Фик(переделыфать было лень..фик оч старый,в опщем немного переделал,читайте как смож)

[Kypocaku Ichigo]

Автор:Я
Аниме:Блич
Тема:"Ичиго чуть не умер"
Жанр:Диалог
Рейтинг:G
Персонажы:Ичиго,Хичиго,Мацумото,Тосиро,Ренжи,Рукия,Кон,отец ичиго,сёстры ичиго.


Наступило утро,Кон прыгнул на ичиго и стал будить
-Ичиго подъём!
Ичиго схватил Кона и швырнул в стенку
-Встаю уже...
Парень начал потягиваться, одеваться..
-Какое хорошое утро!- складывалось впечатление у парня
Все уже сидели за столом, ждали Ичиго.Токо Ичиго входит на кухню...БАЦ!Летит его папаня заваливает Ичиго на пол,ичиго мощно откинул ногами батю к стене,его батя валяется калачиком.Ичиго сел за стол,и начал есть.
-Блин как он меня достал!
-Ладно тебе братик,папа просто пытается тебя подбодрить-сказала Юзо
-Спасибо!ненадо!-грубо фыркнул Ичиго в ответ сестрёнке
Тут батя подкрадывается к Ичиго со спины,хочет скинуть со стула..
-И-Ч-И-Г-О!-в своём репертуаре налетел Иисин
Только он набросился,полетел кулак в морду
-Боже,ты меня достал!-зарыл глаза,тяжело вздохнув
-Пошли в школу Рукия-
-Угу
Пришли в школу,встретились с Чадом,Иное,Исидой...Тут с ними была компашка из общества душ.Ренгику,Тосиро,Ренжи...Тут у Ичиго последовало жуткое удивление...
-ТЫ!ТЫ!ТЫ!ЧЁ ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?!КАК ТЫ ЗДЕСЬ ОКАЗАЛСЯ!!?}
Последовала ухмылка Хичи( })
-Дурак!Сам меня освободил!Или уже всё из бошки вылетело?
-Ичиго ты его знаешь?0_о
-Хм..Это видимо его пустой
-И правда,Ичиго очень на него похож
-Да,он выглядит точно также :бледная кожа,чёрно-жёлтые глаза....это точно его пустой!
-Да заткнитесь вы!Да он мой пустой,и чё с того!!!И вообще его Хичиго зовут!
У Мацумото был очень довольно милый взгляд,она подбежала и начла их тискать в обнятиях.
-Ах ^^ Какие лапы,просто ангелочки,они просто очень милые,тем более похожи как две капли воды.
Ичиго и Хичиго пытаются выбраться из её обнятий,но Мацумото душительно крепко их держит
-Кггкхгх.ОТПУСТИ НАС!ДУШЕШЬ ЖЕ ВИТЬ!}
-Ой,простите ^_^
Отпустила.
-Ты чуть меня не задушила!Блин!
-И меня!
-Ну простите,вы просто такие милые^_^
Тут у народа зазвенели телефоны(ну обнаружился "пустой")
Ичиго обернулся синегами.(но не втом смысле,что вылез как душа из своего тела,а на прямую стал синегами не будучи душой!)
-Что там Рукия?
-Незнаю,какойто странный "пустой",я пока вижу показывает,что он один..
Вдруг почемуто все ощутили довольно высокую духовную силу...(она исходила от того "пустого")
-Чёрт!Да что это за "пустой"?!У него высокая духовная сила!
-"Пустой" как "пустой"...прибьём его и всё!
-Ты прав Ичиго..
-ВПЕРЁД!
Побежали и нашли того странного "пустого",сидящего на крыше.Тот "пустой" посмотрел на Ичиго...
-Я ждал тебя синегами..
-Хе.Ичиго он на тебя смотрит.
-А мне срать!Щас я его прикончу!
Ичиго набросился на того "пустого",начал таки-бы атаковать,но токо "пустой" ловко уворачивался с большой скоростью.
-Синегами я не такой,как мои другие братья!
С большой скоростью подлетел к Ичиго со спины и проткнул длинными острыми когтями чем-то напоминающиме лезвия меча
-Оагх!
Ичиго чуть откинувшись назад,затем пришёл в себя и попытался ударить "пустого" со спины,но тот опять увернулся
-Чёрт!Он быстрый.Придётся воспользоваться бан-каем,чтобы увеличить свою скорость!
Ичиго схватил своей рукой другую,выдвинул зангетсу вперёд и..
-БАН-КАЙ!
Хичик слегка улыбнулся.
-Ичиго неожидал что начнёшь против такого слабака использовать бан-кай,ну чтож смотри неотвлекайся,потому что если ты будешь умерать я начну умерать вместе с тобой!А мне такие проблемы подавно ненужны!
-Успакойся!Я использовал бан-кай чтобы увеличить свою скорость.И поэтому когда мы на равных я с ним справлюсь!
Тут токо этот "пустой" заметил что Ичиго выглядит так-же,как и Хичиго.
-э..Синегами ты похож на своего пустого,чтож видимо это значит ты сильнее формы с маской поэтому она тебе ненужна,ну чтож думаю так будет токо веселей!
У Ичиго последовало удивление,затем на его лице обернулась улыбка как у Хичика.
-Ха!И чё с того!?
В удивление пришли и Тосиро,Ренгику,Ренжи и даже Рукия.
-Как это маска ему ненужна?!(одним голосом все четверо)
У Хичиго только всё больше становилась ухмылка.
-Хе.Неожидал что у этого "пустого" есть мозги.
-Что ты имеешь в виду?(опять все четверо удивлённо ещё больше)
-Если Ичигио стал таким же,как я,то значит он стал сильнее,и поэтому он выглядит так жэ как я,поэтому ему маска уже без надобности,да и вообще её больше нет!
-Ясно(все опять четвёркой)
-Хватит ворон считать!Я с тобой покончу синегами!Но чтобы нам никто немешал...
Подлетел и распинал остальных кроме Ичиго
-Ты урод!Не трогай мойх друзей!!
Подлетел и ударил
-Ооо..А ты у нас оказывается вспыльчивый когда трогают твоих друзей?Ну хотя даже так это вся твоя сила удара?Скучно..Я думал ты сильнее синегами.
-Ну всё ты мня достал!Хочешь увидить мою силу?!Получай..
Вокруг Ичи собралась вся его реатсу и..
-ГЕТСУГА ТЕНШОУ!
Но "пустой" снова ловко увернулся,потом начал резать Ичиго со всех сторон,Ичиго пытался нападать снова и снова,но всё впустую.
-Что за тупой синегами,так ты меня недостанешь.
-А?
"Пустой" подлетел со спины к Ичиго,и его острые когти пронзили сердце Ичиго.
-Эааггккхх..
Выплюнул кровь...
-Ч-чёрт!..
Стал падать вниз..Упал на землю,глаза стали медленно закрываться,Хич подбежал к Ичиго и пытался его как-то хоть на 5 секунд превести в сознанье,но так и не получалось,Хич начал тоже медленно умерать.
-Дурак Ичиго!Вставай я же говорил,что нехочу с тобой дохнуть!
У всех было лицо опечаленное грустью,Рукия начала плакать...подбежала к Ичиго..
-Ичиго нет!Пожалуйста не умерай!..
Пустой начал налетать на Рукию,но тут....Ичиго неожиданно встал..
-Я!Я!!Я!!!Я незачто..Янезачто непроиграю жалкому "ПУСТОМУ"!!!
На удивление всех...
-Ичи-го!
Рукия начала потихоньку успокаиваться..
-Ичиго!Это и правда ты Ичиго?
-Ха а ктоже это ещё может быть?!Конечно это Я!!
"Пустой" удивился неожиданному оживлеию Ичиго...
-Невозможно!Как ты остался жив синегами?..
..Когда Ичиго нехотел умерать и спасти своих друзей....Сейчас он превратился в нечто более иную форму,в нечто сильную,в нечто чем-то ужасную.Но Ичиго не стал пустым,он выглядил по иному немного:Огромная духовная сила всех прижимала к земле,у Ичиго появились довольно острые когти,белые крылья,казалось ветер дует,но нет,Ичиго как будто пламенем сиял,его глаза горели всё ярче,на его лице было полно ненависти,но некапли грусти или печали...Ичиго подлетел к "пустому" и разодрал его на куски,даже нет неоставил от него и следа...Ичиго был весь в крови,он чувствовал запах этой крови, иего разум начал мутница,ему хотелось чтобы этой крви стало больше...Хич быстро пришёл в себя..Ичиго начал налетать впервую очяредь на Рукию сам того не осозновая,он улыбался даже нет, эта улыбка была похожа на смех и одновременно удовольствие от раздирания кого-то на куски..Когда Ичиго почти начал-бы ударил Рукию,Хич подлетел к Ичиго и остановил его..
-Хвати Ичиго!
Ударил коленом в живот...Ичиго нчал падать,но Хичиго подхватил Ичиго и забросил себе на плечи..
-Что это было с Ичиго,он был таким сильным,казалось его неостановить и он щас убьёт Рукию,но ты так легко его остановил.
-Ты прав Тосиро,я незнаю почему мне удалось его так легко остановить,но я рад что с ним всё впорядке...*мне кажется лучше его неподпускать к таким врагам неподготовленным,иначе он снова...*
-Нам лучше пока его неподпускать к таким врагам,и надо доложить в общество душь об этом инциденте
-Ты права Ренгику,пошли!
-Идём Ренжи,Рукия мы тебя оставим здесь понаблюдать за Куросаки какое-то время.
-Поняла
-Пошли Рукия,нам лучше сейчас его отнести домой.
-Ты прав Хичиго,пошли.
Пришли домой,Хич быстро смыл с Ичиго всю кровь ,обработал раны,забинтовал,ну и естественно переодел,принёс в комноту и положил на кровать отдыхать.Рукия и всё остальные очень беспокоились за Ичиго,но Ичиго пока отдыхал...Хич вышел из комнаты.
-Ну как он?
-Хе,с ним будет всё впорядке,мне повезло,что я смог его остановить тогда.
-Братик скоро проснётся?
-Непереживай Юзо,Ичиго ещё и не из таких переделок вырывался,ведь верно Хичиго?
-Ха!Ещё спрашиваешь Рукия..
Наступила поздняя ночь,всем хоть и хотелось спать,но все ждали в надежде что Ичиго проснётся.
-Ладно нефиг вам тут сидеть!Я проверю как там Ичиго,если он ещё непроснулся,думаю вам до завтра делать тут будет нечего.
Хич зошёл в комнату,Ичиго уже проснулся,но говарил тихим и бледным голосом..
-Это ты?..А где Ренжи,Тошииро?..Где остальные?..
-Они отправились в докладывать о сегодняшнем твоём поведении в общество душь,ну про этого пустого тоже..
Ичиго вспомнил что произошло,и у него возникло чудовещное удевление похожее на страх..
-Я..Я!!!Боже что я вчера натворил!Чёрт,я чуть неубил вас всех!Чёрт!
-Так ты помнишь?Блин я так старался ,чтоб ты это забыл....Ну в общем неволнуйся,радуйся что мне удалось тебя вовремя остановить.
-Да,спасибо...И всёже надо извиниться перед хотябы Рукией.
Начал вставать,но Хич быстро уложил обратно.
-Придурок!Если ты щас поднимишься то сделаешь себе хуже!!!*Да,но когда я обрабатывал его раны,мелкие царапины зажили прямо на глазах,видимо после той формы его регенерация увеличила скорость,но на немного*
-Непереживай мне щас лучше.
-Сказал же лежи!!!!
-Хорошо,если ты так хочешь..
Все услышали,что Хич разговаривает с Ичиго,и незамедляясь вбежали в комнату,почти снеся дверь...
-Братик с тобой всё впорядке?!(обои сестры)
-Да,со мной всё хорошо!
-Ичиго я знал что ты будешь жив,иначе как без тебя будет жить твой папочка?!(отец)
-Заткнись!Ты меня с утра ещё достал!
-Я тут за него беспокоюсь,а он мне такое отвечает!
-Мне пофиг!
Рукия вошла,поначало с грустным выражением лица,но увидив Ичиго в нормальном состоянии,улыбнулась.
-Ичиго я так рада,что с тобой всё впрорядке
-Нет это я рад,прости я тогда тебя чуть неубил..
-Ничего,главное с тобой всё хорошо,ну ребятки пошли думаю нам лучше оставить Ичиго отдыхать(отец)
-Идём!
Ичиго закрыл глаза и начал спать,Хич выключил свет,и присев рядом с кроватью ичиго тоже уснул...To bee continium.........

@темы: ХичигоХИчиго

---

Выставляю на суд общественности...

[MsOriko]

Название: Укрощение строптивого
Автор: MsOriko
Бета: -
Фэндом: Блич
Пейринг: Ичимару/Тоширо
Рейтинг: от G до R
Жанр: Romance, AU, crossover со Сладкими капельками.
Предупреждения: OOC – я без него жить не могу
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Дисклеймер: не мое
От автора: Муз ударил по голове и заставил родить это… Не бейте сильно и так шишка XDDD

Часть 1

- Черт, да что за жизнь такая? – ругался Тоширо, собирая разбросанные учебники. Банда раздолбаев снова не дает ему проходу. Хорошо, что урок начался, а то могли и побить. Тоширо был на два года младше одноклассников, но при этом учился лучше всех и был любимцем преподавателей. За это его частенько поколачивали особо завистливые личности. Мысль о том, что это просто стадо баранов уже не успокаивала – от постоянных наездов болела голова.
- Хитсугая! Почему ты еще не в классе? – по коридору шел дежурный учитель.
- Извините, я уже иду.
- Еще раз опоздаешь, и мне придется тебя записать.
- Я больше не буду. – «Какая разница? Жаловаться все равно некому» - подумал Тоширо и заспешил в класс. Не успел он войти, как учительница спросила его о чем-то и поставила классу в пример блестящий ответ. В него снова впились ненавидящие взгляды, которые он старался игнорировать, хотя они сильно раздражали, и хотелось послать всех далеко и надолго. Он сел на свое место и стал ждать конца урока. История – жуткая скукота, даже эпоха воюющих провинций уже наскучила настолько, что сидеть и слушать было невыносимо. Бусидо он прочитал еще летом, когда готовился экстерном сдать экзамены, поэтому совсем не слушал. Когда прозвенел звонок Тоширо быстро вышел из класса, не дожидаясь когда кучка придурков снова начнет к нему лезть. Он прошмыгнул за спиной учительницы и пошел во двор. В другом крыле школы училась его подруга – Хинамори. Она была старше его на год, но все еще училась в средней школе. Они познакомились в общежитии приюта – их поселили вместе. Она была единственным его другом.
- Широ-кун, почему ты такой угрюмый?
- Я же просил не называть меня так.
- Что опять случилось?
- Ничего…
- Ладно, не хочешь – не говори. Угадай, что сегодня произошло?
- Айзен, наконец, обратил на тебя внимание? – Момо была влюблена в старшеклассника с элитных курсов.
- Лучше!
- Он позвал тебя на свидание?
- Лучше! – Тоширо был озадачен. Казалось бы, что может быть лучше?
- Что тогда?
- Он предложил мне быть его протеже!!! – она чуть не визжала от радости, демонстрируя магнитную серьгу с жасмином.
- О, поздравляю… - с сарказмом отозвался Хитсугая.
- Что-то кисло ты поздравляешь. Будь приветливее, и люди к тебе потянутся.
- Не дай бог.
- Хочешь, чтобы тебя и дальше метелили?
- Ничего, еще чуть-чуть и снова можно будет перевестись на заочное обучение.
- И безвылазно сидеть над книгами? Учти, я тебя кормить не буду.
- Как будто я тебя просил. – обиженно буркнул Тоширо.
- Ты так все в жизни пропустишь. Будь проще – общайся.
- Я общаюсь…
- Я не в счет, со мной приходится.
- Да меня все вокруг ненавидят!
- Потому что ты ведешь себя так!
- Проехали, мне пора идти.
- Ладно, пока, Широ-кун.
Оставшиеся уроки ничем интересным не отличались. Все как обычно. После школы он снова встретил Хинамори, чтобы вместе идти домой.
- Идем?
- Нет, погоди, Айзен обещал подойти.
- Оо, тогда я лучше пойду.
- Не уходи, мы не долго.
- Ну-ну, - скептически хмыкнул Тоширо, но все-таки остался.
- Глядите-ка, стоило Айзену отвернуться, как его хани уже увели))) Непорядок. – раздался звонкий девичий голос и смех. Группа старшеклассников подошла к ним. Соуске обнял Хинамори, отчего она мило улыбнулась и слегка покраснела.
- Ребята, знакомьтесь, это мой друг – Хитсугая Тоширо.
- Ты дружишь с младшеклассниками? – девушка оглядела его с сомнением.
- Вообще-то, я в старшей школе, - раздраженно бросил Тоширо.
- Тю, да это же малолетний гений. Помнишь, нам говорили про него в начале года? – вступил в разговор парень с дебильной улыбкой, стоявший позади. – Я и не думал, что ты такая милашка. Я – Ичимару Гин, а эта мисс «Посторонитесь – грудь идет» - Матсумото Рангику.
- Привет, - растерянно ответил Тоширо.
- Ой, а ты и правда милашка, - протянула Матсумото - Будешь моим хани?
- Нет. Я не нуждаюсь в обществе лентяев, которым нужно напоминать, зачем ходят в школу.
- Какой ты бука, – обиделась Рангику, а Ичимару довольно ухмыльнулся.
- Хочешь с нами погулять, принцесса? – у Тоширо уши покраснели от злости. Он развернулся и пошел домой.
- Какая милая обидчивая принцесса… - еще шире улыбнулся Гин.
- Ребят, не издевайтесь над ним, ему и так хватает проблем.
- А что такое? Одноклассники дразнят?
- Ага, он лучше всех учится, и поэтому его не любят, даже бьют иногда, – с сожалением сказала Хинамори.
- Тогда мы извинимся перед ним завтра, - подытожил Гин, увлекая Матсумото за собой.
- Что? А я-то тут причем? И куда мы идем?
- Ты что забыла? Ты же хотела пройтись по магазинам… - Ичимару развернулся и помахал недоумевающей парочке. – Пока-а, голубки.


- Да что эти богачи о себе думают? Их положение не дает им права так себя вести! – Тоширо со злостью пнул попавшую под ноги банку. Странно, одноклассники обычно обзывали его гораздо хуже, но еще ни одна их издевка не выводила его из себя. Неужели его интересует мнение этих… этих… Арррр. В голове снова возник образ Гина, называющего его принцессой и лицо снова залилось краской.
- Ой, кто тут у нас?
- Это же наш ботаник… - перед Тоширо вдруг возникла знакомая банда.
- Ты чего так покраснел, {censored}? Грудь чтоли показали? – парни заражали. Они окружали его и стало ясно, что ему сейчас не поздоровится. «Черт, да что ж за жизнь такая?» - подумал Тоширо и кинулся от них, но его поймали.
- А вот убегать я тебе не советую, поганец. – сказал главарь и заехал ему кулаком в живот. Парни, державшие его, бросили скорчившееся тело на землю и начали пинать его.
- Эй, что это вы делаете? – к толпе спешила женщина. Хулиганы, увидев ее, быстро смылись, а она подбежала к избитому мальчику и перевернула его на спину.
- Вот уроды! Кто ж маленьких бьет? – Тоширо уже ничего соображал от боли.
- Потерпи, малыш, сейчас скорая приедет.


- Ну, что с ним?
- Обошлось парой ушибов и царапин.
- Слава Богу…
- А вы ему…?
- Никто. Его избивали на улице, и я отвезла его сюда.
- Ясно. Нужно, чтобы кто-нибудь приглядел за ним, так как мы его выписываем.
- Хорошо, я заберу его к себе, а завтра позвоню родителям.
- Поставьте меня в известность, когда его заберут.
- Конечно-конечно.


Тоширо проснулся в незнакомой комнате… По дому разносился аромат готовящегося ужина. Ушибы болели, а разбитая губа саднила. Он сел на кровать и огляделся. «Я точно здесь раньше не был…»
- Уже проснулся? Есть хочешь? – в комнату вошла женщина.
- Вы кто? Где я?
- Меня зовут Мисана Аоно. Я отвезла тебя в больницу, но они сказали, что ничего серьезного не нашли, и выписали тебя. Я не знаю, где ты живешь, поэтому привезла тебя сюда. – улыбнулась женщина. – Как тебя зовут?
- Тоширо.
- Есть хочешь? – он кивнул.
- Идем. За что тебя били-то?
- Из зависти. – Мисана удивленно посмотрела на него. – Я лучше них учусь.
- Я чего-то не понимаю… Они что твои одноклассники?
- Да
- Это сколько раз надо было на второй год остаться?
- Вы не так поняли. Это я в старшей школе.
- Ну, надо же, ты – старшеклассник?
- Да
- Вундеркинд, - улыбнулась женщина, наблюдая как Тоширо уплетает рагу. – Дай телефон своих родителей.
- Я – сирота. – Мисана снова удивленно покачала головой.
- А опекун есть?
- Нет, я живу в общежитии приюта.
- Тебя там не потеряют?
- За нами не следят, не беспокойтесь.
- Тогда переночуешь здесь, а завтра отвезу тебя в приют.
- Я не собираюсь пропускать учебу.
- Но тебя же избили, как ты пойдешь?
- Также как и всегда – ногами.
- Как хочешь, и часто тебя бьют?
- Бывает.
- А друзья не защищают?
- У меня только один друг – Хинамори.
- У такого хорошего мальчика и нет друзей? Ты меня удивляешь. А почему?
- Не знаю. Как-то нет желания общаться с ними после такого…
- Ты слишком требователен, не все же такие. Хочешь помогу тебе?
- Хм…
- Дело в том, что ты слишком зажат, ты боишься не понравиться людям и поэтому не подпускаешь к себе никого. Ты построил свою жизнь на выполнении обязанностей. Общение – только по делу. Это скучно.
- Ну, я так привык, - замялся Тоширо.
- Ты сам себе запрещаешь, заметил? Ты очень часто в речи употребляешь слово нет, а это уже самокодирование. Хочешь попробовать тренинг?
- Не знаю…
- Он состоит в том, чтобы один день никому ни в чем не отказывать, то есть говорить только да. Это способ попробовать что-то новое в жизни. Тем более, один день – это не так уж много.
- Я не знаю… - Тоширо все еще сомневался.
- Попробуй, ты увидишь, это здорово разнообразит твою жизнь.
- Хорошо.
- Что, прости?
- Да!
- Молодец =))))

@темы: Ичимару/Тоширо

---

Яойный амv, мой соБственнЫй=D Отпишетесь, плиииз=)))

[Knaffi182]

Гриммджо спасает Ичиго. Дважды. Сначало, после того, как ему отрезали руку, от Хирако Синдзи. Потом, ценою своей жизни от Нойторы. Ичиго не остаётся в долгу*)))

@темы: гриммичи, Аранкары

---

[Аноред Эброги]

Привет!
Я зотела бы узнать, как называется эта додзя, и (желательно) где её посмотреть можно.
Картиночка одна:

Смотреть

---

[pookipoo]

Яой, не яой? Ну пейринга как такового нет, но намек присутствует :3 Первая работа про данную пару персов)
Может кому-то будет интересно....

Название: Не по твоим правилам
Автор: Purple_Rose [pookipoo] ([email protected])
Фэндом: Bleach
Бэта: майкрософт ворд ^^
Жанр: драма
Категории: легенький дарк-фик
Рейтинг: PG-13 (из-за пары подробностей)
Персонажи: Хичиго, Ичиго
Дисклеймер: отказываюсь, моя только фантазия :3
Размер: мини
Статус: закончено
Размещение: не запрещаю, но отпишитесь на почту плиз, куда выкладываете. Аффтор хочет быть в курсе))
От автора: Задумывалось как элемент внутренних переживаний из момента полной холоуфикации (глава 350), но вышло, имхо, что-то обособленное.

Читать дальше

Темнота. Тяжелая, увлекающая глубже. Такое чувство, что ты раскачиваешься на волнах невесомости.

"Голоса... где-то рядом? Да... Что со мной? Пусто... здесь так пусто..."

Ичиго открыл глаза. Но ничего не изменилось, будто веки все еще оставались опущенными. Он чувствовал под собой твердую поверхность. Попробовал встать и аккуратно прощупал ногой, нет ли провалов в опасной близости. Поднес руки к лицу, но кромешная тьма не позволяла различить даже малейших очертаний. Остались только тактильные ощущения и звук глухих ударов собственного сердца, что вырывался в пространство вокруг, отдаваясь эхом, сменяясь гулом в ушах от мертвой тишины незнакомого места.
Опасаясь двигаться на ощупь, Ичиго попробовал крикнуть в пустоту, в надежде найти хоть кого-то, кто ему объяснил бы, что за "чертовщина" здесь творилась. Но из горла вырвался лишь протяжный хрип, от которого парень закашлялся, будто он не произносил ни слова многие месяцы подряд.

Наконец, отдышавшись, Ичиго заметил, чисто интуитивно почувствовал, как измерение вокруг него начало расширяться. Издалека послышался стремительно нарастающий грохот. В тот момент, когда страшная догадка посетила разум, парень почувствовал, что буквально прирос к полу. Ноги не слушались, словно на каждую повесили пудовые цепи.
Навстречу ему несся, разрывая пространство впереди себя лучом мощного прожектора, чистильщик.

