливо заглядывает в глаза.
-Эй. Ты слышишь меня? Тебе больно? Можешь идти? Прости, это я виноват – я не объяснил тебе правила дорожного движения. Сможешь опереться на моё плечо?
Гриммджо настолько ошарашен внезапной тяжестью боли в гигае, что принимает помощь, поднимается и даже опирается на худые плечи синигами.
-Всё в порядке.
Прихрамывая, он позволяет увести себя с улицы, где становится достаточно людно.
Продукты они так и не купили.
***
- Послушай, я взял у отца бинты и обеззараживающее средство – Урахары нет дома, а Иноуэ вернется из гостей только завтра утром. Так что тебе придется потерпеть один день.
Гриммджо потирает лодыжку, сидя на кровати Ичиго.
-Да ладно. Перетерплю. Помнится, ты меня однажды и получше отделал.
Куросаки швыряет в арранкара бинтами, наблюдает, как тот неловко пытается потуже стянуть раненную ногу.
-Черт, ну что это за перевязка? Вас вообще чему-нибудь научили в Эспаде?
И, на полтона тише.
–Давай помогу.
Гриммджо удивленно моргает, но всё же отдает синигами бинты, опирается руками о кровать, немного откидываясь назад.
Всё это в крайней степени непривычно. Синигами, покорно склонившийся к его ногам.
Гриммджо всегда хотел это увидеть. Но сейчас…Холодные пальцы скользят по ступне и лодыжке, ловко перебирая лоскуты бинтов. Растрепанные рыжие волосы едва не касаются его колен. Взгляд Куросаки сосредоточен на ране, однако он спрашивает.
-Какого черта ты пялишься на меня?
-Ты же не…
-Я чувствую, что ты пялишься на меня.
Ясно. Значит, чувствует.
-Куросаки.
-Что?
-Давай подеремся?
-Что?!
Парень вздергивает голову, удивленно смотрит снизу вверх.
-С такой ногой тебе только и драться сейчас, идиот! К тому же, если ты покинешь гигай, тебя могут заметить и…
-Ну, давай просто подеремся. Врукопашную.
-Иди ты знаешь куда? Драться с тобой врукопашную будет только псих! Ты же бешенный, когда дело доходит до кулаков!
-Значит испугался, да? – уголки губ арранкара насмешливо дернулись. Он упирается ногой в грудь синигами, легонько отталкивает его. Ичиго неловко падает на задницу, белые ручейки бинтов выскальзывают из рук, растекаясь по полу.
- Пошел ты! Какого черта ты вообще хочешь драться со мной?
Джагерджак переводит задумчивый взгляд куда-то в сторону окна.
-Да потому что всё это неправильно.
-Что всё?
-Вся эта ситуация. Ты разве не чувству-ааааа! Черт! Какого хрена ты делаешь?
Кон с тихим шорохом ударяется о стену, ловкой подсечкой сброшенный Ичиго с ноги Гриммджо. Теперь негодует уже Куросаки.
-Кон? Ты что, обалдел? Какого хрена ты прыгаешь на его ногу со всей дури? Не видишь, что он ранен? Хоть ты и просто игрушка, но с твоим усилением ты…
- Да потому что меня бесит этот пустой, который живет в моей комнате!
-Вообще-то изначально это МОЯ комната!
-Иди сюда, набивной ублюдок, я тебя на кусочки порву!!!
***
В эту ночь Куросаки благородно разрешает Гриммджо спать на его кровати. Джаггерджак, не будь дурак, соглашается.
Дождавшись, пока мальчишка умиротворенно засопит, а рыжий затылок перестанет вертеться на подушке, арранкар с ловкостью кота выскальзывает из-под одеяла, приоткрыв окно и подтянувшись на руках, забирается на крышу.
Там он проводит большую часть ночи, наслаждаясь свежим ночным ветерком и любуясь такой непривычно безмятежной спящей Каракурой.
Неудивительно, что утром Ичиго еле добудился разметавшегося по кровати и недовольно отфыркивающегося Сексту.
-Куросаки, куда в такую рань?...
-В школу! И ты со мной.
-Зачем? – арранкар прикрылся подушкой, надеясь заглушить вопли синигами. – Я уже всему выучился, всё знаю…
- Кроме того, что нельзя переходить улицу на красный, да? Вставай, мать твою, хогиоку! Мы встретимся с Иноуэ перед школой и она вылечит тебя.