"Что это? Откуда здесь поезд?! Да что, черт возьми, здесь творится?!!"

Ослепленный невыносимо-ярким светом, Ичиго пытался заставить себя сдвинуться с места, отпрыгнуть.
- Давай! Двигайся! Ну же!! - он рывками, вцепившись ладонями в колени, тянул на себя.
Расстояние до чистильщика сокращалось с каждой секундой.
- Черт! ЧЕРТ! Давай же!!!
Еще немного и столкновения не избежать. Парень понял, что слишком поздно, даже не успел закричать, лишь инстинктивно зажмурил глаза в диком ужасе, и...

И в тот же миг, картинка прямо перед ним с хрустом треснула, окутав вихрем мельчайших осколков, увлекла обратно в темноту.
Ичиго стоял на четвереньках. Капля пота, сорвавшись с побледневшей кожи, из-под нависших волос, ударилась о нижнюю плоскость помещения, вызвав звонкое эхо. Распахнутые от пережитого стресса глаза, смотрели немигающим взглядом. Казалось, что парень забыл как дышать. Трудно было сказать, сколько времени прошло. Час, два? Вязкой патокой растягивалась каждая, отсчитанная по ударам сердца, минута.

Рыжий поднял голову и увидел, что перед ним простирался огромный зал, обрамленный бесконечной высоты колоннами, увенчанный каменным троном. Пересыщенная адреналином, кровь не давала мозгу возможности повторно испытать удивление.
Ичиго медленно поднялся с колен, игнорируя, запоздало возникавшие в голове, вопросы, готовясь к опасности, выискивая взглядом врага. Знакомое чувство, сродни запаху давно забытых духов, внезапно ворвалось в сознание, оставляя во рту резкий привкус страха. Только сейчас парень понял, что меча при нем не было, с самого момента пробуждения.

Частое дыхание Ичиго разносилось отзвуками, достигая сводов гигантского зала, придавая месту вид еще большей враждебности. Звук каждого осторожного шага отражался от столпов* , возвращаясь в голову ревом лавины. Это сводило с ума.
Остановившись перед самым центром, над которым возвышался трон, парень почувствовал, что все внутренности сжались, как от грубого захвата невидимой руки. Это место было неправильным. Оно походило на центральную ложу гротескного театра. Словно кто-то наблюдал из нее за сценой, на которой он (Ичиго) - главный герой пьесы, созданной больным воображением.
Холод, подобный дыханию смерти, пробежал вдоль позвоночника парня. Решив ни на секунду не задерживаться, Ичиго стремительно двинулся в сторону боковой лестницы. Миновав все ступеньки, подойдя к самой середине каменного помоста, он, как завороженный, окинул взглядом обширное пространство. Зал выглядел почти эпическим, захватывал дух своими необъятными размерами.

Звук движения за спиной, заставил рыжего парня опомниться. Он резко развернулся, готовый защищаться от атаки неизвестного противника.
- Ты?!! - со смесью ужаса и удивления воскликнул Ичиго.
На каменном престоле, опустив голову, восседал его самый опасный враг, внутренний кошмар, лишенная жизненных красок, точная копия - Хичиго. Для молодого шинигами происходящее было подобно замедленной съемке. Мозг еле-еле, урывками улавливал движения. Пустой медленно поднял голову, открывая взору своего противника невероятной яркости желтую радужку, затянутые черной тьмой, белки глаз, обрамленных белым бархатом длинных ресниц. С хищным шипением, практически перекрывавшим скрежет металла в голосе, Хичиго протянул:
- И-чи-го, - и, в тот же момент, короткий ломающийся смешок вырвался из глотки пустого, выдавая безумие его обладателя - Не смей так смотреть на меня! - он прокричал фразу насмешливым тоном, а в пристальном взгляде читалась едва уловимая нежность, граничившая с жалостью, словно Ичиго на самом деле был неразумным ребенком, на которого невозможно по-настоящему злиться.

Ярость и, вместе с ней, бесконтрольная паника охватили молодого шинигами.
"Нельзя поддаваться! Я должен узнать. Я должен взять себя в руки..." - рыжий парень старался совладать со своими эмоциями.
- Это твоих рук дело? - слыша себя, будто со стороны, Ичиго обратился к пустому.
Хичиго вальяжно поднялся с трона и двинулся прямо на Куросаки. Парень инстинктивно отступил назад, но едва не сорвался вниз - прямо за спиной начинался обрыв. Пустой приблизился, и между ними осталось ничтожно малое расстояние. Их одежды практически касались друг друга. Ичиго осознал, что не владеет своей силой шинигами, что не сможет выполнить шунпо, и вытянулся буквально по струнке, в ожидании следующего шага.

Глаза в глаза.
Так близко... двое, как один.
Черное и белое - практически зеркальное отражение друг друга.

- Что ты хочешь узнать? - с каждым словом пустого, дыхание прохладным ветерком касалось лица Ичиго.
- До этого. Тот чистильщик, твоя работа? - рыжий парень произнес без малейшего колебания в голосе.
- Это твоя память. Красиво получилось, правда? - безумная улыбка оголила белые, как снег, клыки.
- Ублюдок, - Ичиго словно сплюнул с омерзением это слово - как ты смог?! И что это за место?!
- А ты еще ничего не понял?!! - неподдельная радость захватила Хичиго, делая искаженный голос еще более нечеловеческим - Ичиго! Я покажу тебе еще много интересного! - глаза пустого блеснули - А это, кстати - внутренний мир. Так он намного, намно-ого приятнее, ты не находишь? - Хичиго протянул имя с приторной сладостью, растягивая первую букву, и с наигранным восхищением, самозабвенно обвел рукой зал.

Ичиго замер. Он просто не мог поверить в реальность происходившего с ним.
"Этого не может быть..."

- Да, это правда. Теперь я - Король! И я сделаю так, чтобы наш мир стал прекрасным.

Захлебываясь собственным безумием и значимостью, преодолев оставшиеся сантиметры, Хичиго лизнул влажным, синим языком губы ошеломленного парня, наслаждаясь долгожданной победой, подчинением, отчаянием.

"Я не дам тебе так просто умереть, Эль Рэй Антигуа** ..."


* (уточнение) Написание правильное. Столп - массивная внутренняя опора, поддерживающая своды.
** (примечание) El rey antiguo - (исп.) бывший король [ударение на "i"].


ПыСы: отдельное спасибо, многоуважаемому мною, Тайчо, что помогла с ляпами в тексте))

@темы: Ичиго Хичиго

---

Manga-zin.net - манга и аниме товары для девушек(яой, седзе)!

[Marsella]

Приносим извинения за небольшую рекламку.
Если данная реклама нарушает правила сообщества, пожалуйста, удалите это сообщение.

~ cамый большой выбор манги, артбуков, додзинси, журналов, антологий и прочей печатной аниме-продукции для девушек (седзе, яой).
~ j-rock, аниме-товары, аксессуары, мерчандайз, редкие фигурки.
~ yaoi friendly
~ поиск любых аниме товаров и печатной продукции (редких в том числе) по запросу.
~ многообразие способов доставки и оплаты.
~ дружественный сервис.
~ система скидок.
~ подарки и акции.
~ оперативное выполнение заказов.
~ частое пополнение каталога товаров.

Наш сайт: manga-zin.net
Наша почта: [email protected]

Заходите! Будем рады!
Любые вопросы и пожелания принимаются на почту.

---

Скромный кусочек рекламы

[Lord_Aizen]

---

[Kashin]

Всего 610 картинок.
Основные персонажи: Ичиго, Ренджи, Шухей, Кенсей, Акон.
Пэйринги: Ренджи/Ичиго, Ренджи|Шухей, Шухей|Ичиго, Кенсей/Шухей, Акон/Шухей; плюс несколько других пэйрингов, но их не много.
Для удобства картинки разбиты на два архива.
Скачать архивы, а также посмотреть некоторые картинки находящиеся в них, можно по этим ссылкам:
1й архив
2й архив

Дисклеймор: все не мое, на права не претендую.

@темы: ссылки, ИчигоХРенджи, фанарт

---

Я всегда за твоей спиной.

[psih007]

Это вроде как второй яойный фик. Мне хочеться узнать ваше мнение.

Название: Я всегда за твоей спиной.
Автор:  psih007
Бета:  [Chimera]
Категория/Рейтинг: R, для NC мало описания.
Жанр: POV – Шинджи, Missing scene.
Пары: Хирако/Ичиго
Дисклеймер: все права принадлежат Кубо Тите, а больное воображение- мне
От автора: Я написала яой для тебя  +SweetNightMarE+
Статус: закончен
Дата написания: 05.07.2009
Размещение: с моего разрешения.



Прошел почти месяц с начала тренировок. Выпад за выпадом, есть только возможность уклониться. Небольшие перерывы на еду и сон. Сколько можно? Продвижения вперед нет. Он застопорился на одной точке.
Наблюдая за ним можно понять: ему нужен не только стимул для овладения еще большей силой. Их у него предостаточно: друзья, семья и простые беззащитные души. Хорошая встряска - единственный возможный выход.
Показать кто сильнее, кто превзойдет его с легкостью.

Мальчишка!

Молодое сильное тело, способное выдерживать любые нагрузки. Лохматые рыжие волосы, торчащие во все стороны. Они словно огонь: яркие и манящие неведомой силой. Так и тянет прикоснуться, завладеть и главное - подчинить. Я, словно сумасшедший, не могу отвести взгляд. Хочу запомнить каждый поворот его тела. Оголенное тело, случайно открытое во время битвы, туманит мои мысли. Так и хочется прикасаться к его коже своими руками, почувствовать этот жар, стук сердца и заставить дрожать от наслаждения.
Эти мысли терзают мою душу день ото дня. Закрывая глаза, представляю изгибы спины и как провожу своей ладонью по ним.
«Что? Ты только наблюдаешь? Возьми его. Трахни, как тебе хочется больше всего. Ты можешь опустить его одной рукой. Поверни его спиной, согни и вонзи свой член так глубоко, чтобы он закричал. Пусть просит пощады …» металлический голос вернулся в мое сознание.

Мальчишка! Ты способен вывести меня из равновесия.

Мне надоело наблюдать…

Наступила ночь. В подвале заброшенного ангара не видно ее прихода. Парень в шинигамской одежде продолжает упражняться. Все тело взмылено, волосы теперь не стоят торчком. Его лицо выражает одну решимость и не толики сомнения.
Голос за спиной:
- Тебе нужна помощь, - утверждает человек худощавого телосложения, - Особенная помощь.
- Чё мелишь, - огрызается парень, - без тебя обойдусь.
Медленно подойдя к шинигами, мужчина с короткими светлыми волосами встал вплотную, чуть прикасаясь к телу.
- Куросаки ведь хочет овладеть силой, - он утверждал. Спрашивал и отвечал одновременно. Словно разъяснял молодому юнцу простые истины - ведь это правда.
- Хирако…
Не дав договорить, Шинджи, резко достав катану, попытался разрубить непутевого парня.
Реакция у Ичиго оказалась хороша, но лезвие сумело разрезать косоде на спине и порвать пояс. Без него одежда мешалась, один путь - сбросить ее. Повернув меч в сторону врага, он был готов к новой атаке.
Увидев обнаженное тело, вайзард не мог соображать трезво. Внутренний голос только и твердил о похоти и способе ее утоления. Заглушить его не было возможности. Можно только подчиниться.
Уйдя в шунпо, Хирако со всей силы ударил Куросаки в спину, впечатав в стену. Парень не успел понять, что случилось, и начал съезжать вниз.
- Стой на ногах, Ичиго, - подхватив парня, сказал Шинджи и, прижав тело к себе, прошептал на ухо, - урок сейчас начнется…
Раздев полностью, он провел своей рукой по обнаженному бедру. Нет, совсем не нежно, царапая кожу. Его белки начинают темнеть. Высвобождая из джинс уже совсем отвердевшую плоть, направляет в столь податливое тело. Резкие движения вперед-назад. Ускоряя темп, затем замедляя. Врывается со всей накопившейся страстью. Последний рывок – освобождение. Глаза возвращаются в нормальный вид.
- Зачет, - сказал и ушел, оставив обессилевшего парня у стены.

Утро. Опять тренировки. Прогресс заметен. Он тренируется с усилием, словно говоря: «Я смогу победить. Я одолею тебя»

Мальчишка!

---

Мой первый фанфик!

[Teresa of the faint smile]

Название: Струна
Автор: Teresa of the faint smile
Фендом: Bleach
Пейринг: Гин/ Кира, Ренджи/Кира, Ренджи/Бьякуя
Жанр: angst, romans
Рейтинг: R
Размер: миди
Состояние: в процессе
Размещение: только с разрешения автора
Дисклеймер: все права принадлежат Кубо Тайто
Предупреждение: слеш, ООС, изнасилование

Глава I

Ранняя весна – тяжелое, почти неподъемное время для всего живого. Пробуждение от долго сладкого сна всегда дается нелегко. Вот и Серейтей пытался сбросить с себя эту невидимую тягучую пелену, опутавшую все вокруг. Солнце, еще совсем холодное и даже бледное после долгого сна, нехотя делилось своими первыми лучами. Ветер уже не был таким холодным, от него отдавало привычным весенним теплом и свежестью.
Работать в такое время было неприятно, даже мучительно. Молодой лейтенант пытался сосредоточить все внимание на отчете, приковать к нему все мысли. Лучше уж думать о небоскребах белых листов, медленно, но верно застраивавших его рабочий стол, чем как маленький ребенок зацикливаться на мыслях об одном человеке, стараясь объяснить поведение, ища логику в поступках, пытаясь разгадать его. Лучше не строить этих глупых необоснованных предположений, не имеющих конца, они ни к чему его не приведут, лишь только больше запутают, заведут в тупик. Все время клонило ко сну, непослушные глаза, то и дело старались убежать от незамысловатых черных крючков на белоснежной бумаге, но пока эти попытки оставались безуспешными. С каждым новым движением кисть тяжелела, словно от удара его собственного меча.
Из размышлений вывел низкий голос. И как раз вовремя - от сумбурных, путаных мыслей голова, казалось, сейчас разойдется по швам.
–Кира! – громкий, немного с хрипотцой, как и прежде. В нем угадывались крайняя степень раздражения и, что очень удивило, отчаянье.
– Абараи-кун! – его собственный голос был усталым и не много хриплым после долгого молчания, – Что случилось? Неважно выглядишь.
– Эн-нн….нет…. – замялся молодой человек, поняв неуместность своего тона и мгновенно сменив его на более дружелюбный, и тут же радостно добавил, – Ничего! Прости!
Почесывая затылок, он заметно натянуто заулыбался. Выглядело это довольно нелепо, но и продолжалось недолго. Уже в следующую секунду Ренджи плюхнулся на кресло, стоящее рядом со столом белокурого лейтенанта, и облегченно вздохнул. Он вальяжно развалился на угловатом, неудобном предмете мебели, руки свисали с деревянных подлокотников, ноги широко расставлены, голова запрокинута вверх. Вся его поза говорила о крайней усталости тела, истощении духа. Руки украшали красные ссадины, на груди наливались кровью свежие ушибы, которые совсем скоро, возможно уже сегодня, приобретут неприятный синий оттенок, а потом и вовсе пожелтеют. Алые кровоподтеки редкой сеткой покрывали все ту же несчастную грудь.
– Этот урод Кучики за все отыгрывается на тренировках, – подняв голову и проследив взгляд собеседника, устало объяснил он, – Чертов сноб…
На что Кира ответил коротким кивком.
– Не думал, что Кучики-сама станет наказывать своих подчиненных подобным образов. Мне казалось, он не из таких людей, – выдержав недолгую паузу, высказал свое мнение о произошедшем, Кира.
– Правильно думал, – оборвал его рыжеволосый, - это не в его стиле. Неэ-эт, – ехидно протянул говорящий, – «его благородие» никогда не опустится до крика на собственного лейтенанта, что ты, это ниже его достоинства. Хоть бы раз повел себя как нормальный человек! Он делает умнее.… Скажет сначала что-то типа: «Объяснитесь, Абараи-фукутайчо», а потом смотрит своим «фирменным взглядом» и молчит. Уверен, он даже не слушает моих объяснений, пытается раздавить своим взглядом. И знаешь, у него это неплохо получается! Весь день потом настроение паршивое…
Следующие десять минут они провели в тишине. Рассказ Ренджи невольно заставил задуматься об отношениях с собственным капитаном. В целом их сложно было назвать плохими, но они не были теплыми, доверительными. Капитан относился к нему скорее как к ручному зверьку, нежели как к человеку. Часто эксплуатировал его, использовал в собственных целях, заставлял работать сверх всякой нормы, засиживаться до поздней ночи. Но и как прилежный «хозяин» не забывал о поощрении: постоянно улыбался, нет конечно же это было неотъемлемой частью его образа, но, как казалось Кире, ему он улыбался искренне, по-настоящему; ласкал приятным, мелодично растягивающим гласные, голосом; изредка хлопал рукой по плечу или спине, вселяя уверенность. Но иногда действия капитана выбивали Киру из колеи. Однажды Ичимару незаметно подошел к нему сзади и обвил талию юноши кольцом своих рук, прислонился к его щеке. Тогда Кира очень испугался: во-первых, появления капитана он никак не ожидал, не почувствовал приближающейся реацу, не услышал шагов, а, во-вторых, его очень удивили действия Гина. Его поступок не желал укладываться в голове. Ну, как прикажете трактовать такое поведение!? Уместны ли подобные отношения между капитаном и его подчиненным? И как, наконец, вести себя в такие моменты!? Эти вопросы продолжали преследовать лейтенанта, но ответа на них он так и не находил, стараясь просто убежать от надоедливых мыслей. А капитан все продолжал радовать своего любимого «зверька» знаками внимания, причем знаки эти с каждым разом становились все более и более неоднозначными. Что ему делать в сложившейся ситуации Кира так и не определился, но одно он знал точно, оттолкнуть капитана он не мог, да, наверное, и не хотел.
Из размышлений его вывел громкий протяжный стон и жалобный скрип, ударившегося о пол кресла. Ренджи стоял на четвереньках, оперевшись одной рукой о пол, а второй схватившись за голову, он тяжело и шумно дышал, все тело трясло. Кира резко сорвавшись с места, в один шаг подскочил к, уже лежащему на полу, мужчине.
– Абараи-кун!! Ренджи! Что с тобой!? Ты что, пил сегодня!? – только сейчас ему удалось уловить резкий запах алкоголя, которым казалось, было пропитано тело Ренджи. Как раньше он мог этого не заметить? Был слишком занят своими мыслями. Кира продолжал трясти друга за плечи, выкрикивать его имя, пытаясь привести в сознание. А рыжеволосого лейтенанта не все отпуска дрожь, его тело горело. Кира даже побоялся предположить, какая сейчас у него температура.
Вдруг дрожь резко прекратилась. Ренджи медленно поднял голову, и при взгляде на Киру в глазах рыжеволосого лейтенанта поселился ужас. Продолжая испуганно смотреть на Киру, он попытался встать, но лишь опять упал на пол и поспешно начал отползать. Кира ничего не мог понять. Откуда такая резкая перемена!? Откуда весь этот страх !? Но последовавшие после этого слова заставили Киру испугаться не на шутку.
– Кучики…– тайчо!... – эта фраза больше походила на всхлип. Его голос дрожал. Он быстро вбирал в себя воздух, забывая при этом выдыхать. Глаза залили густые слезы, – Кучики…-тайчо!... все, что я… говорил… только что… я не хотел… не имел ничего.. ввиду! Простите!
– Ренджи… – рассеянно позвал Кира, все еще слабо надеясь достучаться до обезумевшего друга.
Ренджи резко сорвался с места, чудо, что ему вообще удалось встать. В следующую секунду он уже схватил, стоявшего до этого момента на коленях, Киру за одежду, подняв одним рывком, начал трясти.
– Кучики-тайчо! Не молчите! Скажите что-нибудь! Кучики-тайчо! – постоянно всхлипывая, умолял он. Блондин попытался оттолкнуть друга, но это не произвело должного эффекта. Ренджи заломил его руки за спину и, крепко удерживая их в одном положении, начал яростно целовать его шею. Нет, это были вовсе не поцелуи – болезненные укусы, оставляющие после себя, алые отметены. Кира испуганно вскрикнул, попытался вырваться – бесполезно. Единственное, что ему удалось сильно толкнуть горе лейтенанта плечом, тем самым повалив обратно на пол, но тот и не думал отпускать своего «капитана» и утянул его за собой. Ренджи навис над вырывающимся блондином и, зафиксировав его руки за головой, продолжил недавно прерванные действия, попутно освобождая плечи от черного касаде.
Прижатый к полу лейтенант стал из всех сил брыкаться, стараясь скинуть сидящего на нем парня, но тот лишь сильнее сжал его руки, от чего Кира еще громче закричал. Абараи явно не контролировал свою силу.
– Ренджи! Отпусти! Я не твой капитан! Ты пьян! Мне больно! ОСТАНОВИСЬ! – слова больше напоминали стоны боли. Говорящего, нет, уже давно кричащего, явно охватывала паника. Нужно было немедленно что-то предпринять, иначе … Кира хотел резким движением освободить от захвата хотя бы одну руку, тогда он сможет угомонить Ренджи простеньким бакудо, в таком состоянии с него и этого хватит, и сбегать в четвертый отряд за Унонохой. Но с каждым новым движением руки, сжимающие его запястья, смыкались все плотнее, давая понять, что лучше ему не дергаться. Блондин зашипел от боли.
– … Не мой… капитан…? – уловив только обрывок фразы, эхом отозвался Ренджи. Он оторвался от его шеи и посмотрел на кричащего невидящими глазами. После этого последовал глухой удар. В глазах потемнело, разбитая скула ныла от боли, по щеке обильно текла теплая кровь. С трудом сфокусировав взгляд, Кира снова посмотрел в глаза красноволосого. Страх. Отчаянье на грани с безумием. По его щекам катились крупные слезы.
– Тайчо… не предавайте меня… Я больше… не отпущу Вас! … – тихий всхлип. Ренджи окончательно сорвал, мешавшее ему касаде. С шеи переключился на уже обнаженную грудь и на мгновение ослабил хватку. Кире и этого было достаточно, рывком он освободил одну руку и потянулся к спасительной рукояти Вабисуке, на кидо могло просто не хватить времени. Заметив это движение, Абараи остановил руку на полпути к занпакто и, желая окончательно предотвратить все последующие попытки освободится, резко крутанул. Рука сделала два оборота вокруг своей оси, после чего послышался хруст сломанных костей и рувущихся сухожилий, а следом за ним дикий крик. Конечность была сломана в нескольких местах и больше не имела возможности пошевелиться. Но Кира не прекращал сопротивляться, бился как рыба об лед, кричал. Последнее окончательно вывело Ренджи из себя, он зажал ему рот рукой, но это мало к чему привело. Зато после удара крик прекратился. Сильный, в несколько раз сильнее, чем предыдущий, удар в челюсть оказался куда эффективней всех предыдущих попыток прекратить сопротивление.
Кира скорчился от боли. Перед глазами плыло, он уже не понимал, где верх, а где низ, больше не ориентировался в пространстве – явно пострадал вестибулярный аппарат. Блондин судорожно глотал воздух, пока в комнате не начало темнеть – а вот это уже кислородное опьянение. И тут он понял, что что-то не так. Он продолжал чувствовать боль, но уже не такую резкую как до удара, продолжал стонать, хрипеть, но уже не кричать, надрывая голосовые связки; он прекратил ярое сопротивление, сменив его на мелкую дрожь, смотрел расширенными невидящими глазами в потолок. Все происходящее как будто ушло на второй план, он потерял к нему интерес. Зато сейчас он отчетливо слышал сбивчивый взволнованный шепот Ренджи, больше похожий на детский плач. Хотя почему похож? Его друг действительно плакал.
– Тайчо… простите… про… те… тай…чо… – одними губами. Казалось бы, на грани слышимости произнесенные, слова он слышал четко. Наверно потому, что кроме них ничего больнее и не слышал и куда делись остальные звуки – не знал.
Почувствовал теплые слезы на груди, шеи, лице. Хотя, нет, на лице – наверное, не слезы, на лице, скорее – его собственная кровь, так и продолжавшая течь из разбитой скулы.
Сейчас, когда сопротивляться не было ни сил, ни возможности, он еще раз взглянул на Ренджи. «Нужно успокоиться. Правильно оценить ситуацию. Составить план дальнейших действий» – попытка отрезвить сознание. К сожалению, не слишком успешная. Зрачки сужены, свет не отражается в немигающих глазах, сильный запах алкоголя, едва заметная дрожь, тяжелое, шумное дыхание. «Господи! Сколько же он выпил?» Врятли он что-то сейчас понимал, осознавал все происходящее.
Ренджи уже развязывал оби, а Изуру так и не смог заставить свое тело шевелиться, из горла вырывался приглушенный хрип – он больше не мог кричать …Он все видел, понимал, находился в сознании, но тело упорно не желало слушать команды мозга, возможно, это сильный удар вызвал сотрясение мозга, а .возможно, последствие шока. Кире ничего не оставалось, как только наблюдать за происходящим, как будто со стороны, словно он – случайный зритель.
Одним движением Ренджи стянул с него хакама, оставив абсолютно голым. Одной рукой схватился за бедро, оставляя на белой коже красные отметины, а другой грубо прижал плечо к полу. Коленом развел ноги. Он сильнее сжал руку на бедре, боясь сопротивления. А какое тут может быть сопротивление? Он даже губами пошевелить не может, что уж тут говорить о сопротивлении? Слишком громкое слово. Сейчас оно не применимо к нему. Жалок. Как же он сейчас жалок и … отвратителен. Противен самому себе. За беспомощность, за невозможность помочь ни себе, ни другу. А другу ли? Как теперь ему относиться к Ренджи? Что чувствовать? Он не знал. Ничего не знал. Голова болит от мыслей. Невозможно думать… жить… Не пошевелиться.
Острая, резкая, жгучая боль. Ренджи с хрипом вошел в него. Не до конца – слишком узкий.
Вскинул голову к потолку. По щекам тонкими лучами текли мутные слезы, длинные вишневые волосы струились по плечам, шеи, груди, словно кровь.
Отчаянно заревел. Сейчас он напоминал раненного зверя, из последних сил цеплявшегося за ногу покидающего его хозяина. Приручившего его человека. Приручившего и бросившего.
Навалился всем телом. Потянув на себя, вошел до упора. Внутри все онемело. Кира чувствовал только боль, она поглотила его без остатка, вытеснила все из сознания, отодвинула на задний план и встала на первое место. Он хотел громко кричать, молить остановиться, но единственное что ему удалось это широко открыть рот и запрокинуть голову назад. Крик же застрял где-то в горле, так и не вырвавшись наружу.
Тело сотрясалась от грубых сильных толчков. Ноги свело судорогой. Тошнило. По ногам текло что-то теплое, вязкое. Кровь? Пот? Семя? Или же все вместе? Нет, грязь! Это была грязь! То, что покрыло его сначала изнутри, а теперь выливалось наружу. То, от чего он не скоро сможет отмыться. А сможет ли? Он тонул в ней … медленно … как в вязком болоте. Грязь заливала лицо, настойчиво проникала в уши, глаза, рот, ноздри, пыталась поглотить его полностью. А еще боль. Она ни на секунду не отпускала его, с каждым новым толчком становясь все сильнее.
Времени больше не было. Кира не знал сколько продолжалось это безумие… И стал считать…
Раз…
Ренджи стал двигаться быстрее. Толчки стали сильнее, проникновение – глубже, боль – невыносимее. В комнате было совсем темно, пространство дробилось на кусочки отдельных предметов. Похоже, глаза вслед за остальным телом отказывались работать.
Два…
Мир погрузился в кромешную тьму. Теперь весь он состоял из звуков, запахов и боли. Он услышал судорожный крик. Почувствовал вязкое тягучее тепло, разливающееся внутри него, стекающее по бедрам.
Три…
Ну, вот, теперь и звуки, из которых сейчас состоял его мир, стали меркнуть. Жизнь неумолимо покидала его. Одно радует – боль уходила вместе с ней…