Тонкие холодные пальцы не дают убежать обратно в душную утреннюю сонливость.
-Ладно, ладно, встаю! Хватит меня трясти! В школе должно быть хоть немного веселее, чем в твоей коморке…
***
Через полчаса они уже бредут по улицам, заполненными суетливыми школьниками, вдыхая накатывающий освежающими волнами утренний воздух. Гриммджо едва заметно хромает, опасаясь переносить вес тела на больную ногу.
Ичиго привычно хмурится, сдвигая тонкие брови к переносице, потирая спину свободной рукой. «Радикулит его что ли замучил?»
Звонкий голосок разрезает утреннюю медлительность времени.
-Куросаки-кун, Гриммджо-сан! Доброе утро!
Арранкар едва заметно кивает, синигами напряженно поводит плечами, замечая Исиду и Чада рядом с Иноуэ.
-Доброе утро. Иноуэ, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы вылечить ногу Гриммджо?
Орихиме хлопает ресницами, глядя на насупившегося арранкара.
-Ой, конечно. А что случилось?..
-Меня сбил этот, как его.. ав-то-мо-биль.
-Какой ужас! Гриммджо-сан, вы точно в порядке? Я сейчас же вылечу вашу ногу. Давайте отойдем в дальнюю часть школьного двора. Исида, Садо, Куросаки, идите на урок! Вы можете опоздать.
Ичиго слегка улыбается, провожая взглядом молчаливо удаляющихся Исиду и Чада.
-Спасибо тебе большое, Иноуэ. И… Гриммджо, ты сможешь вернуться домой один?
- Не беспокойся, мамочка, не заблужусь. А может, просто прогуляюсь тут рядом. Надо же начинать ориентироваться в этом городишке…
Синигами закидывает сумку за плечо.
-Ну, как знаешь. Только будь осторожен, ладно? Мы не можем часто беспокоить Иноуэ.
***
Присев на лавку, Орихиме развертывает золотистый щит над ногой терпеливо замершего арранкара.
Краснея и запинаясь, она произносит.
-Гриммджо-сан, я хотела еще… поблагодарить вас за то, что защитили меня тогда… Хотя вы сказали что это не из доброты, но…И еще раз спасибо за Куросаки-куна. Знаете, он очень дорог нам всем.
Арранкар отводит взгляд от рыжей головы девушки. Она продолжает сбивчиво болтать.
-В последнее время он часто о вас говорит... Гриммджо то, Гриммджо это... Конечно, в основном он жалуется. Ой, простите, я не то хотела сказать. Просто… просто это очень хорошо, что он наконец отвлекся от битв. Сейчас ему не надо защищать нас и, кажется, он должен был заскучать. К тому же, многие не одобряют его...поступок. Ну, то, что он... забрал вас…Но он все равно выглядит таким живым. Хотя и часто раздражен. Мне кажется, во многом, общение с вами помогает ему отвлечься от проблем.
Золотистая пленка сворачивается, заколки маленькими молниями соединяются в волосах девушки. Она улыбается.
-Спасибо.
-Да что вы, не за что. Ой, простите, мне пора на урок! До свидания, Гриммджо-сан!
***
Арранкар снова сидит на крыше, подставив лицо теплым солнечным лучам.
В Хуэко Мундо нет солнца, а небо Лас-Ночес всего лишь поделка. Поэтому Секста по настоящему наслаждается даровым теплом, таким незнакомым, но чертовски приятным.
«Значит, его друзья отвернулись от него? Нет, не отвернулись. Просто между ними теперь есть какая-то натянутость. Он терпит это из-за... него?»
Нелепый мальчишка, перевернувший его мир, поставивший всё с ног на голову. От него будто пахнет жизнью, тогда как от любого из арранкар – смертью.
Пожалуй, это одна из немногих черт, делающих их непохожими.
Но что это за странное чувство, сетью липких паутинок опутавшее легкие, свербящее в животе? Может, снова показалось?
Возможно…
Возможно, если он будет видеть эти рыжие волосы и шоколадные глаза каждый день, у него появится шанс прижиться в новом мире.
***
-Эй, Ичиго, ты долго еще будешь там сидеть? – Джагерджак с надеждой поскребся в дверь ванной комнаты.
-Ичиго! Ты там утонул что ли? Отвечай, синигами недоделанный!