***

Глаза Ренджи приобрели человеческий блеск. Зрачки вновь расширились, делая взгляд осознанным. Он с ужасом посмотрел на, лежащее под ним, неподвижное тело. Над бровью и на скуле кровоточащие ссадины, грудь и шея покрыты многочисленными ранками, какие остаются после укусов, правая рука вывернута под немыслимым углом, на плече и бедрах крупные алые синяки, по бедрам стекает кровь, смешанная с его собственной спермой. Глаза закрыты, грудная клетка не приподнимается, как при дыхании. Ренджи охватывает крупная дрожь, трясущаяся рука, было, потянулась к бледному безжизненному лицу, но тут же отпрянула, побоявшись коснуться. Он отскочил и стал пятиться назад, ища опоры. Вскоре наткнулся на дверь, схватился руками за красные волосы, сползая вниз. Что же он наделал? Эта мысль еще долго будет преследовать его, не оставляя ни днем, ни ночью…
Из коридора эхом доносились гулкие шаги. Кто же это может быть? Сегодня выходной, в штаб-квартире третьего Отряда могут быть только Кира, вечно работающий сверхурочно, и несколько младших офицеров, охраняющих здание. Вероятно один из них. Что же будет, если, зайдя сюда, он обнаружит встельку пьяного Ренджи рядом с окровавленным телом лейтенанта? Он не знал, а думать сейчас было мучительно больно. Последнее, что он помнит, о сегодняшнем дне это то, как он вышел из лейтенантского кабинета и скрылся в сюнпо.
Поэтому он не мог видеть, вошедшего в кабинет вечно улыбающегося капитана. Не мог видеть его лица, впервые за долгое время не озаряемого улыбкой. Беловолосый шинигами опустился на колени рядом с безжизненным телом, положив руку на шею своего лейтенанта, нащупал четкий пульс. Блондин был жив, просто, не вытерпев боли, потерял сознание. Капитан слабо улыбнулся, искренне, не так как раньше, не щуря глаз. Сняв с себя белоснежное хаори, бережно обернул им обнаженное тело. Поднялся с грязного пола, аккуратно взяв блондина на руки, и, последовав примеру Ренджи, исчез.

To be continued...

---

В тот день

[[Chimera]]

Эх, где наша не пропадала? XDDDD
Первый и единственный пока яой в моём исполнении, написанный на заказ.
Ну, а выложить могла только сюда)

Название: В тот день
Автор:  [Chimera]
Бета: я, кто же ещё?
Заказ и посвящение:  Куросаки Хичиго
Категория/Рейтинг: R
Жанр: PWP, OOC
Размер: мини
Персонажи: Гриммджо/Ичиго
Статус: закончено
Дисклеймер: никаких прав у меня нету, Кубо Тайто! И лучше не читайте)
Размещение: думаю, что только в редких исключениях)
От автора: *кидается к ногам рыжеволосого парня* прости меня, Ичиго, но клиент всегда прав…
Дата: 04 июня 2009г.

В тот день всё закончилось…
Закончилась жажда убийства и ненависть к окружающим, закончился голод, не дающий покоя. На их место пришло новое, до сих пор неизвестное Гриммджо чувство. Оно разъедало арранкара изнутри, сжигая все остальные эмоции и оставляя после себя пустоту…
В тот день он убежал от всего: от чувств, от себя, от него. Тогда Гриммджо не мог понять, отчего так сжалось его сердце при виде тех рыжих, непослушных волос и руки, крепко сжимающей рукоять зампакто. В этот момент арранкар почувствовал необоснованный страх, не похожий на боязнь регресса. Страх чего-то нового и пугающего своей неизвестностью. Внутренние инстинкты подталкивали Пустого ближе к этой прямой спине и таким манящим, слегка поддёрнутым недовольством, губам, но здравый смысл заставил Гриммджо отступить.
Однако судьба распорядилась иначе, позволив им встретиться вновь. Теперь это было не на поле боя, и они не были противниками…

Снова взгляд карих глаз из-под рыжих бровей. Сколько в них жалости, которую он ненавидел, сколько тепла, которое, растекаясь по шраму на груди, заполняло пустоту, так мучащую арранкара вот уже несколько месяцев.
- Гриммджо, что ты здесь делаешь? – приветливый голос, проявлял двойственные чувства внутри Пустого, - Я думал, ты остался в Уэко Мундо после смерти Айзена.
Арранкар молчал, пытаясь разобраться в себе и понять, чего же он действительно хочет.
- Гриммджо, - снова окликнули Пустого, - Ты ведь не просто так стоишь около моего дома? Не хочешь зайти?
- Да, - слегка неуверенно проговорил тот, быстро направляясь к дверям.
- Чувствуй себя как дома, - зажигая свет, обратился к своему гостю хозяин квартиры, - Я теперь живу один, самостоятельной жизнью.
Чай был подан к столу. Он был совсем не безвкусным, как в Лас Ночес, наоборот отдавал приятным и легким ягодным ароматом.
- Знаешь , - начал разговор рыжий, тихо помешивая ложкой остывающий чай и осторожно подбирая слова, - Я вот тут подумал. Когда тебя не было всё это время…

Скрип кровати, нарастающие стоны и приглушённый рык. Гриммджо, наконец, дал волю своим инстинктам, которые сдерживал так долго.
Рыжеволосый парень послушно прогибается под ним, давая арранкару полную власть над собой, но, в то же время, требуя от него большего. Руки Пустого жестко держат горячее тело, а холодный язык проходит от ключицы по дрожащей шее до мочки уха, прикусывая её и заставляя обладателя краснеть.
Время от времени Гриммджо останавливается, пуская пальцы во взъерошенные огненные волосы и давая парню передохнуть, чтобы в следующий момент тот, прикусив свою губу до крови, ещё более сладостно вскрикнул.
Арранкар игриво щекочет ладонями кожу и, смотря в затуманенные каштановые глаза, резко прекращает, оставляя рыжеволосого без сил…

Они лежат на кровати, не произнося ни слова. Полностью опустошённые, но довольные.
В тот день всё началось с чистого листа…

@темы: ГриммджоХИчиго

---

Примите порцию моего бреда. Фанфик "Невыносимая нежность".

[Tari-Hikari]

Название: "Невыносимая нежность"
Автор: Tari-Hikari
Бета: ашипки - маи друззя. я люплю ашипки ^__^
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Жанр: мой любимый ангстофлафф
Размер: средний
Рейтинг: R
Фендом: Bleach
Дисклеймер: Кубо, ты правда думаешь, я на твоих героях деньги заработаю? Наивный япошка...
Статус: завершен
Размещение: с моего разрешения
Предупреждение: ООС, бред и прогрессирующее безумие, несоответствие канону, а, и еще сюжет странный, точно. забыла))
*поёт* секса - ноль, смысла - ноль, логика сдохлаааа...

не стоит читать дальше

«Невыносимая нежность».

In the full moons light I listen to the stream
And in between the silence hear - you calling me.

Первая ночь.

Жаркая летняя ночь насквозь пропиталась сигаретным дымом. Раскаленный воздух ломается и вьется горячими струями, уходя за горы, сменяясь освежающим потоком забредшего с моря бриза.
Гриммджо привычно поводит чутким носом, отмечая про себя все невидимые человеческому глазу перемены в мире живых. Ветер рассказывает ему самые свежие новости: далеко - на востоке города, недавно умер человек, на юге – изменилась чья-то реяцу; в горном лесу разгорается летний пожар.
Удивительно, но за пару недель, что он сюда приходит, огромное количество изменений произошло в этом мире – не то, что в монохромной реальности пустых.
Для арранкара эти вылазки уже стали алгоритмом, привычкой, пока не напоминающей рутину.
Раз - выпрыгнуть в вязкую муть темноты, наблюдая, как засыпающий под его ногами город перемигивается освещенными окошками и нераскрывшимися бутонами фонарей.
Два - скрыть реяцу, чтобы рыжий синигами не вздумал прятаться и увиливать от драки.
Три - подкараулить этого самого рыжего синигами, пока вокруг не будет его назойливых друзей, и заставить вступить в бой.
И потом…
До алых вспышек под веками, до шума в ушах - схватиться с мальчишкой, бить, крушить; упиваться адреналином, перетекающим под кожей обжигающими холодными искрами. Повалить Ичиго на землю, почти победить… (Теперь это так легко - ведь рыжий уже давно не дерется с ним в полную силу – боится убить.)
Но Гриммджо и сам не спешит нанести последний удар, когда синигами лежит рядом с ним на пыльной дороге, или на траве, и его ребра ходят ходуном под тканью косоде.
Потому что он – его собственная игрушка, новая забава в жизни Сексты Эспада.
И сейчас самое время повеселиться – всё же, арранкар дал парню целых три дня на то, чтобы зализать раны.
Гриммджо ухмыляется про себя и срывается вниз – к темным улицам Каракуры, освещенными жирными пятнами уличных фонарей.

По пути он чувствует до боли знакомую энергию – теплую и добрую, но с нотками печали. Секста осторожно подлетает к окну ближайшего дома и заглядывает внутрь.
Ну конечно, это она – глупая рыжеволосая богиня, что восстановила его руку. Сидит за маленьким чайным столиком посреди пестрой комнаты. Только что с ней?
Тонкие руки скребут по лакированной столешнице и сильно дрожат. Слезы, крупные и прозрачные как бриллианты, градом капель падают на стол. Она раскачивается взад-вперед, как маятник, словно не может остановиться.
Как будто, стоит ей прекратить движение – и она в тот же момент исчезнет.
Неожиданно Орихиме вскакивает и швыряет подушку, на которой сидела, в стену, задевая рамку с портретом какого-то человека. И, как только тонкое стекло разбивается об пол, она кричит – страшно, отчаянно - как смертельно раненый зверь; в исступлении падает на татами.
Гриммджо почти смущенно отстраняется от окна и продолжает свой путь.
Что это с ней? Она не вела себя так, даже будучи в плену, далеко от друзей и близких.
Наверно, случилось что-то плохое. Что-то очень личное…
Кажется, Джагерджак только что ненароком наткнулся на чужую любовь - больную, до горькоты приторную и обреченную, от которой неприятно щемит в груди…
Но, конечно, это не его дело. Да и нет ему дела до жалких людских проблем.
Надо поспешить - в густом синем небе уже перемигиваются редкие звезды.

Вдалеке маячит краешек клиники Куросаки. Но здесь тоже неспокойно.
Секста останавливается на соседней крыше и всматривается в скрытый полумраком дом.
На верхнем этаже свет погашен, а вот внизу кипит жизнь.
Маленькая темноволосая синигами меряет шагами двор. Тощий паренек – квинси, сидит на крыльце, сгорбив спину, уронив голову в ладони. (Ха, и где же его хваленая гордость?)
Гриммджо также видит всю семью Куросаки в окне кухни. Интересно, какого черта они не спят, ведь скоро полночь?
Внезапно во дворе происходит какое-то движение. Телефон в руках маленькой синигами пищит, и она тут же срывается с места, вместе с квинси, который, как показалось Джагерджаку, даже обрадовался этому ночному вызову.
Гриммджо, стараясь не шуметь, тихо заходит в дом через окно второго этажа, почти подпрыгивая на месте от нетерпения, как тогда– в ночном небе Каракуры, в их первую с Ичиго встречу.
Забавно будет подкараулить рыжего, пока он не может его заметить, а потом разозлить настолько, чтобы он первый полез в драку.
Только где он? Реяцу будто рассеяна в воздухе по всему дому, но единого источника нет. Вдруг он слышит тихий голос из одной из множества комнат клиники Куросаки.
-Гриммджо!..

Секста ногой открывает дверь, из-за которой раздался голос. Душный, насквозь пропитанный запахом лекарств воздух заставляет его поморщиться.
Маленькая комната занята кроватью и какими-то приборами около неё. Все пищит, потрескивает, движется. Силуэт на постели, освещенный только луной, знаком арранкару до неприятного свербения под лопатками.
Ичиго приподнимается на локтях, садится, неловкими движениями всколыхнув путаницу проводков и трубочек, подключенных к его телу.
Он выглядит немного бледнее, чем обычно. Его глаза закрыты.
Гриммджо, морщась, шумно выдыхает спёртый воздух.
-Как ты заметил меня?
-Да просто почувствовал…
Странно. Такой тихий голос непривычен для этого вспыльчивого парня. Но он тихий. Тихий и спокойный.
-Эй, Куросаки, что тут творится? Это с тобой что ли все носятся, как с королевой? Давай, поднимай свою задницу с кровати – я пришел побить тебя, мелкий ублюдок!
Ичиго слабо улыбается, отворачивая лицо к окну.
-Прости, сейчас я не могу сразиться с тобой.
Арранкар отмечает про себя, что руки и плечи синигами крепко затянуты бинтами, а на щеке у него пластырь. К тому же, видно, что бинты уходят и под одеяло, покрывая почти всю грудь мальчишки. Секста восхищенно присвистывает.
-Кто это тебя так хорошо отделал? Хочу пожать руку этому существу.
Горькота в глухой усмешке Ичиго почти физически ощущается на вкус.
-Прости, но жать уже нечего. Рукия хорошенько подморозила того пустого.
-Что, мелкая девка-синигами справилась с ним, а ты нет?
-Да... Ха, знаешь, так глупо получилось... Он располосовал мне всё тело своими крючьями на лапах.
Джагерджак недовольно топчется у двери, чувствуя себя полным идиотом, но, не решаясь подойти ближе.
-Так чего ваша рыжая богиня не излечит тебя? Давай, Куросаки, хорош прохлаждаться! Дуй к Орихиме, и сразимся снова.
Ичиго внезапно резко оборачивается к нему, всё ещё не открывая глаз; улыбается какой-то диковатой улыбкой.
-Она не может вылечить меня. Никто не может.
Секста застывает на месте. Под аккомпанемент трещащих о чём-то своём приборов, безумно громко и заполошно забилось сердце. Возможно, арранкару просто показалось, или в тихом голосе скользнула обреченность? В недоумении он переспрашивает:
-Что? В каком смысле «никто»?
Синигами сжимает в руках край одеяла, объясняет - словно через силу, давясь словами; с трудом ворочает языком:
-Когда Улькиорра пробил мне грудь своим серо, Иноуэ не смогла вылечить меня. Так получилось и в этот раз. Вероятно, это был какой-то новый вид пустого, и его темная энергия не выходит из моих ран. Поэтому они не затягиваются и кровоточат.
Гриммджо на секунду задумывается, а потом облегченно хлопает себя рукой по лбу.
-Но у тебя же есть собственная сила пустого!
Ичиго снова усмехается. Какого черта он все время лыбится? Он всегда был так серьезен…
-Не знаю как, но мой внутренний пустой умудрился полностью её заблокировать. Попытаться получить её снова – значит, выпустить его в этот мир, позволить забрать моё тело. В таком случае, многие люди умрут, прежде чем смогут остановить его.
Арранкар хмурит брови, стараясь не обращать внимания на нарастающий гул в ушах.
-И что же делать?
-А ничего. Скоро все кончится.
Гриммджо тяжело приваливается к небольшому столу, стоящему у входа. От этого движения глухо звякает чашка с каким-то остро пахнущим лекарством, внося нотку обиды и недоговоренности в тишину комнаты.
-Черт… Может, хоть соизволишь посмотреть на меня, а, мелкий ублюдок?
Под напускной веселостью синигами словно что-то вмиг ломается. Ичиго опускает голову так, что челка скрывает половину его лица. В такой позе он сидит около минуты, а потом нерешительно и медленно поднимает глаза на арранкара.
Точнее, немного левее Гриммджо.
Потому что карие глаза затянуты мутной белой пленкой. В них нет ни капли узнавания; нет радости или злобы. Только молочно-белая пустота.
Куросаки смущенно отводит взгляд.
-Он ослепил меня. Я помню только яркую вспышку, а потом боль. Знаешь, я впервые видел боль. Она такая красная, густая…- Ичиго почти мечтательно прикрывает глаза. -
Смешно, да? Ты говорил, что ненавидишь мои глаза. Теперь у тебя уже нет причин, чтобы ненавидеть меня. Может, станем друзьями? Хоть ненадолго?
Кажется, от того, чтобы в приступе дикой злости броситься на мальчишку и сразу прикончить его, спасает только внезапно нахлынувший шум в голове. Гриммджо с какой-то исступленной яростью отшвыривает стол от двери - в угол, переворачивая мерзкую бренчащую чашку, и вязкая жидкость из неё ручейком течет по полу.
-Я никогда не позволю синигами назвать меня другом!
Будто радуясь такой предсказуемости Сексты, Ичиго расслабленно кивает.
-Я так и знал.
Джагерджак застывает, не решаясь пошевелиться или сказать что-то еще. Свинцовые тучи молчания повисают в комнате. А что тут скажешь? Словно набатный колокол, стучит в голове арранкара единственное: «Этого не может быть». Чужие, затянутые молочной бледностью глаза сковывают тело болью – тяжелой и муторной; безотчетно пугают.
«Этого не может быть» - просто фраза, зацепка; она совсем не отражала настоящих мыслей Гриммджо. Но сейчас любая фраза годилась, только чтобы прикрыть пустоту в душе, чтобы опомниться.
Гомон разноцветных энергий задребезжал где-то на краешке сознания, заставляя вынырнуть в неприятную действительность.
-Черт. Твои друзья возвращаются.
Синигами чуть приподнимает голову, словно принюхивается к воздуху.
-Да. Скоро они будут здесь. Тебе пора идти. Они так пекутся обо мне, что порубят тебя на кусочки, даже несмотря на огромный перевес в силе, - грустная улыбка теряется в душном сумраке маленькой комнаты.
Отворачивая голову от арранкара, Куросаки тихо говорит в стену:
-Наверно, это будет звучать немного драматично, но… Прощай, Гриммджо. Ты был чертовски хорошим противником. И спасибо за то, что защитил Иноуэ. Уходи скорее.
Уже поставив ногу на подоконник, Секста замирает ещё на мгновенье. Но он не знает, что ещё можно сказать, что сделать. И он просто уходит. Оставаясь в полной тишине. Наедине с роящимися мыслями.

Вторая ночь.

-Черт!
Полный бессильной злобы крик пронзает уединенность и спокойствие Лас-Ночес.
-Черт!!!
Кожа на руке содрана одним мощным ударом в стену. Боль электрическим током хлынула через плечо - к самому сердцу, в клочья разрывая напускное хладнокровие.
Ублюдок. Мелкий рыжий ублюдок!
Да что же он творит? Он что, просто вот так сдохнет? Пройдя всю войну за Каракуру? Выстояв против Айзена? Обретя невиданную силу… просто сдохнет от кровопотери? Безвольно выпустит свою жизнь, просыплет песком сквозь пальцы?
-Черт!!!
Клочья кожи рваными обрывками обрамляют костяшки пальцев.
Гребаный синигами. Он всегда был одним большим недоразумением - как луна днем, как сухой дождь, как белоснежная тьма. Как… Как черное солнце. Да…. Хрупкое и неимоверно сильное, дающее и отбирающее жизнь. Черное.
Как он смеет? Как смеет снова умирать? Да еще так нелепо…
Как смел он потерять то единственное, что цепляло Сексту, заставляло искать новой встречи – эти решительные глаза. Живые, блестящие, карие. Как посмел он впустить смерть в эти глаза?
Ведь этого проклятого мальчишку Гриммджо уже считал своим собственным врагом. А у него так мало чего-то своего собственного, чтобы это потерять.
Подумать только. С таким трудом обрести свою силу, чтобы не сметь ей воспользоваться… Сила пустого…
Гриммджо задумчиво облизывает ладонь, сдирая кусочек кожи; недовольно морщась, потирает окровавленную руку.
Стена перед ним рассыпается мелкой крошкой, открывая взору группу слабых нумеросов.
Они почти синхронно вздрагивают под тяжелым взглядом Сексты.
-Как отлично вы мне попались… Идите за мной. Вы должны кое-кого отвлечь.

Ичиго сразу поворачивает голову в сторону окна, когда Гриммджо врывается в его комнату, принося с собой запах ночных улиц.
Арранкары отвлекут надоедливых друзей рыжего, но ненадолго. Поэтому надо спешить.
Куросаки, с трудом опираясь на подрагивающие руки, садится на кровати.
-Привет, Гриммджо. Я думал, ты больше не придешь… Зачем ты?..
Глухой рык прерывает тихую речь синигами.
-Заткнись. Ты можешь ходить?
Парень удивленно моргает белесыми глазами, но, со странной готовностью свешивает ноги с кровати.
-Да. Немного.
Он откидывает одеяло в сторону, обнажая худое тело, почти полностью покрытое путами бинтов, испещренных полосками крови. Белые лоскуты есть даже на ногах, они уходят под штанины спальных брюк.
Теперь картина ясна полностью. Он не протянет и суток.
Гриммджо недовольно хмурится.
-А сюнпо можешь использовать?
Бледные пальцы судорожно сжимают край кровати.
-Нет.
-Ладно, - коротко кивает арранкар.
Он вздыхает - как перед вступлением в смертельную схватку, и делает шаг вперед. Неловко и резко вырывает из рук парня трубочки и проводки. Приборы у кровати начинают истошно пищать, будто у них отняли еду, которой они насыщали свой голод.
Синигами только удивленно охает и начинает жадно ловить ртом воздух из-за нахлынувшей слабости, когда Секста рывком приподнимает его и перекидывает через плечо. Он легкий, как пушинка.
Через секунду спокойствие маленькой комнаты нарушает только колеблющаяся у раскрытого окна занавеска.