Гриммджо стукнул посильнее, дверь, уныло скрипнув, поддалась. Облака пара окутали арранкара, сунувшегося за занавеску.
Парень не отвечал. Он стоял под душем на коленях, зарывшись пальцами в волосы. Худощавое тело меленько подрагивало, хотя вода была теплой.
-Йо, Ичиго. Выходи давай.
Пальцы зашевелились, взгляд мальчишки пронзил бывшего эспаду словно выстрел.
- Эй, что с тобой, Куросаки? У тебя один глаз черный. Так и должно быть?
- Гриммджо Джаггерджак, – просипел парень, судорожно обхватив плечи руками. – Уходи отсюда.
-Ты что, обалдел что ли? Мне тоже надо в душ сходить!
-Ты не понимаешь. Он снова берет верх надо мной. Он хочет убить тебя.
Гриммджо недоверчиво уставился на трясущегося, покрытого каплями синигами.
-Кто ОН?
-Пустой, что внутри меня. – пошатываясь, Ичиго поднялся с колен, встал, сгорбив спину.- Он снова шепчет мне. Знаешь что? «Умри. Умри. Умри. УМРИ!»
Голос парня стал искажаться, звеня и делясь, будто на три отельных потока слов. Вдруг он с неистовостью прыгнул на застывшего арранкара, повалил на пол, сорвав занавеску.
Гриммджо прикрыл глаза – он сильно приложился головой о пол. Силуэт, нависавший над ним, обретал четкость, выплывая из клубов пара. Белая кожа, белые волосы, ярко-желтые радужки в черных глазах. Шипя, создание вцепилось в шею Джагерджака, раздирая кожу. Его одежда намокла от прикосновений обнаженного тела.
Несмотря на сильный шок, секста смог изловчиться и ударить существо локтем в лицо. Белесый парень отлетел, глухо стукнувшись о бортик ванной, завизжал страшным голосом. Гриммджо приподнялся, наблюдая, как цвета постепенно возвращаются в это тело, как утихает страшный крик, захлебываясь будто предсмертными стонами.
Через несколько секунд он увидел перед собой просто Ичиго – возможно, немного уставшего и растерянного, но все же настоящего Ичиго.
Сидит перед ним, такой худой и нелепый, не может отдышаться
-Черт.. Черт.. Черт!
Джагеррджек садится рядом, облокачиваясь о ванную, накидывает на трясущееся тело большое махровое полотенце.
-Эй, Куросаки, что это было?
Парень хватается за полотенце, как за спасательный круг, не поднимая глаз, отвечает.
-Это пустой, который живет у меня в голове. Я снова не могу удержать его. Он стал сильнее. Наверно, это из-за того, что я так часто одевал маску в последнее время. Черт. Я думал, я покончил с ним навсегда.
Ичиго наконец поднимает лихорадочно блестящие глаза на арранкара, замечает кровавые отметины на ключицах.
Будто в забытье он тянется рукой к шее сексты. Гриммджо задерживает дыхание.
-Я… Прости…
Парень отдергивает руку.
- Я не смог сдержать его.
Джагерджак вздыхает, наваливаясь всем телом на чугунную стенку ванной.
-Я не знал, что тебе так тяжело достается эта сила. Зачем же ты её используешь? А что, если в один прекрасный день этот белобрысый ублюдок победит тебя?
Ичиго сжимает руки в кулаки, напрягается.
-Нет. Я не позволю ему. Я победил его один раз, и смогу победить снова. Эта сила нужна мне чтобы защитить всех, кто мне дорог.
-Придурок, – привычно бросает арранкар, поднимаясь и выходя из ванной.
***
Йо, – устало кидает Ичиго, заходя в комнату вечером. Арранкар, вяло пролистывающий томик манги, поворачивается к двери.
-Я принес тебе инструкцию к холодильнику. Разбирайся.
Гриммджо ловит тонкую книжицу, раскрывает страницу наугад. Белиберда какая-то. И как люди изобретают такие сложные хреновины?
Куросаки садится за уроки, его волосы кажутся почти золотыми в свете ночника, переливаются блестящими нитями.
«Значит он решил сделать вид, что ничего не случилось? Ну что ж, не хочет – не буду ничего спрашивать.»
-Ты опять пялишься на меня, – злобно и утвердительно проговаривает Ичиго, беря в руки карандаш.