Вереницы зеленых свечей городских платанов сменяются негустым горным лесом, и Гриммджо плавно снижается не небольшую, залитую лунным светом, полянку.
Стараясь быть осторожным, он опускает подрагивающего от ночной прохлады парня на землю, рядом с раскидистым дубом, и кладет его руки на ствол, чтобы ему было за что держаться.
Ичиго бестолково вертит головой, принюхиваясь к свежему воздуху, пропитанному терпкостью прелой листвы, и слабо улыбается, когда ветер ерошит его волосы.
-Это лес? Я чувствую, это лес. Знаешь, Гриммджо… Когда ты прикован к постели, дни кажутся такими длинными… Такими бесцельно пустыми. И одновременно - заполненными под завязку. Заполненными бессильной злобой, болью, стыдом за себя – такого слабого. А здесь так хорошо…- парень поднимает невидящие глаза к небу, глубоко и спокойно вздыхает. - Зачем мы тут?
Арранкар хищно улыбается, но, опомнившись, тут же вновь принимает меланхоличный скучающий вид. Все равно мальчишка не увидит его ухмылки. Жаль.
-Ну, наверно, я все же решил убить тебя, рыжий ублюдок, и прикопать под кустом.
Синигами хмыкает, еще сильнее вцепляясь руками в выступы на шероховатом стволе дерева – ему трудно стоять на ногах.
-Нет, ты не убьешь меня. Не так. Тебе ведь не нужна легкая победа? Тебе нужна схватка по всем правилам – в полную силу. Хотя, ты мог решить убить меня из жалости…
Странная саднящая боль багрянцем острых колючек опутывает и сжимает шею арранкара.
-Замолчи. Я не собираюсь убивать тебя, - хрипло рычит Гриммджо.
Куросаки, кажется, даже немного удивлен.
-Так зачем ты привел меня сюда?
Джагерджак не отвечает. Вынимает ножны с катаной из-за пояса и бросает в траву – они будут только мешать.

Ичиго немного опускает голову и сжимается, когда арранкар подходит к нему вплотную и прижимает одной рукой к дереву, придирчиво разглядывая такое хрупкое сейчас тело.
С ним надо быть осторожным, сдержанным. Но Гриммджо не знает, как это.
Зато он точно знает, куда ударить, и сколько силы ему надо было бы приложить, чтобы сломать эту тонкую шею. Чтобы выпустить душу из умирающего тела. Чтобы не заставлять мальчишку мучиться.
Он снимает пластырь с щеки Ичиго. Парень вздрагивает и сильнее вжимается в ствол дуба, из-за чего несколько кусочков коры с шелестом падают к их ногам.
-Что ты делаешь?
-Заткнись.
Касаясь свежей раны пальцами, арранкар направляет свою энергию через руку в чужое тело. Ничего не происходит.
-Черт. Не помогает.
Как слепой котенок, Куросаки слегка тянется к уже отодвинувшимся пальцам.
-Что это? Я чувствую тепло.
Арранкар чуть встряхивает его за плечо, говорит зло и отрывисто.
-Я сказал тебе заткнуться или нет? Черт. Другого выхода нет… Ладно. Не двигайся.

На минуту тишина леса прерывается только шумным дыханием двух замерших напротив друг друга врагов. Внезапно Ичиго чувствует, как что-то горячее и влажное касается его щеки.
-Что… Что ты?.. Ай! Черт… Как больно!
Гриммджо проводит языком по царапине еще раз, и, отодвигаясь, внимательно разглядывает результат своих стараний. Маленькая ранка затянулась, оставив лишь розоватую полоску словно обожженной кожи.
Ичиго проводит пальцами по щеке, нервно сглатывает.
-Как? Она исчезла… Но было так больно, как будто солью присыпали.
Отворачиваясь от удивленных блеклых глаз, арранкар говорит куда-то в небо:
-Это моя реяцу. Я отдаю тебе свою силу. Тебе ведь нужна была сила пустого? На пальцах есть много нервных окончаний, но этого, видимо, недостаточно. Больше реяцу можно передавать только через поцелуй…
Ичиго в ужасе округляет глаза, делает попытки вырваться, отодвинуться от Сексты.
-Н-нет! Не надо! Отпусти... Зачем ты?..
-Потому что ты должен умереть от моей руки. И я не дам тебе так жалко и нелепо сдохнуть!

Арранкар крепко хватает синигами за руку и тащит на середину поляны. Резко останавливаясь, толкает в грудь, заставляя рухнуть в густую душистую траву.
Ичиго не сопротивляется, только тихо вскрикивает от удара о землю. Багровые пятна расцветают на бинтах с новой силой.
Гриммджо наваливается на него сверху, чуть прижимая своим телом к земле, чтобы не вздумал дергаться. Не слушая возмущенного шипения мальчишки, хватает тонкую руку, ловко разрезает клыками на маске и разматывает бинты; без тени смущения или неприязни прижимается губами к истерзанному запястью.
Зализывая, почти зацеловывая раны, тянется выше – по локтю, к плечу. Ему приходится зажать рукой рот Ичиго – тот отчаянно вырывается и вскрикивает – так обжигает свежие раны реяцу. Срывая обрывки бинтов, продвигаясь к груди парня, арранкар чувствует, как тот со всей силы бьет кулаками в его спину. Ему приходится оторваться от теплой кожи и посмотреть в лицо синигами.
-Что, так больно?
Ичиго всхлипывает, убирая руку Гриммджо от своего рта.
-Нет. То есть да. Но… Мне ужасно стыдно. Перестань, пожалуйста... Не надо…
-И что, прикажешь мне просто наблюдать, как ты подыхаешь? Если уж я решился на это, то и тебе стесняться нечего, придурок.

И… Это больше было похоже на любовь. Потому что мальчишка так бился в его руках, так вскидывался и трепыхался. И потому что короткие вскрики вылетали из зажатого сильной рукой рта. И кожа, бледная и тонкая, как бумага, горела под его губами. И, пока еще слабые, но очень цепкие руки судорожно сжимали белую куртку; и путались в волосах, и отталкивали, и притягивали.
Они как будто вместе сошли с ума - на одну только ночь поддались жаркому безумию, в которое оказалось так приятно и невыносимо сладко падать…
Но никто из них не позволял себе лишнего. Потому что сама ситуация уже была немыслимой, до самой глубинной сути неправильной. Потому что обоим казалось - если сейчас эта боль перерастет в нежность, то мир расколется вдребезги, разлетится тысячами осколков. Это как прикосновение иглой к тонкому стеклу – попал в точку распада, и всё кончено – стекло не восстановить.

Гриммджо начинает мутить от вкуса чужой крови. Но это напоминает ему о временах жизни, как адьюкаса. О том, как сила перетекала в его горло вместе с вязкими солоноватыми каплями. И только холодная луна скрашивала одиночество. Красивое, но все же мучительное одиночество хищника.
Ичиго больно прикусывает ему пальцы, заставляя отвлечься от вылизывания его живота.
-Ну, чего тебе?
-Гриммджо… Пожалуйста, подожди немного. Дай отдохнуть… Это как раскаленное железо.
-А ты как хотел? Чужая, сила проникает в тебя через открытые раны! Тем более – сила пустого. Для живых она - как яд. Но у нас не так много времени, так что я не могу дать тебе отдых.
Арранкар срывает серые спальные штаны с синигами. Задыхаясь на секунду, парень начинает яростно брыкаться под ним.
-Что ты делаешь?! Зачем?..
-Твои ноги. На них тоже раны. Не дергайся.
Гриммджо срезает бинты, и они легкими лепестками летят в траву. Проводит языком от ступни - по лодыжке парня, и по колену, и вверх по бедрам. Ичиго кричит, вырывает из земли целые охапки травы, цепляясь пальцами за всё, что ни попадя; пытается отползти от арранкара. Но сильные руки держат крепко. Сдвигаясь вверх, Гриммджо приподнимает Ичиго за талию.
-Повернись.
-Что?.. Нет, пожалуйста, перестань… не надо больше… мне так стыдно.
Гриммджо рычит и сам переворачивает мальчишку, швыряет в траву, подминая под себя. Его спину пересекает только один порез – но самый глубокий и длинный, как, если бы ему пытались вырвать позвоночник.
Плохо. Ему будет очень больно.
Арранкар закрывает рукой рот парня, шепчет на ухо:
-Это последний. Просто перетерпи.
Ичиго вздрагивает и невольно толкается бедрами ему в живот, заставив немного отодвинуться от опаленной болезненной истомой кожи.
Гриммджо дотрагивается языком до страшной раны, направляя как можно больше реяцу в чужое тело; тщательно зализывает подтеки крови, пересчитывает губами позвонки парня.
Тот вскрикивает истошно и отчаянно, как будто умирает; шипит через руку Сексты:
-Гримм… джо… не надо… ты… ты что, хочешь убить меня?
-Рррр… Хочу. Но потом.

Арранкар уже не может остановиться. Внутренне ужасаясь, он понимает, что делает что-то не то, что-то очень неправильное - но отдаст всё в своей жизни, только чтобы еще раз совершить эту ошибку. Чтобы на минуту, на одно пронзительное мгновение почувствовать себя живым, когда горячая кровь этого парнишки заливает горло и терзает чувствительный нюх и рецепторы тяжелым привкусом железа.
Но жажду это не унимает. Не усмиряет жгучий голод.
Потому что хищник ненасытен.
Эта ночь, и этот лес, и тонкое тело в его руках – все это внезапно срывает маску человека со зверя по имени Гриммджо. Не рассчитав силы, он впивается зубами в спину синигами, одновременно выплескивая целый поток реяцу в открытую рану.
Крики прерываются судорожным выдохом, и Ичиго падает лицом в траву, обмякая и безвольно обвисая в руках арранкара.
-Черт…
Он отключился.
Но Секста не может устоять перед соблазном, и с упоением вылизывает солоноватую на вкус кожу, жадно скользя языком между лопатками парня, наслаждаясь его вкусом и запахом.
Наконец, всё - последняя красная полоса исчезла с бледной кожи. Но тепло этого хрупкого тела так дразнит, манит его… Нет, никак не удержаться.
Гриммджо поддерживает мальчишку за живот и грудь, немного притягивает к себе и утыкается носом в рыжий затылок. Внимательно и зло запоминает его запах, выжигает в памяти этот момент. Хриплый рык срывается с его губ. Потому что сейчас – как раньше, добыча в его руках. И осталось только поймать тот миг, когда клыки вонзаются в тонкую шею, когда чужая жизнь вздрогнет - и покорится, и перельется-перетечет в твое тело горячими потоками силы…

Нет, черт возьми, нет!
Только призвав на помощь весь свой разум, арранкар заставляет себя выпустить из рук слишком заманчивое тело и отодвинуться от Ичиго.
Почти в тот же миг тонкие бледные пальцы, перепачканные травяным соком, тихонько вздрагивают. Парень приглушенно стонет и приподнимается на локтях; блуждающим взглядом осматривает лес.
Тяжело вздыхая, Гриммджо поднимается на ноги и рывком поднимает его с земли, сует в руки штаны.
-Одевайся, придурок. Скоро здесь будут твои друзья.
Ичиго, покачиваясь, натягивает брюки. Его щеки пылают нездоровым румянцем, а движения неловки и рассеянны. Мелкая дрожь сотрясает его тело – от слабости и свежести ночного воздуха его бьет озноб. Гриммджо поднимает свою катану с земли и возвращается к пошатывающейся фигуре.
-С-спасибо… Гриммджо…
-Пошел к черту. Вскоре я вернусь, чтобы сразиться с тобой. Так что постарайся быть в форме, – арранкар задумчиво скользит взглядом по лицу парня. - Ах, да, тебе придется потерпеть еще немного…
Куросаки вздрагивает от неожиданности, и вцепляется пальцами в плечи арранкара, когда он обхватывает его голову руками.
-Твои глаза…

-Отойди от него, ублюдок! Реви, Забимару!
-Ренджи, стой, заденешь Ичиго! Танцуй, Содэ но Сираюки!
Всплески разноцветной энергии на мгновение отвлекают уставшего арранкара – удлиненный меч красноволосого лейтенанта летит прямо в его грудь. Гриммджо лишь прикрывает глаза и немного напрягается, чтобы снизить урон от этой атаки. Но сталь не касается его кожи.
Чужая горячая кровь брызгает на лицо - Ичиго закрыл его своим телом. Самый последний, самый длинный шип Забимару насквозь прошил его плечо.
Прикрыв глаза и недовольно морщась, синигами тихо произносит:
-Уходи…
-Как ты смог?..
-Просто почувствовал. Вали уже отсюда!
Арранкар нервно хмыкает и исчезает, срываясь в сонидо.

Третья ночь.

Сумерки плотной тканью тьмы окутали ночной лес. Всюду что-то движется, мелькает, шуршит.
Живёт. Не смотря ни на что – живет. Удары сердца медленно отсчитывают время.
Конечно, Гриммджо не пошел бы снова к мальчишке этой ночью. С него хватит этого обоюдного безумия. Может, позже…
А пока арранкар стоит посреди леса, на той самой полянке. Он сам не понимает, зачем снова пришел сюда. Как он сам себя уверял - просто поприветствовать ночь.

Луна мира живых так красива… Она словно светится изнутри; искрит живительной и успокаивающей силой, какой-то нездешней чистотой и нежностью. В то время, как луна Уэко Мундо, как всегда казалось Гриммджо, старалась забрать весь скудный свет из мира пустых, нещадно впитывала его силу.
Но с той луной можно было бороться. Бороться за свою душу – немногое ценное, что у него осталось. Иногда Сексте казалось, что он давно потерял душу человека – ту, что была в самом начале его бесконечного пути. Что она рассыпалась, слилась хитросплетениями энергий с душой хищника, образовав странную незавершенную картину.
О его душе можно писать, лишь смахнув кровь с горячих губ, обмакнув кисть в безысходность. Сплетя бумагу из инстинктов, запахов и движений, написать великолепную и ужасающую картину – зверь в клетке. Первобытная, ничем не испорченная красота и жестокость, в клетке людских чувств, ограничений и правил.
Зверь не даст себя погладить, не позволит приручить. Зверь не примет помощь ни от кого.
Он огрызается не от злобы, не от жестокости, а потому что такова его глубинная суть. И потому что есть уже огромный опыт щелчков по носу в моменты открытости.
Зверь всегда должен быть начеку.
Зверь не разрешит себе привязаться к чему-то надолго. Стая, убежище, вожак – все это наживное. Главное – сохранить себя, целостность души.
Зверь не позволит чужому существу разбить его хищное уединение. Потому что всё, что есть у зверя – мир запахов и инстинктов, бледно-молочная луна на небе, красивое одиночество и враг.
Враг.

Задумавшись, Гриммджо слишком поздно замечает рядом источник реяцу, и досадная злость холодной тяжестью свербит в затылке. В одном быстром движении катана вылетает из-за пояса, белой молнией рассекает подрагивающий ночной воздух… и останавливается буквально в паре миллиметров от бледной кожи.
Перед ним стоит рыжий мальчишка-синигами. Черная форма практически сливается с вязкой тьмой ночного леса.
-Какого черта ты здесь делаешь? – злобно рычит Джагерджак, не отнимая катану от его горла.
Ослепшие глаза смотрят прямо перед собой, куда-то в район шеи Гриммджо. Только левый глаз прикрыт, как если бы Ичиго чувствовал холод металла у своей кожи.
-Я сбежал. Дома так невыносимо скучно… А ты что здесь делаешь?
-Не твоё дело, придурок! И…где твой меч? – с долей удивления спрашивает Секста.
-Я оставил его. Все равно от него сейчас нет никакого проку.
Джагерджак настороженно уточняет:
-А как ты смог?..
-Найти это место? Да я просто поднялся в воздух, а потом почувствовал твою реяцу.
-Ясно…

Молчание растекается в воздухе – тяжелое и вязкое, словно туман. Неприятно дребезжат на языке арранкара нерожденные звуки. Но Ичиго первый нарушает затянувшуюся тишину.
-Гриммджо?..
-Что?
-Спасибо.
Секста ядовито ухмыляется.
-Я тебе уже сказал, пошел к черту. Я это сделал только потому что не хочу быть тебе чем-то обязанным. И потому что я сам должен убить тебя.
Ичиго осторожно отводит лезвие от своей шеи и с легким недовольством поднимает ослепшие глаза на Джагерджака.
-Я только одного не могу понять, Гриммджо. Ты говоришь, что хочешь убить меня. И у тебя была уже меносова куча шансов сделать это. Так почему?.. Почему ты медлишь?
Секста молча смотрит в ослепшие карие глаза. Да и что он может ответить?
Как объяснить, что он и сам не понимает логики своих поступков?
Как описать те невидимые нити, что пришили намертво, насквозь прошили сердце и руки, привязали к другому непонятному человеку? Как дать понять, что он каждый день, каждый проклятый час рвется, разрывает кожу когтями, дергается, но не может освободиться от пут?
А может, и не хочет вовсе? Потому что, освещенное луной лицо внезапно кажется лицом того, кого всегда ждал… И невидящие глаза смотрят в самую душу, и мягкий свет шаловливыми зайчиками пляшет в чуть расширенных зрачках.
Худая рука синигами вздрагивает; длинные пальцы, словно по наитию, тянутся к груди арранкара. Их кончики пробегаются по шраму, и вверх - по ключицам; ловко перепрыгивают шею. Слегка касаясь сломанной маски, дотрагиваются до губ, возможно, желая проверить – какое выражение лица сейчас у арранкара? Нагло ухмыляется он или серьезен? Вздернуты ли тонкие губы в оскале или равнодушно сжаты?
Ичиго словно вырисовывает в памяти образ Сексты. Прохладные пальцы в нерешительности застывают на щеке арранкара, не зная, куда им двинуться дальше.

Довольно.
Гриммджо грубо перехватывает руку синигами; хочет вывернуть её посильнее, чтобы мальчишка зашипел, забился от боли и перестал позволять себе такие вольности.
Его ладонь - такая грубая, мозолистая, с содранной кожей - сталью наручников окольцовывает запястье парня, сжимает длинные пальцы.
И что-то меняется.
Гриммджо не может оторвать взгляд от их рук. Он чувствует, как тихо пульсирует под тонкой кожей вена, перенося по телу синигами кровь, которой он вчера напился досыта.
Он хочет ударить мальчишку, но не может. Потому что тот тоже застыл перед ним, вероятно, почуяв опасность. Блеклые глаза устремлены под ноги арранкара, плечи напряжены в ожидании удара.
Гриммджо чувствует как, словно распускающийся тропический цветок, в груди тяжелыми волнами накатывает напряжение, горячее щекочущее чувство опутывает тело.
Ичиго прерывисто вздыхает и делает еще один шаг вперед. Внезапно - спотыкается о какой-то корень и падает прямо в объятья арранкара.
И мир все-таки рассыпается. Игла проходит сквозь стекло реальности, найдя ту самую точку – единения и распада. Лучики трещин ползут по обыденности, стирая границы, уничтожая правила, законы, стереотипы и нелепые модели поведения.
Гриммджо садится в густую траву, и тащит мальчишку за собой. Сгребает его в охапку и сажает к себе на колени, прикрывая немного курткой, словно пряча от внешнего мира. Как-то странно всхлипнув, Ичиго прижимается к арранкару близко-близко, утыкается лбом ему в шею, прижатый к горячему телу большими сильными руками.
Время замирает. Время просто теряется, дробясь на несуществующее прошлое и неважное будущее. Есть только дыхание. Одно на двоих.
А напряжение в груди все нарастает и нарастает, и хочется прикрыть глаза и отдаться полностью этому чувству. В эту минуту Гриммджо словно что-то разрывает изнутри, хочет вырваться из своей самовозведенной клетки - что-то неимоверно глубокое, даже опасное в своей силе.
Это было странное чувство. Оно не походило на опьянение, но еще меньше напоминало трезвость. В нем начисто отсутствовал смысл. Зато, казалось, оно придавало смысл всему остальному. Оно было невыносимо тяжелым и таким легким, нежным и неуловимым, что казалось – сожмешь в руках – и оно рассыплется.
Гриммджо закрывает глаза и погружается в пучину тьмы, оставляя лишь это ощущение и запах теплой мальчишеской кожи. Но, пытаясь хоть как-то определить, что с ним происходит, он произносит только:
-Ичиго…
Тупое саднящее чувство перерастает наконец в боль; разливается-разбегается по телу сладкой истомой. Арранкар сжимает мальчишку в объятьях так сильно, как только может, задыхаясь пьянящим запахом чужого тепла. Ичиго снова всхлипывает и с неистовостью прижимается к нему, зарывается лицом в растрепанные голубые пряди.

-Гриммджо… Сделай это со мной, пожалуйста.
Волна сладкого и опасного возбуждения поднимается в теле арранкара от этих слов, но он успевает перехватить это чувство, пока оно не достигло гребня и погасить на корню.
-Что?.. О чем ты говоришь… Я не…
-Ты же хочешь этого, я вижу, - Ичиго решительно прижимается губами к щеке арранкара. - Я стал лучше чувствовать эмоции. Я вижу, ты сдерживаешься изо всех сил. Но, пожалуйста… сделай это. Я сам прошу тебя.
Щекочущее тепло снова разливается внизу живота арранкара. Этот ненормальный парень вообще понимает, что просит? Он же развязывает ему руки…
-Да что с тобой случилось, черт побери? Сначала я прихожу надрать тебе задницу, а ты подыхаешь тут, как слабак… Выглядишь так, как будто смирился, предлагаешь мне дружбу… Теперь ты хочешь, чтобы я…
Тонкие руки обхватывают спину Гриммджо, дыхание, горячее как в лихорадке щекочет шею, когда Ичиго сначала робко, а потом более уверенно и страстно целует его ключицы.
-Да, хочу! Мне все равно, насколько больно это будет, и что случится потом! Вчера я… Я наконец почувствовал себя человеком. Не чертовым синигами, не пустым, не вайзардом. Кажется, я впервые ощущал чужое тепло, и прикосновения… Все эти сражения, смерти... Из-за них я даже не знаю, что значит обнимать другого человека. Пожалуйста, пока мои глаза не будят в тебе ненависть, покажи мне еще раз, что такое тепло…
Гриммджо как-то задумчиво, на пробу прикусывает парня за шею и тут же зализывает укушенное место.
-Твои глаза… Ты не хочешь, чтобы они снова видели? Ты не хочешь видеть, как тебя целует парень? Или... пустой?
Ичиго отрицательно мотает головой.
-Нет, не в этом дело!.. Я думал, ты ненавидишь их…
Сильные, словно сплавленные из железа руки обхватывают рыжую голову, фиксируя, не давая сдвинуться ни на миллиметр.
-Ненавижу, – шелковистая поверхность языка скользит по веку, мягко огибает дрогнувшие ресницы.
– Я вообще тебя ненавижу, – истошный крик разрезает темноту ночи. – Зачем я помогаю тебе? Надо было сразу убить, чтобы не мучался…
Мальчишка бьет арранкара руками по спине, вырывается. Захлебывается криком и протяжно скулит, пока он мягко, но настойчиво поглаживает языком закрытые глаза, скользит губами по дрожащим векам.
-И теперь ты хочешь от меня тепла? Но я же никогда не давал тебе ничего, кроме боли… Даже сейчас, когда я лечу тебя и пытаюсь быть сдержанным, ты кричишь и бьешься в моих руках. И ты просишь большего! Ты хоть понимаешь, как это будет? Я зверь, Ичиго. Звери не знают ничего о нежности… Я даже не уверен, что не перегрызу тебе горло, забывшись желанием.
Крики затихают, оставляя в голове звенящую пустоту. Рыжие ресницы нервно дрожат. Щурясь из-за непривычных красок и света, открываются немного мутные карие глаза.
Гриммджо не двигается, только смотрит в упор, да придерживает Ичиго за худые плечи.
Наконец, взгляд мальчишки проясняется. Он устало улыбается, глядя арранкару в глаза, дотрагивается пальцами до сломанной маски. Смотрит с вызовом и мольбой.
-Ну и пусть… Не сдерживайся. Рви в клочья, пронзай кожу. Только прикоснись ко мне, как вчера…
Гриммджо опускает руки ниже, и ткань косоде Ичиго приятно шелестит под его пальцами. Прощупывая ребра и выступающие лопатки синигами, он начинает осторожно гладить его по спине.
- А ты последствий-то не боишься, храброе сердечко? Или крыша поехала? Если я не буду сдерживаться, я тебя сломаю…Ты еще такой маленький, такой слабый сейчас…
Синигами решительно стягивает косоде со своих плеч, не отрываясь губами от кожи арранкара.
- Сделай это, прошу. Мне это нужно. Мне уже не больно. Мне совсем не страшно.
Гриммджо глубоко вздыхает, немного отодвигая парня от себя. Пульс ослепительными всполохами стучит под веками, мысли тянутся и цепляются за сознание, как вязкая смола.