Гриммджо откладывает инструкцию, вмиг ставшую неинтересной. Гораздо интереснее этот странный мальчишка, уже развернувшийся к нему.
Нехотя, будто делая одолжение, арранкар пинает Ичиго в колено.
-Ну пялюсь. А тебе-то что?
Ичиго устало улыбается.
-Знаешь, Гриммджо, а ты вполне адекватен, когда не пытаешься меня убить.
Стоп. Улыбается? Видно арранкар все же свихнулся в этом мире. Этот синигами умеет нормально улыбаться, не хмуря брови? Такое ощущение, что сейчас из шкафа выпрыгнет Айзен с цветами и заявлением, что их снимает скрытая камера.
Гриммджо потягивается, перекатываясь на кровати.
-А вот ты остаешься все таким же придурком…И вообще, может я усыпляю бдительность, нэ? Вот ты привыкнешь ко мне, расслабишься – а тут я твою тупую башку и проломлю…
Как же легко вывести мальчишку из себя. Только что сидел спокойный и умиротворенный, а сейчас уже весь пошел красными пятнами, чуть не ломая карандаш в руках.
-Ах ты ублю…
Их прерывает резкий звук – печать Ичиго сверкает, предупреждая о приближении пустого.
-Черт. Я пошел.
-Постой! Я пойду с тобой!
Арранкар подрывается с кровати, приближаясь к замершему синигами.
-Тебе нельзя! Тебя могут заметить…
-А тебе значит, с этим психом в башке, можно?
Ичиго не слушает, с размаху ударяет себя печатью в грудь.
И ничего не происходит.
Печать врезается в подставленную руку арранкара, чуть выше локтя. Гигай безвольно падает на пол, царапнув кофту Куросаки пальцами.
Посреди комнаты, в полном облачении, с маской на щеке, засунув руки в карманы, стоит Секста Эспада.
-Ты что делаешь? – кричит Ичиго. Но печать снова подает сигнал.
Сбросив секундное замешательство, Ичиго с ругательствами выскакивает из своего тела.
-Ну, вперед? – с усмешкой бросает Джагерджак, спрыгивая с подоконника в темноту сумерек.
***
Пустой уже успел разнести пару заборов в нескольких кварталах от клиники Куросаки, когда они находят его. Гриммджо подпрыгивает в воздухе от нетерпения, косится на Ичиго.
-Э, Куросаки, давай я его прикончу? Хотя он выглядит таким здоровым, он всего лишь мелкая сошка. Эх, жаль у меня нет меча…Ичиго, ты слышишь? Ичиго?
Голова синигами опущена, все тело напряжено. Он выглядит так, будто что-то разрывает его изнутри. Один глаз начинает заплывать чернотой.
Гриммджо подскакивает к недвижимой фигуре, хватает мальчишку за плечи, встряхивает.
-Эй, Ичиго, очнись! Что с то… А это что за хрень?
Взгляд арранкара устремлен сквозь Ичиго, куда-то ему за спину. Там, забинтованные ножнами, любовно прижались друг к другу два меча – огромный черный Зангетсу и аккуратная белая катана с синим эфесом.
Гриммджо встряхивает Ичиго еще раз, пустой за ними ревет, разрушая всё, что попадает под руку.
-Ичиго, ты что, таскал мой меч с собой все это время? Ты идиот?
Чернота обволакивает правый глаз парня, он молчит, не вырывается.
-Черт.. ладно, стой здесь! Только не превращайся в этого психа, удержи его, пока я не разберусь с пустым.
Почти отталкивая синигами, Гриммджо срывается в сонидо. Пара ударов едва зажившей ногой, один удар рукой по маске – и пустой уже рассыпается мелкой пылью, искрящейся в ночном небе.
Потом, так же стремительно, арранкар хватает застывшего мальчишку, ловко перекидывая через плечо, утаскивая его подальше от домов. От разбуженных жителей. В тишину парка.
Остановившись посреди небольшой полянки, секста ставит Ичиго на землю, снова хватает за плечи, всматривается в его лицо. Чернота плавными шажками перебирается уже на второй глаз парня.
-Гримм…джо… он побеждает…
-Черта с два! Доставай свой меч!
Кажется, немного придя в себя, Ичиго обхватывает рукой сразу две рукояти мечей, достает их из-за спины.
Арранкар морщится.
-Черт, так и знал. Смотри, они начали проникать друг в друга.
Синигами рассматривает будто прилипшие друг к другу лезвия. Белое смешалось с черным, черное с белым.
-Ичиго, ты придурок! Разве можно так делать? Ты что, таскал их вместе с тех пор, как приволок меня в этот мир? Теперь понятно поему твой пустой стал таким сильным – это из-за моего меча. Он пытается высосать запечатанную в Пантере силу – мою силу - силу пустого. Вероятно, отсюда взялись и твои боли в спине. Ты что, ничего даже не почувствовал, идиот?
Ичиго будто не в себе, он выглядит озадаченным и немного рассеянным. Невнятно бормочет.
- Я чувствовал… Но, это же твой меч… Он… Он согревал меня… Я чувствовал… Я хотел чтобы он был у меня…
Арранкар рычит, сжимая руки сильнее на худых плечах. Он настолько ошарашен услышанным, что даже забывает о том, что только что хотел откусить придурку нос – так близко они друг от друга.
Кажется, горе-синигами растерян донельзя.
-Гриммджо... Что же теперь делать? Они не отсоединяются.
Арранкар хватается одной рукой за эфес своей катаны.
-Нам придется высвободить силы наших мечей. Возможно, тогда они снова сольются с нами и очистятся от влияния друг друга.
Ичиго вздрагивает.
-Но расстояние слишком мало – наши силы могут убить нас. И вообще, я не могу позволить тебе высвобождать занпакто в городе – я не говорил, что доверяю тебе полностью.
Гриммджо почти шипит в лицо парню.
-У нас нет выхода. Твои глаза почти поменяли цвет, а я вряд ли смогу снова засунуть этого психа обратно в твою голову. Он прикончит нас обоих.
Меч к мечу. Глаза в глаза – желто-шоколадные, растерянные, смотрят в синие, уверенные.
-Ичиго, решайся.
«Он убьет меня. Он высвободит меч, и, пока я не смогу полностью совладать со своим пустым, он прикончит меня. Черт. Черт. Но выхода нет.»
-Хорошо. Давай попробуем.
Арранкар крепче перехватывает рукоять катаны, проводит пальцами по лезвию. Воздух вокруг трещит от напряжения.
-На счет три. Держись крепче. Раз… два….три!
-Банкай!
-Разорви его в клочья, Пантера!
Черная реяцу переплетается с серебристой, огромная мощь взрыва почти раскалывает реальность. Несколько деревьев опрокидываются, ветер гудит, душит фигуры в эпицентре, не дает дышать. От внезапно нахлынувшей глухоты Гриммджо начинает мутить.
Наконец, сходят темные и голубоватые волны. В кратере посреди поляны остаются стоять два существа – потрепанные, будто изорванные жестоким ребенком игрушки, держатся они за руки.
-К-хааа… -полувыдыхает Ичиго и отпрыгивает от арранкара, приготовившись защищаться.
Гриммджо мотает головой и длинной голубой гривой, скидывая внезапно накатившую слабость. Удивленно всматривается в фигуру напротив.
-Куросаки, ты чего напрягся? Ты что, думал я?... Нет, правда что ли?
Ичиго немного опускает кончик меча, пошатывается.
-Думаешь, я такой подлый? Все еще не доверяешь… Ну и черт с тобой… - как-то обиженно фыркает Гриммджо. Усмехается.
-Слушай, а у тебя форма наполовину белая стала, видел?
Синигами хватается за полу плаща, будто глазам не верит. Потом начинает нервно хихикать.
-Вот блин. А ты себя-то видел? Ты теперь на тигра похож – белый в черную полоску.
-Черт! И правда. Надеюсь, со временем это пройдет. Как там белобрысый парень в твоей голове?
Ичиго задумывается, будто проверяя свои ощущения.
-Молчит.
-Вот и хорошо – выдыхает арранкар.
В воздухе вдруг разливается тишина, звенящая чистота озона. Они стоят друг напротив друга, наслаждаясь привычностью ситуации. Кажется - так и надо, так – правильно. Всё же битва для них более приемлема, нежели обычная жизнь.
-Гриммджо… Прости. Я правда подумал, что ты воспользуешься моментом чтобы убить меня.
-Забей.
Арранкар упорно пытается отскрести темные пятна с костяной шкуры.
-Гриммджо, может, правда подеремся, а?
Секста хитро скалит клыки.