Кто там, на небе вздумал спасать его душу?
Что за глупый бог, или, может, ангел решил помочь ему?
Почему он не нашел другого способа, как сунуть ему в руки это изломанное болью, истерзанное жестокой юностью существо?
Сначала зацепить решительностью глаз, нотками бравады в еще не сломавшемся голосе, позволить бить и пинать наглого парня, как вздумается, распалять воображение картинами предстоящих схваток… Показать всю глубину его мира, всю силу и великолепие живой, не умершей много лет назад вместе с телом души, чтобы потом вот так, просто и цинично, кинуть к его ногам сломанное хрупкое создание, проверяя, как он научился ценить то, что ему дали?
И как можно было смешать в одном разуме - его разуме, желание убить, уничтожить, сломать этого парня из-за слишком сильной привязанности? И одновременно - спасти, закрыть от всего мира, позволить утонуть в своей силе и тепле…

Гриммджо поворачивает мальчишку к себе, заставляя его раздвинуть ноги, и притягивает ближе за талию, ласково поглаживая по обнаженной пояснице.
Ичиго вздрагивает, когда арранкар бархатно мурлыкает у самых его губ, согревая своим дыханием:
-Куррросаки… Хоть ты еще ослаблен, у тебя же остались силы? – Гриммджо скалится и порыкивает, дразнит синигами, почти касаясь своими губами его приоткрывшихся в ожидании поцелуя губ. – Пообещай мне. Если я не смогу сдержаться, если зверь в моей душе возьмет верх… Останови мои руки, Ичиго. Останови их, чтобы я не смог убить тебя…
Куросаки едва ли слушает его – глядя хмельными глазами, тянется вслед за теплым дыханием.
И Гриммджо сдается. Будь что будет.
Может это и безумие, самый глупый поступок в его жизни, но и это кажется абсолютно неважным, когда теплые губы Ичиго оказываются под его губами.
Парень вздрагивает всем телом и, желая касаться и чувствовать как можно больше, нетерпеливо вплетает пальцы в голубые волосы. Он отвечает на поцелуй с большей страстью, чем мог ожидать Гриммджо. Гибкое горячее тело прижимается близко-близко, и, неумело и жадно, захлебываясь чувствами, Ичиго целует его, приоткрывает рот, впуская язык арранкара.
Гриммджо падает спиной в траву, таща мальчишку за собой, нетерпеливо рыча от возбуждения, когда он ерзает на нем; стягивая куртку и боясь отпустить от себя хоть на мгновение. До сих пор не понимая, зачем он допускает всё это…
Жаркое постыдное безумие длиной в три ночи.

Белый шум в ушах затихает, возвращая способность слышать, видеть и чувствовать. Гриммджо не может отдышаться. И он просто лежит в траве, раскинув руки.
Да, наверно, он сошел с ума.
Весь мир сейчас - на грани безумия, горячего полуночного бреда, когда мысли путаются и цепляются одна за другую, не желая принести успокоение в опаленный неожиданным прозрением разум.
Луна, такая бесконечно далекая, дразнит оскалом молочно-белых клыков. И всё, что хочется - поделиться радостью, не умещающимися в душе и сердце чувствами – схватить за плечи чужое, непонятное пока существо, развернуть лицом к свету и прошептать, задыхаясь от величия момента, от страха перед свершившимся наконец чудом: «Посмотри, я дарю это всё тебе… Ты видишь, как она прекрасна?»
Но… Ичиго лежит рядом, и тяжело дышит. Гриммджо не решается прикоснуться к нему снова.
Нет, все вышло даже лучше, чем он ожидал. Потому что Гриммджо знал, как всё могло бы обернуться. Но, арранкару неожиданно было… так хорошо с ним.
Только вот… Большие багровые синяки наливаются на руках и ребрах синигами. Если бы Гриммджо приложил к ним свои руки, отпечатки бы точно совпали. Дорожка крови алой лентой извивается на шее мальчишки, теряясь в траве.
Но Ичиго ведь тоже знает, как все могло бы быть. Судорожно вздохнув, он перекатывается на живот, обнимая руку арранкара.
Он тоже смотрит на небо, и в его взгляде усталость перешептывается с надеждой… Надеждой на что?...
-Гриммджо… Луна. Посмотри, как она прекрасна.

@темы: Ичиго, Гриммджо/Ичиго, фанфик, Аранкары, Гриммджо

---

[Арджи Линсе]

Рейтинг совсем детский, и вообще бОльшая часть реплик тщательно списана с манги, но...
Итак...

Неизвестные эпизоды ''Блич'', или О чём умолчала 249 глава манги и 150 серия аниме

- Эй!
Улькиорра нехотя оборачивается на знакомый скрипучий голос.
- Ну и как тебе эта домашняя зверюшка? - с неподражаемым ехидством интересуется обладатель скрипучего голоса.
- Ноитора, - ровным голосом констатирует Кватра. На его лице, как обычно, не отражается никаких эмоций.
- Знаю-знаю, - Джируга машет рукой. - Айзен-сама велел тебе приглядывать за этой женщиной, верно? Мне так завидно!..
В последней фразе явственно слышны интонации Заэля, и Шиффер досадливо дёргает уголком губ. Чёртова кукла.
Квинта словно не замечает его гримасы:
- И многому ты её уже... обучил?
Чтобы заглянуть в зелёные глаза, приходится наклониться. Иногда быть такой дылдой очень неудобно.
- Отвратительно.
Ну хоть не "мусор", и на том спасибо.
- Да не бесись ты так, - Ноитора с трудом удерживается от желания панибратски похлопать собеседника по плечу: слишком хорошо знает, насколько тот терпеть не может лишние прикосновения к своей особе. - Я лишь интересуюсь, насколько хорошо ты выполняешь свою работу, разве нет?
- Любопытство? - Улькиорра еда заметно приподнимает бровь. И снисходительно роняет: - Ты так ограничен...
- Что ты сказал? - возмущённо вскидывается Джируга.
Так предсказуемо.
- Не беспокойся, - тон Кватры по-прежнему снисходителен. - Эта женщина уже была под влиянием Айзена-сама ещё до того, как попала в Уэко Мундо.
Опять "Айзен-сама"! Ноитора недовольно хмурится:
- Кёка Суйгэцу?
- Нет, этого даже не требовалось, - в ровном голосе чудится едва ли не самодовольная усмешка. - Когда она появилась здесь, в Уэко Мундо, она уже попала в психологическую ловушку.
Квинта кривится. Он не понимает, чего тут было возиться. Как говорится в анекдоте - дубиной по голове, и в постель. Кхм... вот про постель лучше не будем.
- Используя жизни её друзей как средство для достижения наших планов, мы добились безвыходной ситуации, в которой она была вынуждена нам подчиниться, - между тем вдохновенно вещает Улькиорра. - Кроме того, мы дали ей лишние двенадцать часов и разрешили попрощаться с одним человеком, причём так, чтоб больше никто её не заметил.
Тонкие губы Джируги кривятся в пренебрежительной усмешке:
- И это - ловушка?
- Она попала в сложную ситуацию, но мы дали ей двенадцать часов отсрочки и шанс попрощаться с другом, таким образом заставив её думать, что мы проявляем к ней сострадание, - похоже, Улькиорра смирился с ролью лектора. Квинта слушает краем уха, а его взгляд почти против воли жадно ощупывает изящную белую фигуру. - Так что её сердце слегка поколебалось. Однако эти двенадцать часов практически были ничем, учитывая, что она находилась в установленных нами рамках, а её друзья были заложниками.
Шиффер хитрый. Очень. Но смотреть, как двигаются чёрные губы, Ноиторе сейчас куда интереснее, чем слушать всю эту "психологическую" чепуху. И голос - мурашки от него по коже. А в глазищи эти глядеть - и вовсе последняя половина мозгов отказывает.
- Даже при том, что её поставили в такую ситуацию силой, мы заставили её думать, что она выбрала этот предательский путь по своей воле. И наконец, мы позволили ей прийти в указанное место своими ногами и покинуть дом ради Уэко Мундо. Эти мысли отпечатаются в её мозгу, а мысли о побеге полностью исчезнут.
Квинта встряхивает головой и тяжко вздыхает - он уже окончательно запутался. Но Кватра всё ещё не договорил: видимо, надо хоть кому-то похвастаться какой он весь умный.
- И ещё: то, что мы позволяем попрощаться с одним человеком по её выбору, также означает, что её согласие явиться в Уэко Мундо добровольно станет более явным.
- И что с того? - перекрывает Джируга излияния Улькиорры. - Разве всё не закончилось неудачей?
- Напротив, - уголки губ Шиффера чуть приподнимаются. - Очевидность прощания даст им несомненное доказательство, что до того, как её исчезновение обнаружили, она была свободна в действиях. Следовательно, тем больше поводов у её друзей считать, что она предала их по собственной воле!
Широкая ухмылка показывает всё, что Ноитора думает об этом "предательстве". Не в поисках ли своей подружки пятеро чужаков сейчас носятся по Лас Ночес?
- Сейчас кажется, что последняя часть не полностью увенчалась успехом, - вынужден признать и Улькиорра. - Но мы можем предположить, что она потеряла доверие в глазах Общества Душ.
- Какой прекрасно продуманный план! - Квинта прямо-таки истекает ядовитым сарказмом. - Как и следовало ожидать от Айзена-сама, я так понимаю?
Отголоски надвигающейся бури нельзя не заметить. И Кватра спешит успокоить закипающего Джиругу:
- Говоришь, прекрасно продуманный план? Для Айзена это всего лишь игра. Будет ли она успешна или нет - всё равно. С другой стороны, эта женщина не имеет ни способностей, чтобы убежать отсюда, ни желания сражаться, ни сил для этого.
Орихимэ, подслушивающая под дверью, закрывает рот ладошкой и медленно сползает по стенке. Игра???
Ноиторе надоедает окончательно и бесповоротно. Секунда - и Улькиорра оказывается припечатан спиной к стене, цепкие тощие лапы оплетают тело, не давая вырваться и пошевельнуться. Вторая - Шиффер сжимает Джиругу в объятиях с силой, удивительной для столь хрупкого тела. Третья... хорошо, что в коридоре нет никого, кто мог бы заметить двух целующихся арранкаров.
- Идиот, - выдыхает Кватра, когда, наконец, может дышать. Больше ничего он сказать не успевает: Квинта целует его снова, и Улькиорра понимает, что пора найти несколько более укромное место. Чем быстрее - тем лучше. Осторожно выскальзывает из захвата Ноиторы, тянет его за руку.
- Пойдём ко мне, тут ближе.
- А как же Айзен-сама?
- Придурок, - Шиффер мученически закатывает глаза. - Ты меня ещё к Гину приревнуй!

* * *
За перевод манги спасибо Geni, Yuki и Uk@r.

@темы: Аранкары

---

Маятник

[Abi Hime]

Название: Маятник
Автор: Illfort Grantz
При участии: Верджил Ференц
Бета: Верджил Ференц
Персонажи/Пейринги: Илльфорт/Заэль, Заэль/Илльфорт, Нноитора/Илльфорт (при дальнейшем написании фика пары будут пополняться)
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: AU (!!!), местами возможен ООС, насилие, смерти героев, Incest
Жанр: драма, romance
Самарии: безумные авторы знакомят вас с обычной семьей Гранц, их взаимоотношениями, окружением, а также странными снами старшего сына Илльфорта, в которых он видет себя и брата капитанами при фюрере Франко во время Гражданской войны в Испании
От автора: все города указанные в воспоминаниях реально существуют, так и события в них были и будут максимально приближенны к действительности, кроме имен – имена и герои взяты из произведения Кубо Тайто Bleach
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто. Я взял поиграться и вернул.
Состояние: в процессе

За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей,
верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!
М. Булгаков

Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
А. Грибоедов

Глава 1

Все смешалось в доме Облонских – так и хотелось это сказать, цитируя классику.
- Заэль первый это начал!
- Тебе бы только меня в чем-нибудь обвинить, братик…
Мирабэлла подняла усталый взгляд на своих сыновей и мужа, понимая, что сил спорить у нее просто не было. Она устала. То, что рождение двойни не принесет ей ничего хорошего, это она поняла еще тогда, когда доктор, побледнев как стена в палате, сбиваясь, путаясь в словах, заявил, что у нее все-таки двойня, что возможно, они ошибались… Хорошая же была ошибка. Почти три месяца ей говорили все, что у нее мальчик, а за месяц до родов выяснилось, что у нее не один, а два ребенка.
Алехандро отнесся к этой новости как к подарку небес. Они так давно ждали ребенка, да и были оба не молоды. И вот, как будто их молитвы были услышаны. Два мальчика. «Два наследника и воина» - как говорил ее муж. Мальчики двойняшки, родившиеся с периодичностью в один час. Оба светлые, как ее муж, и такие же красивые, как она. Роды сильно подорвали ее здоровье, но она была счастлива, ибо сделала счастливым самого любимого человека. Алехандро, после смерти своего брата, наконец-то вернулся к жизни, решив заняться воспитанием сыновей, помочь им сделать военную карьеру, которая передается в семье из поколения в поколение как гордость всего их рода. Но не может быть так все идеально.
Старший Илльфорте стал бунтарем и постоянно шел против воли отца. Она уже сбилась со счета, сколько раз ее нерадивый сын убегал из дома, попадал в полицию за кражи, занимался сомнительной работой. Последней каплей терпения Алехандро стали его длинные волосы. Мирабэлла считала мягкие волосы Илльфорте очень красивыми, но, по мнению мужа это больше подходило для девушки и делало его сына похожим на дешевую шлюху.
Заэль. К поведению младшего никто не имел претензий. В семь лет он уже знал программу средней школы, а сейчас в 17 лет его приглашали к себе самые видные университеты Европы. Алехандро не стал настаивать на том, чтобы отдавать младшего сына в военную школу, ибо случай был бесполезный, как и с Илльфорте, который сбегал из военной академии три раза. Единственное, что было необычным в ее младшем сыне – это внешность. Он тоже родился светлым, как и его брат, но со временем его волосы изменили цвет.
Но хуже всего было то, что Илльфорте и Заэль были хуже сводных братьев. Они были настолько разными людьми, что ненавидели друг друга всеми фибрами души, устраивая чуть ли не каждый день скандалы по поводу и без повода, включая в ссоры Алехандро. День начинался склокой и заканчивался ею же.
Старший Гранц устало опустился в кресло, запустив пальцы в седые волосы и бросил:
- Наш род никогда не был самым известным, но мы, не смотря на то, что идальго, всегда были приближены к королевском двору! Каждый ваш предок прославился в боях. А вы… Святая Мария, вы просто кара небесная для нашей семьи! Ведете себя как бойцовские петухи!
Заэль как-то снисходительно посмотрел на отца, и мягко произнес:
- Папа, я не виноват, что вы не дали моему брату хотя бы каплю мозгов.
Алехандро был раздражен. В такие моменты он был готов схватить этих остолопов за их волосы, ударить лбами друг о друга, да ударить с такой силой, чтобы больше не мучиться с их вечными разборками. Иногда казалось, что они настоящее наказание для него, но изменить ничего не мог. Какими бы не были его сыновья, он их любил… хотя бы за то, что они его родная плоть и кровь. Каждый раз он пытался найти хотя бы один плюс в каждом из сыновей, чтобы знать, что из них все-таки вышел толк, что он сам не зря жил. Заэлем можно было гордиться лишь за то, что он родился столь умным и одаренным. Алехандро даже казалось, что слишком одаренным. С детства его младший сын проявлял нездоровый интерес ко всему, что ему было неизвестно. Теперь он в столь раннем возрасте претендует на то, чтобы стать всемирно известным. Его достижения в изучении биологии и химии поражали даже ума ученых мужей. Илльфорте. Старший сын был слишком сложным для понимания. Он был похож на своего прадеда как две капли воды и внешне, и характером. Может, правы люди, что «как вы лодку назовете, так она и поплывет»? Своего деда Илльфорте он мало знал, только по рассказам отца. Настоящий дворянин, со свойственным каждому испанцу гонором и бравадой, горячий нетерпеливый, настоящий воин, а его брат… Да, как он мог забыть эту черту всей семьи Гранц. Раз в несколько поколений всегда рождались близнецы. И у его деда был брат, но почему-то Алехандро не помнил о нем ничего, кроме того, что он был военным врачом, и погиб во время гражданской войны на полгода раньше, чем Илльфорте Гранц. Имя… Имя… Алехандро, не реагируя на слова своего младшего сына попытался вспомнить имя своего второго деда. Почему он его слабо помнил? То ли потому, что о нем вспоминали меньше, чем об Илльфорте? Встав старший Гранц, игнорирую удивленные взгляды своей семьи, подошел к полке, взяв самое дорогое, что могло быть в их семье – историю их родословной – большую книгу в кожаном переплете с золотым теснением.
- Дорогой… - Мирабэлла привстала, не понимая, что хочет найти ее муж.
- Подожди, милая… - Алехандро быстро пролистал книгу, в голове крутилось лишь одно – имя. Почему это столь важно для него сейчас? Имя человека, про которого никто не говорил. Он боялся, что… - Заэль Аполло Гранц.
Его младший сын, бывший к происходящему более равнодушным, склонил голову, внимательно посмотрев на отца.
- Мне кажется, в моих документах нет такого имени, папа, - он чуть повернул голову и, как бы случайно обронил: - Или ты имеешь в виду своего дядю по линии отца? По матери он вроде был баском. Полукровки всегда получаются необычными, не так ли? Только вот я на него совсем не похож. Близнецы они и есть близнецы. Он был точной копией своего брата. А мне просто повезло!
Илльфорте, который окончательно потерял интерес к семейным разборкам, думал поскорее уйти из кабинета отца, но, пока не получив на это разрешения, безразличным взглядом изучал лепнину на потолке, решив никак не реагировать на выпады брата. О своих предках он не знал ровным счетом ничего, ну это если не считать скупых рассказов о войне от отца и «славных предках», имен которых он не называл. А если и называл, то он не считал нужным запоминать их. Это его братец давно пролез по всей родословной. Ну и пусть…
- Книжный червь.
- Какие умные слова, братик. Кто тебя им научил, м? – Заэль фыркнул. Илльфорте удивлённо посмотрел на него, только через пару мгновений поняв, что последнюю свою мысль высказал вслух. – Я-то хотя бы читать умею, в отличие от некоторых здесь присутствующих.
Илльфорте удивленно глянул на брата, подумав сначала о том, что лично он сейчас не оскорблял его, а этот... опять начал первым. Сжав кулаки, он гневно бросил:
- Что ты сказал, бро? А ну-ка повтори!
- Ооо, так ты ещё и глухой в придачу? – младший насмешливо выгнул бровь. – Ну что поделаешь, в семье, как говорится, не без Илльфорте…
Резко подскочив к брату, Илльфорте схватил его за плечи и хорошенько встряхнул:
- Напрашиваешься, да?
- Руки от меня убери! – Заэль оскалился, скидывая с себя больно впивающиеся в плечи ладони брата, оттолкнул старшего. – Внимание, вы видите принцип «сила есть – ума не надо» в действии! Все вопросы кулаками решаешь, братец?
Не сдержавшись, Илльфорте просто ударил брата по лицу, выплескивая весь накопившийся гнев. Младшего мотнуло в сторону, развернуло на пол-оборота – если бы он не вцепился в ближайшее кресло, то непременно оказался бы на полу. Немного неуверенно Заэль коснулся ушибленного места, словно не веря. Этот… этот... посмел его ударить?! Да ещё и по лицу!..
Младшего перекосило от ярости, и он бросился на брата, сшибая того на пол.
- Чёрт! Истеричка!!! - Илльфорте вцепился в брата, пытаясь отодрать его от себя, переворачивая, прижимая к полу, замахнувшись, собираясь ударить еще раз, но руку решительно перехватили.
- Вы что творите, вашу мать?! – Алехандро вздёрнул Илльфорте на ноги, оттолкнул того так, что тот рухнул в кресло. Заэль злобно сверкал глазами, не спуская взгляда с брата, но молчал.
До Илльфорте наконец дошло, что он это все творил при отце. А значит, оправдываться не было смысла. Но как же приятно было в очередной раз дать по морде этому зазнайке братцу…
- Он первый это начал, - прошипел Заэль, поднимаясь с пола, поправил съехавшие очки.
- Вы! Вы же братья! Как вы вообще додумались до такого?! – бушевал отец. – Ваша мать из-за вас плачет! Господи, за что мне это мучение?!
- Я больше не желаю принимать участия в этом фарсе, - бросил младший, резко разворачиваясь и вылетая из кабинета. Несколькими мгновениями позже громко хлопнула дверь его комнаты.
«Что ж, - думал Алехандро, пытаясь успокоится. - Пора преподать урок».
Рука сама метнулась к широкому армейскому поясу на брюках, расстегивая его. Сыновей своих он никогда не порол, тем более взрослых, но сейчас стоило это сделать. Давно стоило.
- Илльфорте, на спину! - рыкнул он.
- Что?! – воскликнул тот неверяще. – Ты шутишь, что ли?! Ремнём? Пороть? Меня?! Ты же слышал, как этот обзывался! Он виноват – его и наказывай!
Алехандро схватил сына за плечо, швырнув на пол лицом вниз и не говоря ни слова, размахнулся, ударил его. Илльфорте заорал дурным голосом – у отца рука была тяжёлая, и силы он не жалел… Братьев никогда не били – ни одного, ни другого. Что бы они ни натворили, отец не позволял себе поднимать руку на детей, и теперь для Илльфорте это стало полнейшей неожиданностью.
Видимо, лимит терпения был исчерпан.
Но господи, как это унизительно и больно!..
Вцепившись зубами в свой рукав, Илльфорте засопел, сдерживая стоны. Раз так, он не станет позорится и стоически все вытерпит, ибо он не такая жалкая "девчонка", как его братец. Пусть отец видит разницу. Жаль было лишь мать. Увидев, что ее сына бьют, она всхлипнула сильнее, отвернувшись и закрыв лицо ладонями.
Ударив сына около десятка раз, Алехандро решил, что с того достаточно. Он очень надеялся, что урок усвоен, и повторять его не придётся.
- А теперь извинись перед матерью, - грозно хмурясь, прорычал отец.
Илльфорте встал, посмотрев на отца. Наконец-то унижение закончилось.
- Извиниться? - тихо прошептал, не понимая, в чем он провинился. Ведь не он все начал, а Заэль. Встретив хмурый взгляд отца, Илльфорте подошел к матери, встал перед ней на колени. - Мама, прости, я.... - он запнулся, все еще думая, за что же просит прощения.
- Просто – прости…
Он коснулся губами влажной от слёз щеки матери и быстро поднялся.
«Теперь – всё?» - спрашивал его взгляд, обращённый на отца. Тот кивнул, и Илльфорте поспешил покинуть комнату.
***
Заэль закрылся в своей комнате, с ненавистью осмотревшись, будто все, что там находилось, было виновато в произошедшем. Щека все еще горела. Да, они часто дрались с братом, но тот никогда не бил с такой силой. С виду не слишком сильный, но удар хороший. Может, это из-за его тайного увлечения? Стал слишком сильным. Наивный братик, считает, что он не знает о том, чем занимается Илльфорте тайно от отца…
«Нет, ну и сволочь же ты, братец… - Заэль недовольно ударил кулаком в стену, внимательно рассмотрев пострадавшую скулу в зеркало. Скоро проявится синяк – придётся его как-то маскировать, не ходить же с фиолетовым пятном на лице!.. – Вот расскажу я отцу, что ты скрываешь!..»
Позлить немного брата стало прекрасной идеей. В отместку, чтобы был как шелковый... был послушным и заботливым старшим братом. Заэль отчетливо услышал, как хлопнула дверь напротив - значит, Илльфорте тоже вернулся с семейного собрания.
Зло усмехнувшись, младший неспешно пересёк свою комнату, вышел в коридор. Подождав пару мгновений перед дверью брата, он приоткрыл её и скользнул внутрь. Ильфорте стоял спиной к двери, стягивая рубашку, собираясь осмотреть результаты трудов отца, поэтому не услышал, как кто-то вошел. Кошачьей походкой Заэль приблизился к нему.
- Папа хорошенько постарался, - насмешливо сказал он, проводя рукой по красным полосам на спине брата.
Ильфорте отшатнулся, удивленно посмотрев на брата. Постепенно удивление сменила ярость
- Что ты здесь забыл? Мало получил, да? Я не разрешал тебе входить!
- Вот ещё я у тебя буду спрашивать, куда мне можно ходить, а куда – нет, - Заэль фыркнул, скрещивая руки на груди. – Что, неужто снова собираешься драться? Гляжу я, понравилось тебе от отца ремнём получать…
- В мою комнату ты не можешь входить без разрешения! - руки и правда чесались дать брату еще раз. Перекинув волосы с плеча на спину, он скрыл под ними следы избиения. - Хочешь еще раз получить по своему смазливому личику?
- Ой, давай, бей, братец! – усмехнулся младший, подставляя здоровую щёку. – Для симметрии! Сдаётся мне, твоё нынешнее… хм… увлечение, не идёт тебе на пользу. Ты стал какой-то совсем неадекватный в последнее время. Что, последние мозги из тебя выбили, а?
- Увлечение? - Ильфорте посмотрел на брата, пытаясь понять, к чему он клонит.
- Только дай мне повод, милый братец, только дай повод – и я расскажу отцу, чем ты втайне от него занимаешься… Да и маме. О, она будет очень рада за своего любимого сыночка!
Илльфорте сначала удивленно, а потом понимающе посмотрел на младшего брата, чувствуя, что начинает злиться еще сильнее. Как этот мелкий мог узнать о том, что по праздникам в сиесту он бывает на корриде? Отец бы не просто не понял, он бы убил его за то, что потомок великого рода занимается столь непотребным делом
- А ты только и умеешь, что шантажировать, да, бро?
- Даже если и так, то что? – Заэль ухмыльнулся, складывая руки на груди. – Ну? Что ты мне сделаешь, а? Отец просто тебя выгонит из дома, если узнает такое… Или убьёт? Он весьма несдержан, так что вероятнее второе…
- Да я лучше сам уйду, чтобы не жить рядом с такой продажной... - Ильфорте схватил брата за ворот рубашки.
- Кем? Договаривай! – Грантц насмешливо посмотрел брату в глаза, автоматическим жестом поправив сползающие с переносицы очки.
Оттолкнув брата, Ильфорте отвернулся:
- Иди, рассказывай. А я пойду вещи собирать!
Заэля передёрнуло – немного не такое развитие сюжета он планировал.
- А ну стоять, - прошипел он, схватив Ильфорте за плечо и притянув к себе. – Тебя никто никуда не отпускал, братец.
Ильфорте дернулся, пытаясь сбросить руки брата.
- Ты сам сказал, отец меня убьет, а я еще пожить хочу!
- Ну, я же никому ещё ничего не рассказал, - тот пожал плечами. – Можем договориться, м, братец?
- Так вот чего ты хочешь... Шантаж? - он посмотрел в глаза брата, пытаясь понять к чему тот клонит. - Что я должен?
Заэль быстро, почти машинально, облизнул губы – кончик языка метнулся туда-сюда. Пальцы погладили избитую спину и коснулись светлых волос.
- Тебе честно сказать? – с крохотным смешком сказал он.
Ильфорте из под опущенных ресниц проследил за этим столь вызывающим движением языка и бросил:
- Я же сказал. Хочу знать точно.
- Мой милый братик… - хищная улыбка. – Я хочу тебя.
Ильфорте удивленно отступил от брата
- Меня? В смысле?
Заэль со страдальческим видом закатил глаза:
- Ты совсем тупой? Я тебе прямым текстом сказал – а ты всё равно не понимаешь… Повторяю ещё раз, для особо одарённых - младший вздохнул. – Я. Тебя. Хочу. Точка.
- Я это прекрасно слышу! - Ильфорте сел на край кровати. - Ты сам то понимаешь, чего хочешь? Я же твой брат!
- Да ты что! Открыл Америку, - младший наигранно всплеснул руками. – Меня на самом деле мало волнует, кто кому и кем приходится. И да, я прекрасно понимаю, чего я хочу.
Ильфорте не ответил, отвернувшись, размышляя о том, чего хочет его брат. Он и не знал, что Заэль настолько в этом просвещен... Сам он уделял больше внимания своим личным развлечениям и до сих пор даже не думал о девушках. А о парнях тем более!..
- Ну так что? Договоримся мы с тобой? – нетерпеливо спросил Заэль, усаживаясь рядом с братцем и закидывая ногу на ногу.
Ильфорте неопределенно дернул плечами, склонившись так, что волосы скрыли предательский румянец.
- И что я должен делать?
Младший не смог сдержать довольной улыбки. Протянув руку, он мягко отвёл длинные пряди от лица брата.
- Вечером мама и папа уедут в театр. Тогда и посмотрим…
Ильфорте вскочил на ноги, не сводя изумленного взгляда с брата:
- Ты говоришь как опытный ловелас-соблазнитель, братик!
- Очнись, Форте. Я красив, умён – девчонки в институте от меня просто фанатеют. Да и не только девчонки… С личной жизнью у меня нет проблем – и естественно я знаю, как нужно себя вести в подобных ситуациях… - он немного удивлённо выгнул бровь.
Ильфорте прикрыл глаза, слушая брата. Действительно, Заэль всегда был звездой номер один, чего не скажешь о нем. Может он просто не замечал заинтересованных взглядов в свою сторону, а может и сам не интересовался... теперь его младший брат оказался искушенным в этом намного больше. А его интересовали только драки и быки.
- В общем… - младший поднялся с кровати, поправил брюки. – Вечером, когда родители уедут. Готовься, братец.
Снова издав смешок, Заэль помахал ручкой и вышел из комнаты Ильфорте.
- Готовься? К чему готовиться? - Ильфорте удивленно посмотрел вслед брату, представляя не слишком веселый вечер для себя.
Дверь ничего ему не ответила, только грустно скрипнула петлями и щёлкнула замком, закрываясь следом за младшим.

И о любви особенно не заботься — я поначалу
совсем не любила твоего отца, но за деньги все на
свете купишь — в том числе и настоящую любовь.
П. Коэльо

Глава 2

- …и ведите себя прилично. Вернувшись, я хочу найти целый и невредимый дом, стоящий на своём месте, - строго закончил свою многоминутную речь отец, помахивая ключами от машины.
- Да, папа, - с самым покорным видом кивнул Заэль. Ильфорте промолчал, стоя на нижней ступеньке лестницы.
- Бывайте, - Алехандро скрылся в салоне машины. Младший помахал рукой, дождался, когда автомобиль выедет на дорогу, и закрыл дверь. Ильфорте стоял молча, не двигаясь. Если бы отец знал, что задумал его младший сын, то наверное бы их не оставил.
Заэль повернулся к брату, смерил того оценивающим взглядом поверх очков.
- Нервничаешь, - констатировал он.
- Нет. Все еще пытаюсь понять, что ты намерен делать, - тот скрестил руки на груди.
- Просто взять то, что хочется и принадлежит мне по праву рождения, - младший приблизился.
- Что? - Ильфорте удивленно отступил. - С чего ты взял, что я тебе принадлежу?
- А разве нет? – Заэль растянул губы в улыбке. – Мы же близнецы. Мы созданы – парой.
Ильфорте от удивления не мог сказать и слова, так и стоял с открытым ртом. Столь многозначительно было значение слов «созданы парой».
- И даже если кое-кому здесь это не нравится – это факт, - закончил Заэль свою мысль, поднялся до середины лестницы, обернулся. – Ну, что стоишь как истукан? Пойдём. Ильфорте немного боялся того, что задумал брат, но любопытство взяло верх и он пошел за ним. В любом случае всегда может ведь его остановить... По крайней мере, старший на это надеялся.
- Прошу, - с поклоном, Заэль открыл перед братом дверь своей комнаты. Пропустив его вперёд, юный гений вошёл следом. В свою комнату брат пускал Ильфорте очень редко, так что он, первым делом, осмотрелся. Не заметив ничего особенного, старший обернулся, словно выжидающе глядя на Заэля.
Тот ненадолго прикрыл глаза, глубоко вздохнув, и с улыбкой приблизился к брату почти вплотную. Ладони уверенно легли на плечи брата, притягивая ещё ближе, и младший накрыл его губы своими. Фиалковые глаза удивленно распахнулись, Ильфорте на мгновение замер, а потом испуганно резко отстранился. Подумать только - его первый поцелуй украл его собственный брат!..
- Только не говори мне, что раньше никогда ни с кем не целовался, - Заэль насмешливо выгнул бровь, не выпуская брата из объятий.
- Нет. А с кем мне целоваться было? – пробурчал он, опустив взгляд.
- Ах да. У тебя же на уме одни быки, тебе не до этого, - младший расхохотался. – Ясно теперь, чего ты так трясёшься.
Оттеснив его к кровати, Заэль заставил Ильфорте сесть, сам оседлал его колени.
- А у кого-то на уме одни пробирки! - Ильфорте убрал руки, когда брат сел к нему на колени. Что-то во всем этом было очень странное…
- Мой мозг намного сложнее устроен, я могу думать одновременно об очень многих вещах, - усмехнулся младший, склоняясь к нему и прижимаясь губами к бьющейся на шее жилке пульса, лаская её кончиком языка.
Ильфорте задрожал, чувствуя как мурашки побежали по коже от этого прикосновения.
- Этого раза ведь хватит, чтобы расплатится с тобой за молчание?
- Там видно будет, - туманно отозвался Заэль, забираясь прохладными ладонями под футболку брата и поглаживая его грудь и живот, продолжая покрывать поцелуями шею. Ильфорте не шевелился, краснея от странных ощущений. Он не был дураком и знал об отношениях между мужчиной и женщиной, но между двумя парнями... Тем более братьями! Тихо застонав, он у силой прикусил губу.
- Какой сладкий голосок… - не преминул прокомментировать младший, стягивая с брата футболку и отбрасывая её в сторону. Надавил на плечи, заставляя лечь.
- Да ну тебя... - Ильфорте послушно откинулся на спину, закрыв глаза, чтобы не видеть смеющихся глаз брата.
Заэль снял очки, осторожно положил их на тумбочку и несколько мгновений долгим взглядом смотрел на раскинувшегося под ним брата. Чёрт подери, наконец-то он добрался до старшенького, наконец-то можно к нему безнаказанно прикасаться… так, как сам этого хочешь. Одно только осознание этого факта сводило с ума. Он наклонился вперёд, дрожащими губами касаясь выступающей ключицы и скользя по ней, слегка надавил кончиком языка на манящую впадинку…
Ильфорте тяжело дышал, кусая губы, стараясь не стонать. Неужели тело настолько изголодалось по ласкам, что от простых прикосновений у него стоял так, что брюки трещали по швам?.. А этот… этот как будто издевается – мучительно медленно водит губами по груди, играется с сосками…
Заэль слез с брата, усмехаясь и облизываясь.
- Ляг нормально, - скомандовал он, расстёгивая пуговицы рубашки. С Ильфорте… С Ильфорте было не так, как с другими – у младшего почему-то тряслись руки. Он не думал, что это будет… настолько хорошо. А ведь пока ещё – просто ласки…
- Лечь нормально? - Ильфорте приподнялся, наблюдая за братом, который раздевался. Он пошевелился, чувствуя, как ноет пах и напряжённый член, заливая смазкой белье. Он снова откинулся назад, облизнув чуть опухшие губы.
Стянув с себя брюки, Заэль вернулся на кровать, потянулся к ширинке Ильфорте. Чего стоило раздевать его медленно, а не рвать ткань!.. Младший справился с собой, потянул джинсы брата, вместе с бельём, вниз, одновременно успевая поглаживать бёдра подушечками пальцев. Ильфорте громко всхлипнул, когда возбужденный член наконец оказался на свободе, а прохладный воздух комнаты лишь добавил массу ощущений. Он боялся того, что происходило - у него стоял на родного брата… это было ненормально и шло вразрез с пониманием старшего из близнецов Грантц о том, как всё должно быть устроено в мире.
Заэль с улыбкой принялся ласкать губы брата, нежно покусывая то одну, то вторую. Его ладонь тем временем поглаживала внутреннюю сторону братского бедра, подбираясь ближе и ближе к члену. Наконец, кончики пальцев огладили яички и скользнул по стволу, едва касаясь.
- Нет... - Ильфорте испуганно дернулся, когда пальцы коснулись его члена. Это вызвало такую бурю эмоций, что немного шокировало.
- Ещё скажи – не нравится, - усмехнулся Заэль, затуманенным взглядом глядя на брата. – Хорошо, хорошо – руками не трогаю…
Он перекинул ногу через брата, настойчиво раздвинул языком его губы, проникая в рот. Ильфорте ничего не ответил. Ему казалось, что сейчас он только может дрожать и стонать от удовольствия, поэтому просто позволил языку брата скользнуть в рот, полностью отдаваясь.
- Всегда бы братик был таким послушным… - прошептал Заэль в приоткрытые губы, на миг оторвавшись от него. – Я был бы самым счастливым братом на свете тогда, наверное…
- Я не собираюсь...тебя слушаться...сам по себе... - он смотрел затуманенным взглядом на губы Заэля, облизывая свои. Тот только улыбнулся, снова целуя старшего. Пальцы поглаживали соски…
Немного приподнявшись над бёдрами брата, Заэль прижался тугим колечком мышц к головке члена и двинул бёдрами, начав медленно насаживаться на него.
Глаза распахнулись от шока. Ильфорте дернулся, чувствуя, как член погружается в горячую плоть.
- Я...я сейчас...боже...я не смогу...
- Не прибедняйся… Всё ты сможешь… - Заэль застонал, опустившись до конца, замер на пару мгновений. Немного привыкнув, он принялся осторожно и медленно двигаться.
- Я не выдержу...идиот... - Ильфорте зажмурился, кусая губы. Подобное он чувствовал впервые и организм был готов в любое мгновение взорваться.
- Ещё как выдержишь… А назовешь ещё раз идиотом – накажу, - младший шумно выдохнул, постепенно ускоряя темп и увеличивая амплитуду движений, сжимая мышцы вокруг члена брата.
- Да ты и есть мелкий... - Ильфорте выгнулся, с протяжным стоном кончая, содрогаясь в оргазме. Заэль откинул голову, судорожно, прерывисто дыша. Он и сам был уже почти на пике…
- Ты, братик, чёрт подери… такой большой… - прошептал он. Да уж, природа мать Ильфорте точно не обделила… нигде. Заэль обхватил ладонью член, несколько раз провёл по всей длине и кончил брату на живот, издав нечто, похожее на мяукающий всхлип.
Ильфорте просто лежал и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя и осознать, что они оба сейчас натворили. Все-таки братья. Посмотрев на Заэля, он спросил:
- Так этого хватит, чтобы ты молчал?
- О господи… и это всё, о чём ты думаешь после секса с родным братом-близнецом? – младший закатил глаза, слезая с бёдер брата. – Ты знаешь… Я ещё не решил. Уж слишком мне понравилось.
Он наклонился и длинно провёл языком по живот Ильфорте, слизывая собственную сперму с его кожи. Ильфорте приподнялся, схватив брата за плечи.
- Я все время думал... Это ведь неправильно. И… это всё ты…
- Давай снова не будем начинать этот детский сад? «Это всё он, он первый начал»… - Заэль облизнулся, глядя старшему в глаза. – Хватит, выросли уже. А по поводу неправильности я тебе уже, кажется, сказал. На лестнице.
- Ты опять за свое? - Ильфорте резко сел, понимая, что снова начинает злиться.
- Ну и где я что не так сказал в очередной раз? – вздохнул он, вытягиваясь на кровати.
- Выставляешь меня идиотом, - он потянулся за вещами и стал шарить по карманам. Достав пачку сигарет, Ильфорте закурил.
- Курить вредно, - заметил Заэль, отбирая у брата сигарету.
Перехватил руку, забирая сигарету назад.
- Не они меня убьют.
Младший вздохнул, сдул упавшую на глаз прядь.
- Тогда делись.
Ильфорте щелкнул Заэля по лбу:
- Обойдешься мелкий. Тебе еще рано.
- Я, между прочим, всего на час тебя младше, - заметил тот, недовольно поморщившись. Перевернулся на живот, пошарился в ящике прикроватной тумбочки и вытащил из почти пустой пачки тонкую белую сигарету. Щёлкнул обнаружившейся там же зажигалкой. – И вообще. Мне всё можно.
Ильфорте фыркнул и прижал брата к кровати, отбирая у того сигарету:
- Что-то ты сегодня раскомандовался! Я же сказал - тебе нельзя!
- Ой смотрите-ка кто у нас заговорил! – фыркнул Заэль, повернув голову так, чтобы хотя бы боковым зрением видеть брата. – Давай, поуказывый ещё, что мне делать!
Не ответив, Ильфорте встал и стал одеваться. Вздохнув, он произнес:
- Ты невыносим.
- Ты не первый, кто мне это говорит, - откликнулся младший, отвернувшись и прижавшись щекой к простыни.
«Глупый маленький брат», - невольно пронеслось в мыслях. Ильфорте повернулся, внимательно посмотрев на Заэля, а потом сделал нерешительный шаг в его сторону, склонился, коснулся губами виска. Тот выгнул бровь, изумлённо глядя на брата.
- Чего это ты вдруг?
- Потому что ты гений, но дурак, - вспыхнув, Ильфорте отвернулся. - Я пойду.
Заэль рассмеялся.
- Братец такой милашка, когда краснеет, - улыбнувшись, сказал он спине Ильфорте.
- А ты любишь вгонять меня в краску... - тот так и не сделал шага в сторону двери, будто чего-то ожидая.
- Для этого почти ничего не нужно делать, - усмехнулся младший. – Эй, Форте… А иди лучше сюда… Зачем тебе куда-то уходить?
Ильфорте не стал противиться приглашению, вздохнув, он подошел ближе к брату.
- Родители...
- М? А что родители? – непонимающе переспросил Заэль.
- Ну если они придут, а я тут у тебя... - он подошел чуть ближе.
- Ой да… они вернутся поздно – а двери на ночь мы всегда запираем на ключ, вроде как, - отмахнулся младший, садясь на кровати и за пояс брюк притягивая Ильфорте к себе.
Ильфорте дернулся в сторону, освобождая свой пояс.
- Нет, уж, я лучше пойду… От греха подальше!
Заэль расхохотался, откинувшись на подушки. Не став больше ничего говорить брату, который зашелся в настоящей истерике не известно почему, Илльфорте вышел из комнаты, специально громко хлопнув дверью, и направился в свою.

- Идешь от фюрера?
Гранцу не хотелось останавливаться, услышав столь знакомый голос, который раздражал его с самого рождения. Сняв фуражку, Илльфорте обернулся, посмотрев на брата, который, выйдя из лаборатории, прислонился к стене, со своей фирменной улыбкой наблюдая за старшим братом, блуждая по телу каким-то странным взглядом.
- Что никогда мужиков в форме не видел! – фыркнул тот, поправляя гимнастерку под ремнем, будто бы брат увидел какой-то недочет в его форме. – Вроде сам такую же носишь.
- Да нет. Я просто смотрю на то, как вырос… в моих глазах старший братик.
- Я не для тебя рос, Заэль!
- Неужели для Франко? Он же позволяет носить тебе длинные волосы. Ты один из его любимчиков.
- Я не любимчик, Заэль – брат начинал его злить. – Я просто успешно провел операцию в Кордове. В отличие от некоторых, кто сидит и протирает задницу. А ты что завидуешь моим успехам?
Заэль усмехнулся, поправив халат, и направился обратно в свою лабораторию.
- Было бы чему завидовать, братец!
Илльфорте вернул фуражку на голову, достав из кармана сигареты, закурив. В помещениях это было строго запрещено, но сейчас ему было плевать. Он бы напился, если надо, лишь бы не видеть брата. Старший Гранц, повзрослев, достаточно долго удивлялся тому, какие отношения у них в семье. Родители умерли, когда они были еще детьми. Что поделаешь, режим, а они не хотели подчиняться. Им повезло после интерната – оба стали военными. Правда Заэль заработал больше успеха на поприще военного ученого. А вот Илльфорте пришлось побывать в самых горячих точках с начала Гражданской войны и видеть достаточно смертей. Это отдаление от брата лишь благоприятственно сказалось – он хотя бы не нервничал лишний раз. Но со временем Илльфорте удалось приблизиться к фюреру и стать одним из его лучших генералов. Вот тогда он и увидел Заэля в его лабораториях. Братик неплохо устроился, даже лучше, чем он. Мало того, что каждое его открытие помогало армии, так он еще такие связи установил. Например, Илльфорте было прекрасно известно, что он спал с одним из генералов Эускади. Ублюдок был еще тот, но стоял практически во главе всей республики. Да и отличался не самым лучшим нравом. Чего только стоят слухи, что он замучил трех своих офицеров – избил до смерти.
Гранц попытался вспомнить, кто сейчас был при Нноиторе. Вроде парнишка из академии. Кажется Тесла Лусиэнтес. Кто-то даже смеялся в казармах, что парень при нем продержался дольше всех, а значит, в постели оказался намного хорош. А что поделаешь – мужеложство одно из развлечений в военное время на фронте. Найти себе адъютанта Гранц и не думал даже. Тягать за собой сопляка из академии – себе дороже.


а теперь неграмотного Ильку можно очень-очень сильно бить за такую ересь

@темы: Аранкары

---

Espada-фикатон

[Abi Hime]

Espada-фикатон
Срок подачи заявок до 1 июля!

@темы: Большой конкурс

---

Celestial blue (2ч)

[Микури]

Название: Celestial blue
Автор: Сайя Канасаки
Перевод на русский: БеЗдУшнА_Я_КуКла (ака Микури)
Пейринг: Ичиго\Урью
Рейтинг:НЦ-17(для этой части)
Дисклеймер: перснонажи - мангаки, идея и додзик - автора.
Предупреждение: размещение перевода только с шапкой и весь додзинси целиком.

---

Celestial blue (часть 1)

[Микури]

Название: Celestial blue
Автор: Сайя Канасаки
Перевод на русский: БеЗдУшнА_Я_КуКла (ака Микури)
Пейринг: Ичиго\Урью
Рейтинг: PG (для этой части)
Дисклеймер: перснонажи - мангаки, идея и додзик - автора.
Предупреждение: размещение перевода только с шапкой и весь додзинси целиком.

---

Гриммджо/Ичиго,фанфик, NC-17

[+SweetNightMarE+]

Фэндом:Bleach
Автор: +SweetNightMarE+
Название: Обоснованное безумие.
Пейринг: Гриммджоу/Ичиго
Рейтинг:порнографичная NC-17.
Жанр: Эмм…PWP с намеком на смысл?
Предупреждения: Все происходит спустя несколько лет после событий в Уэко. Возможно дальнейшее отклонение от событий, которые в последствии будут описаны в аниме и манге. ООС- по желанию)
Статус: Закончено.
Дисклеймер: Все принадлежит Кубо- сама, отнимать не собираюсь. А вот персов попользовать- осмелюсь).
Саммари: От голоса некоторых может и крышу снести…)А потом и первопричина этого самого сноса выплывет…..
Дополнения: Использован текст песни Suwabe Junichi (Grimmjow Jaegerjaques) - Six feelings и мои ощущение при ее прослушивании. Больше спасибо Matsuyama за то, что она когда-то вывесила ее мне на стенке контакта ^_^
Еще спасибо- Изврат. ко , которая настроила меня на проду.
И отдельное огромное спасибо Tari-Hikari , которая была со мной, пинала и слушала мой бред по аське))))))
+новое спасибо gaarik за ценную поправку)

Заранее гомен за слюнявый конец... Но против правды не попрешь хDD

Сначала ему подумалось, что он ослышался. Потом, прислушавшись, он решил, что просто есть кто-то с похожим голосом. Развернувшись на пути куда-то, парень купил билет в клуб и спешно вошел в зал. Увидев ЕГО на сцене, он потряс головой, чтобы стряхнуть, как казалось, иллюзию. Не помогло. Эта фигура, эти глаза, эта шевелюра. И главное- эти эмоции. Страсть и ярость в голосе, обволакивающие и обжигающие.
Ошибки быть не могло. Удивительно… В голову никогда не мог бы прийти такой вариант развития событий. Однако…

Ikari ni moeru kanjou ga ore wo koudou he to michibiku
Tanoshimu genjou no kokoro ga ore ni chikara wo sosogi dasu

Песня... лилась сильным потоком, иногда прерываемым резкими выдохами слов, прорывающимся в голосе рычанием.
Ичиго стоял, открыв рот, около входа, заворожено смотря на сцену, на мускулистые руки и плотно обхватившие микрофон сильные пальцы, на ультрамариновые глаза с подводкой, полуприкрытые, но внимательно следящие за всем залом, быстро пробегавшие по рядам слушателей. Замершие и раскрывшиеся при взгляде на стоящего в проходе рыжеволосого подростка.
Голос вдруг стал еще эмоциональнее, глубже, в песню закралась угроза… Зал в восторге сходил с ума.
Ноги как будто сами сделали несколько быстрых шагов, загоняя Куросаки в плотную толпу. Песня манила, вела к себе, словно подцепляла что-то в груди невидимым крючком и тянула, тянула… Ближе. К самой сцене.


Последний раз Ичиго видел его в Уэко. Тогда, после излечения, арранкар исчез. Удивительно, но Унохана-тайчо даже не пыталась его сдержать. Хотя… уж она-то многое понимала. Больше, чем все остальные в Готее. Куросаки самому было несколько трудно передвигаться, да и желания останавливать 6-го у него не было. Гриммджоу раскрыл проход и шагнул в него, бросив напоследок на и.о. шинигами долгий и задумчивый, но весьма пронзительный взгляд, от которого того вдруг бросило в жар.
А затем он ушел, оставив внутри Ичиго неясное чувство. Куросаки еще долго смотрел на небо в том месте, где темная пасть прохода поглотила арранкара.
Прибыв обратно на грунт, он не раз просил Урахару отыскать Джаггерджека, на что тот лишь качал головой и говорил что «увы, все попытки будут бесполезны», не объясняя при этом причин, заставивших дать такой вывод. Ичиго это дико бесило, что приводило к частичному разрушению магазина, однако пользы явно не приносило.
Собственные попытки проследить местоположение арранкара так же не имели ни малейшего эффекта.
Со временем Куросаки перестал даже пытаться, внешне вполне смирился и о 6-м больше речи не заводил. Однако не раз во снах ему виделось повторение битвы с Гриммджоу и он просыпался с чувством … недостатка Джаггерджека. Затем сны стали более разнообразными, еще позднее- откровенно эротическими. Такими, что Ичиго со стонами метался по кровати и просыпался с жуткими ощущениями и видимыми последствиями задуманного, но так и неосуществленного полового акта в штанах. На настроении и общем эмоциональном состоянии это сказывалось довольно плохо- одноклассники сторонились и без того обычно хмурого Куросаки, друзья пытались выпытать причины столь странного поведения парня, однако хватало нескольких взглядов, чтобы они смущались и уходили куда подальше.
Пустых Ичиго убивал с особой жестокостью, вымещая на них всю свою злость.
Спустя пару месяцев невероятными волевыми усилиями образ арранкара был загнан в рыжей голове куда подальше, общение с друзьями относительно наладилось, а сны снились не чаще чем пару раз в месяц. Но тягуче-неприятное ощущение нехватки чего-то (кого-то, если быть точнее) все же никуда не исчезало.
Куросаки в свободное время шлялся по городу, нередко заходя в самые глухие места, подальше от людей, и сидел где-нибудь, смотря на закаты и позволяя прохладному вечернему ветру трепать рыжие волосы.
Надо же было сегодня Ичиго, задумавшись, забрести именно в тот переулок, где находился один из нескольких клубов города?...