-Заткнись. Не буду я с таким придурком драться. Тем более, ты еле дышишь. Пошли домой.
Через несколько секунд темная и серебристая силы рассыпаются, мелкими огоньками уходя в бесконечное небо.
***
Слившись со своим телом, Ичиго сразу падает на кровать, исподтишка разглядывая сексту эспада в черно-белой форме. Арранкар садится у стены, рядом со своим гигаем, вяло подтягивая его к себе.
-Эй, может вернешь меч?
-Блин, Ичиго, заканчивай! – ворчит арранкар, без особого желания запихиваясь в гигай. -Ты хочешь еще какую-нибудь хрень с ним учудить? Мы должны теперь восстановить связь с нашими мечами, чтобы отбелить мою форму, и хм.. э…отчернить твою. Не бойся, я не собираюсь убивать тебя. Ну, в ближайшее время.
Мальчишка что-то сонно бухтит, кажется, уже не слушая его.
Пошатываясь, Джагерджак поднимается на ноги, вглядывается в умиротворенное лицо. С тихим вздохом накрывает мирно сопящего синигами одеялом, на котором он сам спал.
Присаживается на уголок кровати.
Сейчас его игрушка так близко. Полностью в его власти. И так хрупка эта оболочка – можно легко сломать, растоптать. Дотянуться до печати, вновь выпустить силу и…
Гриммджо легко сползает на пол, борясь с усталостью.
Интересно, что скажет ему завтра рыжий мальчишка. Когда-нибудь им придется расставить все точки.
***
Проклиная будильник, его создателя и само время иже с ними, Куросаки потягивается в кровати.
Пора в школу.
Внезапно, он вспоминает события ночи, с такой ясностью, что на секунду задыхается, будто глотает огонь.
«Ками-сама, кажется, я сказал ему то, что не стоило говорить. Надеюсь, он не вспомнит. Надо быстро делать ноги отсюда, быстро в школу!»
Ичиго откидывает одело и свесив ноги, наступает на что-то мягкое и горячее.
-Что за… ААА!
Он наступил прямо на уснувшего у его кровати арранкара. Повезло, что он пока не проснулся.
Ичиго медленно, боясь спугнуть сонного кошака, убирает ноги, ловко перепрыгивает массивное тело и уходит из комнаты, не оглядываясь.
Синий глаз приоткрывается, чтобы через секунду закрыться вновь.
«Ничего, он все равно вернется».
***
-Йо, Куросаки! Где был?
Синигами в испуге отскакивает от белой фигуры, стоящей посреди темной комнаты.
Этот арранкар с его пристрастиями к белым рубашкам и футболкам его в могилу сведет. Он что, не понимает, что он становится похож на Эспаду в такой одежде?
«Да еще и светлые штаны где-то достал, гад пустобрюхий.»
Ичиго медленно обходит светлый силуэт, шарит по столу в поисках ночника.
-Я гулял.
Ну, не рассказывать же не в меру любопытному арранкару что он весь день слонялся по городу и маялся от скуки, боясь возвратиться домой - под неустанное наблюдение внимательных синих глаз?
-А ты чего в темноте сидишь?
-А я в темноте лучше вижу.
Хоть немного осветив комнату, Ичиго направляется к шкафу, стаскивая через голову школьную рубашку.
-Правда? Спасибо, учту.
Гриммджо молча садится на кровать, облокачиваясь о подоконник.
-Твоя семья уже спит.
Молчание. Шелест одежды.
-А Кона я опять запер в ящике. Достал, урод плюшевый.
Одобрительное хмыканье.
-Ичиго.
-Что?
Тишина повисает в ставшем почти ощутимым и вязким на ощупь воздухе.
-Надо поговорить.
«Нет, воздух явно стал тяжелее.» Ичиго сглатывает, захлопывает шкаф, прислоняясь к нему спиной.
-Надо - так говори.
В тусклом свете лампы глаз сексты почти не различить, только голубые пряди красиво блестят в лучах летней луны.
-Ты ведь тоже не знаешь, что делать дальше?
-О чем ты?
-Ну, тебе тоже хочется подраться со мной, просто потому, что ты не представляешь, что может быть как-то иначе. Ты чувствуешь? Мы будто застыли в этих ролях – смертельных врагов, и не можем вырваться из замкнутого круга. Мы просто не умеем жить по-другому.
Ичиго ухмыляется, вжимаясь лопатками в дверцу шкафа. Что-то защемляет сердце, причиняя почти физическую боль.
-Эй, когда это ты успел записаться в философы?
-Придурок, я же серьезно говорю. Наслаждайся моментом. Скажи мне, что ты собираешься делать дальше?
Боль в груди не утихает, мелкими судорогами перетекая куда-то вниз, к животу.
-Просто жить.
Арранкар шевелится, пересаживается на самый край кровати, весь подбирается, будто готовый в любой момент сорваться в прыжок.
-Делаешь вид что не понимаешь, да? А ведь ты уже проговорился, Ичиго.
«Он все же заметил.»
Теплая боль растекается внутри, хватает за горло когтистыми лапами.
-Ты сказал, что хотел, чтобы мой меч был у тебя. Ты сказал, он согревал тебя. Почему?
Арранкар облизывает тонкие губы, подбирается еще ближе. Взгляд грациозного и жестокого хищника плавит воздух вокруг, почти заставляя его потрескивать от напряжения.
Ичиго внезапно становится так душно и жарко, что, кажется – еще пара слов, и он упадет.
-Я… я не знаю…
-Ичиго. Глупый маленький Ичиго. Ты разве не знаешь, что кошки отлично чувствуют чужую боль? Думаешь, я не заметил, как болит сейчас твое сердце? Почему, Ичиго?
«Черт, от него ничего не скроешь.»
Напряжение холодными исками бенгальских огней прокалывает кожу, стоять прямо уже практически невозможно. Огненная волна расходится по всему телу, оседает внизу живота.
Внезапно Гриммджо срывается с постели, в одном неистовом прыжке подскакивает к остолбеневшему парню, вжимает его в шкаф своим горячим телом.
-Хочешь, я заберу эту твою боль?
Тихий хриплый голос бьет по струнам истерзанных нервов.
Краем глаза Ичиго замечает, что в прыжке секста умудряется задеть провод лампы и она падает под кровать, продолжая слабо светить. По комнате расплывается тьма, лишая зрения, делая запахи и прикосновения более ощутимыми.
Гриммджо нависает над синигами, щекочет лицо горячим дыханием.
Сильные руки мертвой хваткой обхватывают прохладные запястья, заводят за спину.
-Ичиго, а чего это ты так подозрительно задрожал?
Боль раскалывается и рассыпается осколками стекла, когда арранкар перехватывает вырывающиеся пальцы синигами одной рукой, а второй придерживает его голову, вдыхая запах рыжих волос. Коленом он раздвигает ноги парня, заставляя того вздрогнуть.
Ичиго силится освободиться, но тем еще больше усугубляет пытку, соприкасаясь с чужим, но таким близким телом. Непослушными губами он полувсхлипывает, полувыдыхает.
-Отпусти.
Неистовый поцелуй в шею больше напоминает укус. Ичиго так ошарашен, что чуть не вскрикивает, как тогда, когда арранкар пронзил его руку мечом. Но вскоре он подчиняется, почти перестает дергаться, успокоенный рукой, плавно поглаживающей напряженный живот и спину.
«Глупый мальчишка. Его так легко разозлить, и так легко возбудить. Теперь ты мой, Куросаки Ичиго.»
Гриммджо вдыхает душный пьянящий запах мальчишеской кожи, шепчет в ухо.
-Отпустить? Ну, как знаешь.
Внезапно, стальная хватка ослабевает, руки синигами плетями повисают вдоль тела. Арранкар отстраняется от парня, снова садится на кровать.
Ичиго касается ледяными пальцами горящих румянцем щек, тяжело дышит.
-Ты.. ты! Какого черта ты делаешь?
Арранкар смотрит на него снизу вверх. Глаза Ичиго привыкли к темноте и он видит неподдельную печаль в выражении лица Джагерджака.
-Ты же сказал отпустить. Вот я и отпустил.
Охваченный негодованием и обидой, не умещающимися в потоке смешанных чувств, Ичиго хватает арранкара за ворот рубашки, тянет на себя как можно жестче.
-Какого черта ты играешь со мной?
Гриммджо слегка улыбается, вновь перехватывая тонкие запястья синигами, дергает к себе.
И Ичиго падает-летит вперед, упирается головой в грудь арранкара, усаженный на его колени.
Кажется, впервые в жизни он подчиняется кому-то.
«Так тепло.»