Музыка играла все жестче, голос становился все более страстным, захватывающим, в голове возникали и гасли образы-видения. Взгляд Гриммджоу прожигал насквозь. Все это вкупе создавало внутри Ичиго пугающие ощущения- будто вокруг шла охота. Будто пантера не была на сцене, а кралась, мягко ступая среди окружающих напряженными, мощными лапами, периодически проносилась мимо, проводя быстро хвостом сначала по животу парня… А затем ниже… Ниже… Еще ниже…
Дыхание участилось. Все мысли ушли назад, загораживаемые только этими чувствами… Что ты- добыча. Что еще секунда- и порвут. Адреналин в крови. Темнота в голове… Непонятно. И так… сладко.
Последние аккорды.
Куросаки стоял посреди ликующей толпы и хватал ртом воздух. В джинсах было тесно. Слишком тесно.
С трудом включившись в происходящее и не глядя на сцену, Ичиго развернулся на пятках и, расталкивая людей, помчался к выходу.

Вечерний воздух подсбил жар, освежил голову и помог расставить все на свои места.
Первое- Гриммджоу тут.
Второе- с какого-то перепуга он поет. Причем оооох как поет.
Третье- у Ичиго стоит.
Последний пункт как-то не удивлял, хотя очень приятным не был.
Надо было что-то делать. Надо было поговорить с арранкаром. А потом и с Урахарой- потому что пришло понимание. «Попытки бесполезны». Ну конечно… С таким-то гигаем.
«Скотина полосатая» свирепо подумал Куросаки.
Парень постоял еще на улице, мотнул головой, растрепав и без того торчащие рыжие лохмы, выругался и вошел обратно в клуб.
Гриммджоу на сцене уже не было- вместо него там прыгали какие-то девчонки, пищащие нечто невразумительное. Ичиго фыркнул и огляделся в поисках двери в гримерную, однако в темноте что-то разглядеть было довольно сложно. Покрутившись по залу и так и не заметив ничего, что могло бы привести его к цели, Куросаки без особой надежды попытался поискать рейацу арранкара.
«Конечно… глупо было даже надеяться» уныло подумал Ичиго и тяжело вздохнул. Тупой Урахара, ясное дело, все прекрасно знал.
«А может…» догадка яркой молнией пробилась в голову «Может Гриммджоу и не надо, чтобы его кто-то искал. Может, он понимал, что я буду это делать?» Настроение как-то резко упало до уровня ниже некуда. Вновь вздохнув, Куросаки направился к выходу. Задумавшись, он не почувствовал тяжелого взгляда, направленного в его спину.


Ичиго было не по себе. Каждую ночь парню снилось одно и то же- горящие глаза арранкара, его руки, пальцы, сжимающие, правда, уже далеко не микрофон, а нечто гораздо более… живое и, несомненно, принадлежащее телу Куросаки. Сделать что-то с этим наваждением категорически не удавалось, стояки по утрам, вечерам и прочим временам суток уже конкретно доставали. Парень снова начал замыкаться в себе.
Гораздо хуже стало через несколько дней, когда Ичиго вновь услышал голос Гриммджоу, доносившийся из-за двери его класса. Куросаки напряженно вцепился в ручку двери, сглотнул и рывком распахнул ее, полусумасшедшим взглядом окидывая кабинет в поисках знакомого силуэта. Однако арранкара там не обнаружилось- оказалось, чертова песня стала настолько популярной, что теперь ее крутили по радио и закидывали в мобильники. Почувствовав вновь накатившее возбуждение, Ичиго рывком захлопнул дверь и рванул в туалет. К его счастью, там никого не было. Парень зашел к кабинку и оперся спиной о стенку. Рука сама потянулась к ширинке, ища собачку от молнии, расстегнула и нырнула под край боксеров, обхватывая почти полностью эрегированный член. Ичиго с тихим шипением принялся двигать рукой, сжимая и разжимая пальцы, закусил губу, не давая сорваться просящимся наружу стонам, и прикрыл глаза. Память услужливо подсунула ему образ Джаггерджека. Казалось, не сам Ичиго, а Гриммджоу сейчас водил мозолистыми пальцами по стволу шинигами, мял головку, скользил пальцами по чуть раскрывшейся щелке, вызывая в голове мириады маленьких взрывов, заставляя быстро приближаться к финалу. Не хватало лишь чужого дыхания, опаляющего покрытую мелкими капельками пота кожу, и еще одной горячей руки, скользящей меж ягодиц… Прикасающейся к…
Лишь подумав об этом, Куросаки кончил, не сдержав-таки сдавленного стона и, обессиленный, сполз по стенке, тяжело дыша.
По телу разливалась приятная истома, сознание медленно начало проясняться, возвращая ощущение реальности. Ичиго, пошатываясь, встал и достал из сумки несколько влажных салфеток, стер белые, чуть липкие капли собственного семени с пальцев и брюк и застегнул ширинку.
Возвращаться в класс Куросаки смысла не видел- сконцентрироваться на учебе все равно никак бы не удалось- поэтому он решил просто прогуляться. Кроме того, душу шинигами начала терзать злость на собственную слабость, на невозможность контролировать самого себя. Каждый раз, лишь услышав этот голос… Да даже не услышав- просто вспомнив его, у парня как будто срывались тормоза. Рассудок затуманивался и лишался всяких здравых мыслей, желание преобладало над всеми прочими эмоциями.
Появление Пустого вызвало у Ичиго кривоватую улыбку. С нескрываемым удовольствием он хлопнул по бедру удостоверением, вышел из тела и набросился на тварь, срывая на ней все скопившееся в душе.
Пустого хватило на каких-то пару ударов- одно разочарование.
Раздраженный и разозленный Куросаки вернулся в свое тело, гневно шипя сквозь зубы ругательства, и поплелся домой.
Излишнее радушие Юзу и обычная гиперактивность отца лишь ухудшила и без того дерьмовое настроение. Ни сказав ни слова и увернувшись от замаха бородача, Ичиго поднялся в свою комнату, швырнул сумку на стул и сердито плюхнулся на кровать, подобрав ноги и опершись спиной о подоконник.
Оглядев знакомую до каждой мелочи комнату, Ичиго внезапно разозлился и со всей дури вмазал кулаком по подоконнику. Вспышка боли немного отрезвила, но желания что-нибудь сломать или разнести все окружающее не убавила. Рывком спрыгнув с кровати, парень прошел в ванную и врубил холодную воду, тут же засунув голову под хлесткую ледяную струю. Выругавшись и даже не думая вытираться, Ичиго вернулся к себе и вновь опустился на мягкий матрас, привычно расслабившись, прикрыв веки, как-то автоматически ощупав близлежащее пространство в поисках рейацу… И тут же распахнул глаза.
Резко развернувшись, он высунулся из окна, скользя взглядом по участку. Свет от фонаря около дома ярко очерчивал темный, прислонившийся к стене, силуэт. Словно не веря собственным чувствам, Куросаки потряс головой и вновь проверил рейацу пришедшего. Нет… Ошибки быть не могло.
-Эй?- тихонько и как-то неуверенно позвал шинигами, напряженно вглядываясь в застывшую фигуру.
Тень шевельнулась, сделала пару шагов, встав под окно Ичиго, и подняла голову, одарив парня ехидным взглядом.
-Куросаки.- спокойно произнес Гриммджоу, –Что это ты рейацу без толку во все стороны раскидываешь?
Парень же только хлопал глазами.
-Ты… Что ты здесь делаешь?- выдавил, наконец, он.
-Да от твоего дома только что так полыхнуло, что даже интересно стало.
Ичиго растеряно смотрел на арранкара. Оказалось, он сильно изменился – волосы сзади немного отросли, синими завитками окутывая шею, маски не было –«В гигае» догадался парень- да и одежда… темно-синие джинсы вместо белоснежных хакама и распахнутая черная рубашка, открывающая торс, обтянутый светлой майкой.
Джаггерджек дернул рукой в сторону, отправив в полет яркую искорку.
-Куришь?- удивленно спросил Ичиго
-А разве не видно?- хамовато хмыкнул Гриммджоу и развернулся, –Ладно, раз ничего интересного тут не происходит… Я пойду.
-Стой!- вырвалось у парня прежде, чем он успел прикусить язык.
Арранкар бросил на Ичиго внимательный взгляд из-за плеча, совсем как тогда, в Уэко, и кивнул.
-Тогда хоть домой запусти, а то тут прохладно.
-Даа…да, конечно!- Куросаки оторвался от окна и выбежал из комнаты, кинувшись открывать входную дверь.
Гриммджоу спокойно вошел в квартиру, с любопытством оглядел помещение, не обращая ни малейшего внимания на неуверенно топчущегося позади Ичиго, и завернул на кухню, целенаправленно двигаясь к холодильнику. Распахнув белую дверцу, он вынул из его нутра пакет сока и открыл. Сделав несколько глотков, арранкар поставил сок на стол и оперся спиной о холодильник, скрестив руки на груди и посмотрев, наконец, на Куросаки.
-Хоть бы спросил.- буркнул тот и внезапно покраснел. Потряс головой, стряхнув на пол пару мерцающих капель с все еще мокрых волос, а затем схватил открытый Джаггерджеком пакет, попутно выискивая взглядом какой-нибудь стакан. Не найдя оного, вздохнул, и отпил прямо из пакета.
«Непрямой поцелуй»-вкралась в рыжую и, видимо, дурную голову мерзкая мыслишка.
Ичиго почувствовал, как у него начали гореть уши. Быстро облизнувшись и вернув дурацкий сок на стол, он отвернулся от внимательно наблюдающего за ним Гриммджоу, уперся руками в спинку стула и попытался откинуть лишние мысли.
-Так какого черта ты приперся?- скрывая собственное замешательство, сгрубил Ичиго.
-Сказал же.- ответил арранкар таким тоном, будто перед ним стоит слабоумный,- Твоя рейацу. Полыхала. Стало. Интересно.
Куросаки внезапно, но вполне ожидаемо, почувствовал реакцию на арранкаров голос. Сжав кулаки, он бросил Джаггерджеку короткое «Я скоро!» и, мигом выскочив в коридор, взлетел вверх по ступенькам в свою комнату. Прикрыв дверь, Ичиго уже в который раз за последние недели запустил руку в штаны, сжимая себя.
-Вот сссссволочь!- прошипел парень и задвигал рукой, с трудом сдерживая рвущиеся из горла стоны. Сделав пару шагов назад, чтобы опереться спиной о дверь, Ичиго вдруг наткнулся на что-то теплое и на дверь ни коим образом не похожее. Шею обожгло горячее дыхание, носа коснулся тяжелый запах- смесь табака, мяты и, почему-то, корицы.
-Ииичиго…- протянул на ухо возбуждающий хрипловатый голос, а под край боксеров проникла чужая ладонь, легла поверх пальцев дико покрасневшего Куросаки, помогая тому.
-Уйди. Пожаааалуйста…-сквозь туманную дымку удовольствия прошептал шинигами, не останавливая, правда, руки арранкара.
-Уйти и оставить тебя одного в таком состоянии?- с насмешкой спросил Гриммджоу, – Ну нет, в этом мире, кажется, надо помогать…страждущим.
Но Ичиго уже не воспринимал смысла того, что говорил ему арранкар- он протяжно стонал, теряя ощущение реальности как от настойчивых прикосновений, так и от будоражащего сознание голоса, вкупе с прибавившимся спустя пару мгновений длинным языком, периодически мягко скользящим по плечу и напряженной шее.
-Только не молчи…- прошептал вдруг Ичиго, изрядно удивив Гриммджоу.
-Почему это?- арранкар на секунду даже прекратил свою деятельность.
-Твой голос меня заводит.- честно признался Куросаки, нетерпеливо толкнувшись в руку Гриммджоу- свою он уже вынул, полностью отдавшись воле арранкара. Джаггерджек лишь хмыкнул и прикусил Ичиго за мочку уха, сорвав с губ того тихий всхлип.
Довольно жесткое прикосновение к головке парень уже не выдержал- в ошеломительном оргазме он кончил прямо в руку Гриммджоу. Крупно вздрогнув напоследок и потеряв равновесие, Куросаки чуть не упал, однако был вовремя схвачен мускулистой рукой, обвившейся вокруг талии.
-Какой ты чуткий.- слова арранкара с трудом достигли затуманенного сознания Ичиго и он промычал в ответ что-то невразумительное. Гриммджо тихо усмехнулся и, подведя шинигами к кровати, опустил того на мягкий матрас. Нависнув над толком еще не соображающим парнем, он уткнулся носом в более мягко, чем обычно, обрамляющие лицо, влажноватые рыжие пряди.
Такая близость Гриммджоу как будто вывела Куросаки из его вялого состояния- резко дернувшись, он отодвинулся от Джаггерджека, с испугом глядя в синие глаза. Взбрыкнув ногами, парень попытался подтянуть их к себе, но уверенно положенная на бедра рука не дала этого сделать. Скользнув другой рукой под футболку Ичиго, арранкар легонько пробежал пальцами по напряженному прессу, добрался до соска и чуть сдавил.
В голове Куросаки возникло смутное беспокойство, быстро перешедшее в конкретную мысль.
«А что, если я для него просто тело? Что, если все ему необходимое- просто секс?»
Ичиго стало страшно. На самом деле страшно- такого ужаса он не испытывал никогда.
-Прекрати, я не хочу! – дернулся шинигами и по возможности сильно ударил Джаггерджека ногой в живот.
Гриммджоу недовольно фыркнул и осмотрел Ичиго голодным взглядом, от которого парня снова бросило в краску.
-Не хочешь?- резко спросил арранкар, прищурившись. Куросаки замотал головой и отодвинулся подальше, подкрепляя ответ. Гриммджоу переместился, практически ложась на парня, и расположив руки по обеим сторонам от его головы.
-Но ты искал меня. – уверенно глядя на Ичиго, выдал Джаггерджек.
-Искал.- прошептал тот, отвернувшись.
-Смотри на меня!- рыкнул арранкар и сжал узкий подбородок пальцами, вновь поворачивая лицо Куросаки к себе, ловя его взгляд яростно сверкающими глазами,- Почему ты сопротивляешься? Ты секунду назад признал, что искал меня. Ты только что говорил, что мой голос тебя возбуждает и гнулся в моих руках, словно послушная марионетка. Ты сам попросил меня остаться… Или скажешь, что это кто-то другой крикнул мне «Стой!»,а?
Гриммджоу наклонился и провел влажным языком по нижней губе шинигами. Парень в очередной раз дернулся, пытаясь отвернуться, и уперся руками в грудь арранкара.
-И-чи-го… Ты даже в Уэко не давал мне умереть- ты не целился мне в сердце. И поймал, когда я падал. Я ведь почувствовал это тогда… Ты мог бы меня добить, до того как пришел Ноиторра- но вместо этого отбросил зампакто. Ты не позволил этому тощему говнюку добить меня. И не смей называть это великодушием!
Слова Гриммджоу, кажется, возымели эффект- Куросаки больше не дергался, а затем смежил веки и тихонько полувыдохнул-полувсхлипнул..
-Ты тоже мог увернуться от моего последнего удара.- негромко произнес он ломким голосом.
Джаггерджек вздрогнул и чуть отпрянул от парня, однако уже через мгновение взял себя в руки.
-Ты прав.- совершенно спокойно сказал он,- А теперь, раз уж нам обоим все стало ясно…
Гриммджоу с осторожностью, не свойственной для его характера, снял руки Ичиго с груди и потерся о его тело своим. Куросаки приоткрыл глаза, встречаясь с ним взглядом, в котором уже не было ни следа недовольства или испуга, а затем и сам двинулся навстречу, приподнимая бедра. Арранкар принял это за согласие, и, переместившись ниже, стянул с Ичиго штаны и трусы, а после обнажил и собственное тело.
Когда одежда оказалась на полу, Гриммджоу нетерпеливо развел ноги Куросаки в стороны и устроился между ними, осторожно погладив напряженные ягодицы.
Ичиго немного приподнялся, следя за действиями без-нескольких-минут-любовника.
-Смазка есть?- осведомился Джаггерджек, вызвав на лице парня замешательство и стыд.
-Откуда ей у меня взяться?- совершенно несчастным голосом выдохнул Ичиго и откинулся обратно на кровать.
Арранкар, фыркнув, подхватил Куросаки под бедра и, к удивлению того, приник губами к его анусу, начав грубовато водить языком по автоматически сжавшимся мышцам, до тех пор, пока парень не расслабился.
-Оближи.- наконец вновь оказавшись над Ичиго, попросил Гриммджоу и прикоснулся пальцами к его губам. Куросаки послушно взял в их рот, облизывая. Когда арранкар счел, что слюны достаточно, он опустил руку к ягодицам парня и надавил на вход, проникнув сразу двумя пальцами.
Ичиго дернулся, обвил руками шею Джаггерджека и судорожно вобрал в себя воздух.
-Тихо, Ичиго,- произнес Гриммджоу, вспомнив слова того насчет его голоса,- Расслабься и не бойся.
Куросаки лишь плотнее прижался грудью к возбужденному арранкару и дернул бедрами, насаживаясь на ласкающие пальцы.
Растянув парня, Гриммджоу вынул пальцы и начал медленно, но уверенно, входить. Ичиго всхлипнул и провел ногтями по лопаткам любовника, откинув голову назад, но не делая попыток прекратить происходящее. Почувствовав, что Куросаки больно, Джаггерджек на несколько секунд приостановился, успокаивающе шепча ему на ухо какие-то слова, поглаживая живот и твердые соски, покрывая легкими поцелуями разгоряченные щеки, а затем рывком вошел до конца, заставив парня выгнуться в позвоночнике и громко вскрикнуть. Подхватив его за талию и не позволив опуститься спиной обратно на кровать, Гриммджоу начал неторопясь двигаться, давая Ичиго привыкнуть к новым ощущениям. Спустя некоторое время Куросаки уже размеренно стонал, прикрыв рот дрожащей ладонью и тяжело дыша, сжимал спину арранкара пальцами, а талию- ногами, подмахивая его толчкам.
Узость Куросаки пьянила Джаггерджека- он увеличил амплитуду, выскальзывая почти полностью, а затем вновь входя в жаркую глубину. Хотелось еще и еще вот так врываться внутрь, забыв обо всем остальном, однако оставлять без внимания Ичиго было бы совершенно нечестно, поэтому Гриммджоу переложил одну руку на давно вставший член парня, сжав пальцы, но не прекращая движений внутри него. Надолго Куросаки не хватило- он выдержал лишь пару прикосновений и кончил, стоило лишь ногтю арранкара пройтись по раскрывшейся на головке щелке.
Джаггерджек тут же склонился над забившимся в оргазме Ичиго и впился в его приоткрытый рот, скользя языком по небу и чувствительной полоске вдоль ряда верхних зубов, забирая себе все стоны и вскрики опьяненного ощущениями шинигами.
Понимая, что Куросаки теперь вряд ли будут приятны его толчки, но не имея возможности остановится, Гриммджоу продолжил методично врываться в Ичиго. Тому и правда уже становилось дискомфортно- судорожно дернув ногами, он весь сжался, из глаз выкатилось несколько слезинок, задержавшихся на дрожащих ресницах, мерцающими каплями прочертивших влажные дорожки на раскрасневшихся щеках и исчезнувших где-то в спутанных огненных прядях. Резкая боль от сильно сжавшихся вокруг него мышц заставила Гриммджоу и самого кончить, излившись внутрь парня.
Выйдя из Ичиго, арранкар расслаблено рухнул на кровать рядом с ним, тяжело дыша. Джаггерджека накрыло теплой волной- такого целостного и оглушительного финала он не испытывал уже давно. Обычно после секса его всегда преследовало чувство некоторого неудовлетворения. Но сейчас… О нет, ничего подобного он не чувствовал. Даже привычный за столько веков внутренний голод, утоляемый обычно только посредством убийства, ушел. Осталось лишь тягучее удовольствие и приятная усталость. А еще мальчишка, давший ему все это.
Гриммджоу повернул голову в сторону, вглядываясь в свернувшееся в калачик тело Ичиго. Он спал, определенно вымотанный, но лицо его было спокойным, даже обычная складка между бровями отсутствовала. Переместившись поближе к парню, арранкар обнял его руками и ногами, слизнул со щеки след от слез.
-Я бы должен был сказать тебе это еще в Уэко… Спасибо, Ичиго.
Не услышав в ответ ничего, кроме тихого сопения, Гриммджоу и сам провалился в сон.
…
-Гриммджоу… Гиммджооооу…
Джаггерджек почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.
-М….Ну что тебе, я же сплю….
-Гриммджоу, мне надо тебе кое-что сказать… То есть спросить. Ну, Гриммджоу!
Арранкар разлепил веки и уставился на нависший над ним силуэт.
-Ичиго, мать твою… Что?
-Гриммджоу…- тишина.
Джаггерджек досадливо фыркнул и дернул Куросаки за руку, заваливая на себя.
-Ты как?- с деланным безразличием спросил он.
-Я… хорошо,- негромкий голос достиг ушей арранкара, отметая все зачатки непривычного беспокойства,- я спросить хочу… Ты никуда не уйдешь?
Гриммджоу скосил глаза, встречаясь с кажущимся в темноте слегка безумным взглядом Ичиго. «Какой дурацкий вопрос» подумал про себя арранкар. «Разве теперь смогу я от тебя уйти?»
-Нет, не уйду. Спи.
Тишина.
«Я так рад»
-Гриммджоу…
-Мммм?
-… Я тут понял… Я не знаю, как это правильно назвать… Потому что никогда такого не чувствовал. Но, в общем, это…
«Я люблю тебя»
-Я знаю. Спи, придурок.
«Я тебя тоже»

@темы: ГриммджоуХИчиго

---

[Nidzigasumi]

Автор: Jizell ([email protected]), она же Nidzigasumi.
Название: Пока без названия
фэндом: Блич
Персонажи:Сюхей, Ренджи, Маки,Исида. С ними будут тройники, а в каком составе, пусть останется сюрпризом.
Жанр: Разнаитупейшая PWP
Рейтинг: NC-17
Правовая оговорка: Спасибо Вам, господин Кубо Тайто за возможность БЕСПЛАТНО потрахать Ваших мальчиков.
Примечание: небольшое принуждение.


Перед глазами все кружилось и плыло, голоса сидящих рядом товарищей сливались с один сплошной гул, и Сюхей чувствовал - еще совсем немного и он из этого балагана уже не выберется.
День рождения Мацумото Рангику только начинал набирать обороты, а большая часть закупленного сакэ уже сделала свое черное дело. В шумной казарме не осталось никого, кто мог бы полностью себя контролировать и держаться более-менее подобающим образом.
- Не вз-з-здумайте выпустить отсюда Х-хисаги! - раздался громкий запинающийся голос, принадлежащий пьяному лейтенанту Ибе, - он хочет от нас уйти!
По изрядно захмелевшей толпе пронесся возмущенный гул. Попытка покинуть такую веселую вечеринку была восприняла офицерами почти как личное оскорбление.
Сюхей обреченно вздохнул. В голове шумело, происходящее казалось сном, но даже в таком состоянии он понимал, что выбираться отсюда необходимо, потому что в его собственной казарме ждал Маки и наверняка уже начинал нервничать.
- Слышишь, Кира, - он подтолкнул локтем сидящего рядом лейтенанта, - вытащи меня отсюда.
Тот пьяно посмотрел не него, чуть покачиваясь и ожидая разъяснений.
Хисаги поморщился - говорить было тяжело, каждое слово давалось ему с трудом, и тем не менее надо было во что бы то ни стало изложить лейтенанту свой план.
- Ну... я, вроде как... - бессвязно начал он, неуверенно жестикулируя ладонью, - вроде как мне хреново...понимаешь?
Кира на несколько секунд нахмурился, задумываясь над тем, что могло бы означать слово "хреново", применительно с подвыпившему Сюхею. Но потом сообразил и понимающе кивнул.
- Я вон там в углу буду... лежать и... это... - Хисаги снова поморщился и высунул язык, изображая тошноту, - а ты меня...вроде как во двор вынесешь... а?
Кира с сомнением посмотрел на него, не будучи уверенным в том, что это сработает, но Сюхей, глядя на него, красноречиво провел ребром ладони по горлу, пытаясь донести до него, что убраться ему отсюда нужно просто позарез. Синигами понимающе кивнул несколько раз и указал ему глазами в угол.
- Ладно... ммм... отползай. Только... не слишком быстро.