Уверенные руки ходят взад-вперед по его спине и животу, горячие губы целуют рыжие волосы, спускаются ниже, прикусывая нежную кожу шеи, щекочут ключицы.
Ичиго не удерживается, тихо стонет. Вырывается, обхватывает арранкара за плечи, прижимается всем телом.
Он не понимает, что и зачем он делает. Он просто знает, что умрет, если не сделает этого.
Шокированный, он застывает, услышав глухой рык арранкара, почувствовав, как задрожало сильное тело при первой попытке синигами обнять его.
Кажется, Гриммджо трудно сдерживаться, чтобы не сорваться, не прыгнуть сразу в омут с головой, не поддаться природной жестокости. Но он все же замирает, неразрываемым кольцом скрещивая руки за спиной парнишки, притягивая того еще ближе к себе.
-Ты уверен, Ичиго?
Ледяные пальцы неумело касаются его груди, будто чувствуя под рубашкой теплую шероховатость шрама, дотрагиваются до лица, шеи, губ.
-Конечно нет. Но я не могу иначе.
Арранкар ухмыляется в темноте, глубоко вздыхая, как перед погружением в воду.
-Пусть я не смог победить тебя, Ичиго, но всё же, ты будешь моим. Сам я давно уже проклят. И я утащу тебя во тьму вместе с собой. Ты будешь беззащитен передо мной. Я заберу твою душу и тело. Ты понимаешь это?
Мальчишка, елозит на его коленях, неловко целует, заставляя вздрагивать от каждого неосторожного движения. Он дышит сбивчиво и прерывисто, но арранкар больше не чувствует его боль. Наконец, он едва заметно кивает.
Ненавистные и такие любимые карие глаза опаляют разум, срывают последние тормоза решительностью расширенных зрачков.
Больше не сдержаться. Он швыряет синигами на кровать, сдирает с него только что надетую футболку. Ласки, скомканные обоюдной жадностью, кажутся скорее жестокими, чем нежными.
Но Гриммджо удерживает животные порывы в себе как может, успокаивая, почти баюкая подрагивающего мальчишку, когда тот до крови закусывает запястье, начиная задыхаться от боли и наслаждения.
Руки Ичиго комкают простыни, оставляют красные следы на спине арранкара. Находясь уже почти не в сознании, на грани обморока, сквозь пелену истомы, он шепчет.
-Гримм…джо…
Потемневшие, сверкающие расплавленным золотом глаза смотрят, кажется, в самую душу арранкара.
Окутанные круговертью звуков и красок, они на минуту застывают вне времени и пространства, вместе падают на землю, разбиваясь насмерть, и вместе погибают, чтобы через несколько томительных секунд воскреснуть в новых ипостасях.
***
Закутав уснувшего и вконец измученного парня в несколько одеял, стерев чуть грязные разводы слез с его щек, Гриммджо выбирается на крышу.
Когда он проснется, мир начнет движение заново.
А пока…
***
Теперь он знает, зачем живет.
Теперь он знает, кто они.
Они – звери.
Безжалостные. Один – из-за юношеской жестокости, другой – по привычке.
Сильные, неукротимые.
Но, всё же, ищущие хотя бы немного, хоть самую каплю тепла.
Ошибаясь, раня друг друга, они всё же тянутся к свету, который может их согреть.
Завтра будет новый день, и новая пустота хлынет в душу со страшной силой.
Но что такое - пустота, когда у него есть пахнущий жизнью мальчишка, с рыжими волосами и мягкими глазами цвета шоколада?
@темы: фанфик, гриммджо/ичиго, Аранкары
-
-
30.05.2009 в 01:36-
-
30.05.2009 в 09:10ой, мой первый фанф))) *стесняется* знаете, я стала лучше писать, правда
а у этой "волны" есть еще две части
спасибо за отзыв
-
-
30.05.2009 в 16:47-
-
13.07.2009 в 20:23Впринципе, только орфографические ошибки. Нельзя сказать, что фик идеален, но скепсиса нет. Очень точно описан, и Вы правы, логически завершён. Осталась только недомолвка в отношении Итиго к его друзьям.
-
-
17.07.2009 в 20:22о ками... моя первая работавсе недомолвки разнедомолвились в продолжении к этому фику...
меня тогда понесло жуткоспасибо что прочли))
-
-
10.10.2009 в 01:15-
-
10.10.2009 в 11:25аригатошечки)