* * *

- Ой, Хисаги плохо, - довольно убедительно спохватился Кира, шатко разворачиваясь к валяющемуся в углу лейтенанту, - ему на улицу надо... кажется...
Услышав голос товарища и желая ему подыграть, тот начал слегка вздрагивать, изображая слабые позывы к рвоте.
- И когда он успел? - пьяно пробасил Иккаку, взглянув на лейтенанта без особого интереса и тут же снова повернувшись к Ибе, - когда успел-то?
Тот пожал плечами.
- Хер его знает.
Кира тем временем шатающейся походкой добрался до угла и теперь пытался подхватить Сюхея под грудь, чтобы поднять его и вытащить во двор казармы. Ни руки, ни ноги его не слушались, лейтенант девятого отряда казался ему сейчас невероятно тяжелым. Скорее всего, ему так и не удалось бы в одиночку справиться с этой задачей, но, к счастью, на помощь подоспел один из его подчиненных, относительно трезвый.
- Давайте вместе, Кира-сан, - предложил он, тут же подхватывая Сюхея с другой стороны.
Вдвоем они все-таки оторвали лейтенанта от пола и, протащив через всю казарму, выволокли его на крыльцо.
- Через перила его перевесьте! - советовал кто-то сзади.
- Не надо его через перила! - спорил с ним другой, - подальше его, к туалету!
"Идите на хер" - думал Сюхей.
- Давай меня к воротам, - тихо, но уверенно скомандовал он Кире неожиданно трезвым голосом, - дальше я сам.

* * *

- Бля, - зло выругался лейтенант, спотыкаясь о порог собственной комнаты, и с надеждой спросил, - есть кто живой?
Спустя несколько секунд из темноты раздался не слишком довольный голос.
- Я уже час здесь сижу. Уходить собрался.
Несмотря на то, что интонации его возлюбленного были не самыми приветливыми, Сюхей почувствовал радость, и по его лицу моментально расползлась широкая улыбка.
- Ой, Ма-аки, - он кинулся в сторону своего футона, но равновесие подкачало, в результате чего лейтенант промахнулся и обрушился на пол рядом с ним.
- Понятно, - произнес тот, неохотно поднимаясь, чтобы помочь ему.
Он ловко поднял Сюхея на ноги и, поддерживая одной рукой за поясницу, принялся развязывать ему пояса, намереваясь раздеть и уложить на постель. Тот, чувствуя себя на подъеме, активно лез целоваться и пьяно шептал ему на ухо слова любви. Все это только мешало. Время от времени Маки морщился и обмахивался ладонью, пытаясь разогнать алкогольные пары.
- Ты можешь помолчать? - говорил он лейтенанту, стаскивая с него косодэ и перехватывая пошатывающееся тело другой рукой.
Сюхей, как только остался без одежды, тут же повис на нем и тяжело запрыгнул на поясницу, обхватив ее ногами.
Маки чертыхнулся от неожиданности, подхватывая его, и тут же прижал лейтенанта к стене, чтобы не потерять равновесие.
- Да... - зашептал Сюхей, совершенно неадекватно оценивая ситуацию, и расслабленно откинулся назад, - возьми меня...
Тот только закатил глаза, пытаясь удержать его на весу.
- Идиот, - раздраженно проговорил синигами, подтряхивая его, - слезай немедленно.
Но лейтенант продолжал висеть на нем, не обращая внимания ни на что.
- Слышишь меня? - снова обратился к нему Маки.
Тот, казалось, какое-то время не воспринимал его и задумался о чем-то своем. Ногами он продолжал цепко держаться за поясницу своего любовника, а руки безвольно свесил вдоль тела и закрыл глаза. Синигами не торопил его, хотя и начинал терять терпение. Не так уж тяжело было держать лейтенанта, но не собирается же он висеть на нем всю ночь!
- О-о-о, - в конце концов застонал Сюхей, разжимая ноги и опуская их на пол, - обалдеть... что я вспомнил... только что...
Маки воспользовался моментом и отволок его к футону.
- Прекрасно, - бормотал он, укладывая хмельного любовника, - сейчас и расскажешь.
Тот упорно не желал ложиться и притягивал его к себе. В итоге синигами пришлось улечься рядом и обнять его, чтобы угомонить.
- Что ты вспомнил-то? - спросил он его скорее для того, чтобы тот отвлекся на свои собственные мысли и прекратил буйствовать.
Сюхей страстно вздохнул и обнял его за шею.
- Еще в детстве... - зашептал он, - тогда... в Руконгае... с пацанами играли...
- И? - настаивал Маки, видя, что тот замолкает и снова пытается барахтаться.
- Сейчас... - прошептал лейтенант, пытаясь одной рукой стащить с себя повязку, - да сними ты ее с меня!
Не решаясь с ним спорить, синигами отвел его руку и принялся аккуратно развязывать узел.
- Вы играли с пацанами, - напомнил он ему, призывая продолжать рассказ, - все?
- Они меня привязали... веревкой... к потолку... - рассказывал Сюхей, - и пытали... - он на несколько секунд замолчал, вспоминая, - не всерьез, конечно... так... крапивой стегали по ногам...
Маки тем временем осторожно стягивал с него повязку.
- Любопытно, - совершенно незаинтересованно произнес он, озабоченный более тем, как бы вытащить ее из-под любовника, - и что же дальше?
- Один за новой крапивой вышел, - продолжал Сюхей все более серьезным и отрешенным голосом, отчего казалось, что рассказывает он это не своему любовнику, а себе самому, - а второй снял с меня пояс и распахнул косодэ...
Синигами насторожился. То, что рассказывал лейтенант, начинало интриговать.
- Я не сразу понял, - доносился до него тихий шепот, - что они меня по груди стегать собираются...я когда стоял перед ним...почти раздетый...а он на меня нахально так смотрел...
Маки слышал, как сбивается его дыхание и начинал понимать, что его любовник заводится от этих воспоминаний. Пытаясь представить себя на его месте и мысленно задаваясь вопросом, а что бы он сам мог чувствовать, синигами, кажется, начинал проникаться рассказом.
- Я такое ощутил... - Сюхей не мог найти нужных слов, - такое ощутил...
Попытавшись еще немного порыться в своей голове в поисках нужных определений, и не отыскав их, лейтенант плюнул на все, развернулся к своему возлюбленному и со стоном впился в его губы. Синигами чувствовал, как на того нахлынула невероятная страсть, сильнее обнял его и ответил на поцелуй не менее эмоционально. Он чувствовал, как в его живот вдавливается отвердевший член любовника и разорвал поцелуй только для того, чтобы задать вопрос:
- Хочешь, чтобы я привязал тебя? - шептал он, уворачиваясь, поскольку тот все еще пытался захватывать его губы, - и взял?
Сюхей обвил его ногами, крепко вдавился в упругое тело и, чувствуя, как его несет не на шутку, все же попросил:
- Еще хуже, Маки... гораздо хуже...
Тот удивился, явно не понимая, чего конкретно от него хотят.
- Что именно тебе нужно?
Лейтенанту было сложно отвечать, голова шла кругом от разбушевавшейся фантазии и в ней крутились самые разные картины, одна порочнее другой. Но все же в более менее связный сюжет они не складывались.
- Не знаю... - прошептал он, впиваясь пальцами в обтянутые тканью хакама ягодицы любовника.

* * *

- Ну что, доволен? - иронично спрашивал его Маки, проверяя крепость узлов на запястьях, - позабавимся?
Сюхей стоял на коленях с прикрученными к свисающей с потолка веревке руками и встревоженно смотрел на него. Пока длилась вся эта канитель с привязыванием, он успел немного протрезветь и отчасти пожалеть о сказанном, а вот его любовник напротив, распалился всерьез.
- Что ты говоришь, они должны были с тобой сделать? - спрашивал синигами, удерживая его за подбородок и заглядывая в глаза, - трахнуть тебя по очереди, да?
На самом деле лейтенант этого не говорил, он действительно не знал, что бы такого те двое могли с ним вытворить, но предположение Маки оказалось достаточно близко к истине, потому что он тут же ощутил слабые ритмичные биения между ногами. Глаза его любовника, почувствовавшего, что с ним творится, лихорадочно заблестели, а лицо тронула едва заметная усмешка. Сюхей не узнавал его, он впервые видел такое выражение лица синигами - нагловатое, почти хищное, чем-то напоминающее того мальчишку из детства, но все-таки еще более опасное, поскольку Маки, будучи взрослым мужчиной, уж конечно не ограничится ни крапивой, ни простым обладанием.
- Давай, скажи это, - настаивал он, притягивая к себе обнаженного лейтенанта и чувствуя его возбуждение, - ну?
Сюхей не мог больше выдерживать этот взгляд и опустил ресницы. Все-таки детские воспоминания и текущая действительность оказались несколько разными вещами. Невозможность сопротивляться и присутствие рядом с ним заведенного самца невольно настораживали. Будь тот хоть трижды его любовник, но эти властные глаза не обещали ничего хорошего. И все-таки, несмотря на зарождающуюся панику в душе, лейтенант ощущал, как его самые низменные инстинкты уверенно дают о себе знать, поскольку толчки ниже пояса набирали силу. Он снова посмотрел в потемневшие глаза синигами и уловил в их глубине азартные огоньки
Глядя на него, Маки, поначалу желающий просто подыграть лейтенанту, начинал входить во вкус. Он не мог не обратить внимания на то, что его любовнику все это нравится.
- Не смотри на меня так испуганно, - говорил он, легко касаясь губами горящих ушей, - ты меня совершенно развращаешь...
Его ладонь скользнула вниз и осторожно коснулась подрагивающей плоти, вызывая тихий стон из уст беспомощного привязанного лейтенанта. Колени его чуть вздрогнули - когда к тебе совершенно спокойно могут прикасаться в таком месте, невзирая на то, что ты не даешь на это согласия, тут уж на все сто ощущаешь свое бессилие. И уже не имеет значения, кто именно рядом - тот, кто проделывал это много раз или совершенно незнакомая личность. Сюхей непроизвольно дернул руками, пытаясь вырваться, но единственное, чего он добился, была удовлетворенная улыбка, появившаяся на губах его любовника. Ладони же его стали еще смелее.
- А знаешь, - прошептал он, плотнее прижимаясь к нему, - я бы с удовольствием посмотрел со стороны на то, как тебя имеют. Именно таким.
Сюхей решительно не узнавал своего обычно очень деликатного возлюбленного. То, что тот говорил, совершенно не было на него похоже. Он еще раз заглянул в находящиеся так близко глаза, увидел, как тот жадно всматривается в его лицо, и в полной мере осознал, что синигами не шутит с ним. Глаза лейтенанта расширились от нахлынувшего ужаса, щеки заалели так, что это стало видно даже в темноте.
- Нет... - сбивчивым шепотом произнес он, - нет, нет...
Он чувствовал, как все тело начинает гореть даже от предположения, что его отдадут кому-то, да ко всему прочему член уверенно подскочил и мгновенно окаменел, выдавая его с потрохами.
Синигами тихо засмеялся, начиная тереться о него головой и покрывать поцелуями напрягшуюся шею.
- Ты мне нравишься... - он провел ладонью по его волосам, - ничего не замечаешь?
Сюхей не сразу понял, что тот имеет в виду. Прислушался к тишине, попытался всмотреться в темноту - и ничего не уловил. И только спустя несколько секунд вдруг почувствовал приближений знакомой рейяцу.
- Абарай Ренджи, так ведь? - спрашивал его любовник, - это он идет сюда?
Лейтенанта затрясло. Да, к его казарме приближался Ренджи. Где-то в глубине сознания мелькнула слабая надежда, что тот может направляться вовсе не к нему, но, разумеется, Сюхей понимал - маловероятно, чтобы тот заинтересовался на территории его отряда кем-то другим.
- Я открою дверь, если не возражаешь, - Маки направился к седзи с намерением сдвинуть защелку.
Осознав, что может за этим последовать, лейтенант, окончательно протрезвев, забился как птица в силке, умоляюще глядя в спину любовнику.
- Прошу-тебя-не-надо, - доносился до того захлебывающийся шепот, - пожалуйста-не-открывай-он-пьяный-он-все-что-угодно-может-нет-не-надо!
Синигами обернулся и снисходительно посмотрел на него, наслаждаясь видом красивого, обнаженного, бьющегося на привязи парня.
- Не думаю, что бы тебе угрожало что-то серьезное, - произнес он, поддевая пальцами задвижку, - я никуда не ухожу.
С этими словами он поднял с пола свой занпакто, вытащил его из ножен и в последний раз посмотрел в испуганные глаза лейтенанта.
- Наслаждайся, - с издевкой шепнул он ему и провел лезвием меча в воздухе, описывая окружность.
Даже сквозь нахлынувший ужас Сюхей не мог не отметить про себя, что сикай его занпакто, Нидзигасуми, был невероятно красив - за блестящим лезвием тянулся радужный след, внутри которого менялись очертания предметов, еще пару секунд Маки был окружен муарово-переливающейся дымкой, а после исчез. И хотя он все еще находился в его комнате, дальнейшие мольбы уже не имели смысла, потому что с улицы раздался пьяненький басок:
- Хисаги, ты здесь? - Ренджи постучал по створкам, - ты шеврон забыл!
Сюхей проклял себя за почтение к знакам лейтенантского отличия. Действительно, каждый раз, когда степень его опьянения заходила за определенные границы, он снимал шеврон, исходя из соображений, что если уж и случится совершить неблаговидный поступок, так хотя бы не опорочить при этом звания офицера. На этот раз он тоже его снял. И, учитывая обстоятельства, при которых он ретировался с вечеринки, забрать его у Мацумото не мог.
Лейтенант был в смятении. Впускать Ренджи к себе в комнату он категорически не хотел. Попросить же оставить шеврон возле порога, как это можно было бы сделать в случае с любой другой находкой, тоже не мог.
- Хисаги, едрена вошь, - продолжать стучать в створки седзи его товарищ, - ты дома?
Грязно выругавшись про себя самой длинной фразой в своей жизни, Сюхей сморщился и выдавил сквозь зубы:
- Там открыто-бля... - и еле слышно добавил, - чтоб тебя...
Ренджи рванул седзи в сторону, отчего они чуть было не выскочили из пазов, и ввалился в темную комнату, смутно освещаемую только надворным фонарем.
Он так и замер возле порога, даже не задвинув за собой створку.
На несколько секунд повисла тишина. Сюхей отвернул от него лицо и почти свесил голову между поднятых наверх рук. Прикрыть чем-то нижнюю часть тела не было возможности, поэтому он просто подтянул под себя одно колено, чтобы не выглядеть совсем уж откровенно.
- Хисаги? - Ренджи подумал, что все это просто мерещится ему спьяну, - ты в порядке?
Сюхей ничего не отвечал, стыдясь своего положения и желая, чтобы тот не задавал больше вопросов.
Лейтенант аккуратно вынул его шеврон из рукава и положил возле футона, на всякий случай оглядывая комнату. Ему показалось несколько странным, что Хисаги висит на веревке в одиночестве. Хотя открытая дверь наводила на мысль о том, что его здесь оставили нарочно, и на самом деле любовник-то был.
Он кое-как задвинул входные седзи, после чего осторожно приблизился к Сюхею и сел возле него на колени, пытаясь заглянуть в лицо.
- Тебя не били? - тревожно поинтересовался он, желая увериться, что над тем не измывались, и что все случившееся произошло с его согласия.
Впрочем, вопрос этот был лишним. Даже по выражению лица Хисаги лейтенант понял, что никаким насилием здесь и не пахнет. Но на всякий случай все же бегло осмотрел его тело и не обнаружил на нем никаких повреждений.
Ренджи смутно понимал, что ему неплохо было бы покинуть комнату и не встревать в чужие любовные игры. Будь он трезв, он, без сомнения, именно так и поступил бы, но захмелевшая голова не давала мыслить здраво. Вид стоящего на коленях нагого лейтенанта притягивал и заставлял колыхаться что-то там внутри.
- Сюхей, - шепотом позвал его Абарай, оглядывая сверху донизу веревку, - тебе это нравится?
Тот закусил губы и еще больше наклонил голову.
- Пожалуйста, уходи, - сдержанно попросил он его, по собственному опыту зная, что если выкажет сильные эмоции, раззадорит лейтенанта еще больше.
Ренджи еще раз обвел глазами комнату и развел руками.
- Здесь нет никого, - произнес он, глядя на него, - ты собираешься остаться один? Прямо так?
Сюхей простонал. Ну как объяснить ему, что он здесь вовсе не один, и что за ними обоими наблюдает его любовник?
Тот расценил его стон несколько иначе.
- Ты... - Ренджи провел по его лицу ладонью, - хочешь быть с мужчиной? Хочешь меня?
Лейтенант снова издал стон, который получился еще более нетерпеливым оттого, что он ничего не мог объяснить ему, а сам синигами не понимал.
- Нет, черт возьми... - ответил он, не в силах поднять головы, и почувствовал, что где-то глубоко в душе ему очень хочется, чтобы Абарай со свойственной ему импульсивностью накинулся на него и сотворил все, что ему заблагорассудится.
Тот, имея достаточно опыта, чтобы даже в хмельном состоянии отличить страдания от наслаждения, отлично понял его мысли и завелся с полоборота. Ренджи чувствовал, как в голове мутится, как закипает пах и наружу отчаянно рвутся дикие инстинкты. Хотелось завладеть этим прекрасным телом, наслаждаться его уязвимостью, вырвать из него сладкие судороги и стоны. Быстро сдернув с плеч косодэ, он обнял его и впился пальцами в густые короткие волосы на затылке, откидывая голову лейтенанта назад и заставляя посмотреть себе в глаза.
- Знаешь, - сладострастно произнес он, - я этого парня понимаю...сам всегда хотел тебя связать... ты такой, Хисаги... ты прямо просишься...
Ренджи принялся яростно покрывать поцелуями открытую шею, прижимаясь к нему бедрами и, не переставая, твердил:
- Прямо просишься... чтобы тебя... как щенка... даже завидую... тому, кто с тобой... - он снова посмотрел в его раскрытые от волнения глаза, - я тебя трахну, Сюхей... и мне по хрену, что там дальше будет...
Горячие объятия переставшего контролировать себя мужчины заводили невероятно. В те моменты, когда Ренджи рывками прижимал его к себе, лейтенант чувствовал, как сильно тот возбужден, и понимал, что сам он тоже выдает свое возбуждение. При мысли, что Маки все это видит, оно становилось абсолютно невыносимым, хотя чувство какой-то творимой над ним несправедливости все равно его не покидало. Он вовсе не собирался когда-либо еще спать с Ренджи, и, если бы не сегодняшний случай, добровольно ему не отдался бы.
Да и то, что сейчас происходило, тоже не отдавало добровольностью. Его вынуждали подчиняться, причем главным образом не Абарай, а Маки, его возлюбленный. Сюхей не мог выдать его присутствия, а Ренджи не чувствовал синигами из-за безупречно скрываемой им рейяцу.
Тот же сидел у противоположной стены, никем не видимый, и наблюдал за событиями, явно испытывая удовольствие. Сам он ни за что бы не смог так грубо и бесцеремонно обойтись со своим любовником, как обходился с ним Абарай. И, судя по всему, Сюхею нужно было сегодня именно это - дерзкий самец со звериными замашками. Маки видел его почти мученическое лицо, когда тот, находясь сзади, одной рукой намазывал его между ягодиц, а второй разматывал пояса и спускал с себя хакама.
- А-а-у! - страдальчески застонал Сюхей, снова забившись и пытаясь вырваться из крепко обхвативших его рук, - черт тебя возьми, Ренджи...б-больно!
Абарай, хоть и не отличался спьяну осторожностью, все же не относился к тем, кто получает удовольствие от физических страданий своих любовников, поэтому немного отстранился, но не выпустил его, давая понять, что своих намерений он не изменил.
- П-пусти ты меня! - Сюхей начинал остервенело рваться из объятий, зная, что тот все равно не будет церемониться с ним слишком сильно, - ч-черт...
- Извини, Хисаги, - Ренджи продолжал сжимать его, уткнувшись лицом в разгоряченную шею, - но я не могу оставить парня... когда он так хочет меня...а ты хочешь...и я это вижу...
Лейтенант обреченно простонал. Скрыть свое возбуждение, которое только усиливалось от сознания того, что его во всей красе видит любовник, было нельзя. Он перестал трепыхаться и откинулся спиной на грудь Абарая, тяжело дыша.
Тот, немного разжав руки, принялся гладить его грудь и целовать между лопаток. Потом, чувствуя, что дыхание его связанного любовника немного выровнялось, осторожно приподнял его за бедра, вновь притянул к себе и попытался проскользнуть внутрь, несильно толкаясь. Сюхей, понимая, что от этого не уйти, сцепил зубы и выгнул поясницу, стараясь принять такую позу, чтобы болезненные ощущения были минимальны. И вдруг почувствовал поцелуй на своих губах. Невидимая ладонь приподняла его за подбородок и теплые влажные губы обхватили сильнее, в рот проскользнул язык, разыскивая его собственный.
Наверное, в этот момент сладострастие достигло своего пика - ощущение поцелуя возлюбленного, поощряющего его уступчивость, и, одновременно с этим, проникновение сзади, которому невозможно стало противиться, чуть было не снесли у лейтенанта крышу. Бедра его мелко задрожали, в пах накатило такое невероятно сладкое ощущение, что на секунду ему показалось, что он кончит прямо сейчас.
Чувствуя его состояние, Ренджи сильнее подался вперед и очень быстро проскользнул до конца, почти не доставив ему никакого дискомфорта. Ощущение сжатия взвело его до крайности, почти до озверения, но все же двигаться он стал очень осторожно, придерживая лейтенанта за гибкую поясницу и еле слышно постанывая.
Сюхей почувствовал, как его любовник разрывает поцелуй и отстраняется, оставляя их наедине.
- Ну вы оба... ч-черти... - еле слышно выдохнул он про себя.
Ренджи стонал, двигаясь в нем, сознание его туманилось. Он никогда не видел Хисаги таким - страдающим, но податливым, притягательным в своей уязвимости. Лейтенант не врал, он действительно завидовал тому, кто может быть с ним, чувствовал даже некоторую ревность. Не желая в этот момент думать о том, что этот парень принадлежит кому-то другому, он сильнее прижал его к себе, впился губами в чуть взмокшую шею и принялся плавно толкаться в него. Ему отдали его, так почему бы не воспользоваться? Другого случая может и не представиться.
Сюхею почти нравилось поддаваться его напору. Все еще пытаясь убедить себя, что ему этого совсем не хочется, он, сам того не замечая, развел колени в стороны гораздо сильнее, чем сделал бы это тот, кто действительно возражает. Он не мог избавиться от мысли, что Маки сидит сейчас у противоположной стены и смотрит на то, как Ренджи изматывает его, двигается в нем, сильно вдавливается. И что он наверняка устроился так, чтобы видеть абсолютно все - и обнаженного лейтананта, раскачивающегося на коленях у полностью одетого Ренджи, и его торчащий член, который тот ласкал ладонью, и поступательные движения в его теле чужой отвердевшей плоти, и перекошенные сладострастием лица со сдвинутыми бровями и раскрытыми губами.
Он снова рванул руки на себя, чтобы хоть что-то сделать с этим. С чем именно, он даже не мог определиться, все казалось ненормальным, неестественным. Тугая веревка больно впилась в запястья, напоминая ему о том, что он здесь - жертва. Сюхей жалобно завыл, сжал Ренджи ногами, все еще ощущая в себе его скользящий член. Тот отозвался на это бессильное сопротивление несдержанным стоном и принялся двигаться быстрее, переставая себя контролировать.
Хотя попытки избавиться от веревки ни к чему не приводили, лейтенант по непонятными для себя причинам продолжал их, все сильнее чувствуя при этом полную беззащитность и зависимость от воли других. По конец он совершенно свел Ренджи с ума, и тот вбивался в него с бешеным рычанием, лаская ладонью быстрее. Остановиться он уже не мог, даже чувствуя, что придет к финалу первым. Ощущая, как вот-вот извергнется в него, он рванул его бедра вверх, сам чуть подскакивая, почти наклонил податливое тело, насколько это было возможно, и со стоном вдавился в него.
Чувствуя, как подрагивает внутри его тела чужая плоть и понимая, что Ренджи кончает, Сюхей тут же взвелся до безумия, заныл, ощущая трепет внизу живота, и в последний раз дернул руками, ожидая хотя бы на этот раз получить свободу, но, разумеется, на получил ее.
- Да-а...еще - стонал он на всю комнату, выплескиваясь на пол под ласкающими пальцами, - еще, Ренджи...
Когда все завершилось, тот со вздохом облегчения рухнул на пятки, притянул его к себе, сам упираясь лбом в разогретую шею. Его ладони слабо и беспорядочно гладили ставшую чуть бархатистой от испарины грудь.
- Тебе понравилось? - шепотом спросил он его.
Лейтенант ничего не ответил, только покачал головой.
Когда они немного отсиделись и пришли в чувство, Сюхей повернул голову в его сторону и попросил:
- Пожалуйста, уходи.
Тому не слишком хотелось расставаться, но, понимая, что так или иначе уйти он должен, Ренджи еще раз поцеловал его шею и выпустил из объятий.
- Он вернется, я надеюсь? - спросил он, поднимаясь.
Сюхей утвердительно кивнул ему.
- Можешь не сомневаться.

* * *

- Какого черта, Маки! - злился лейтенант, - что ты вообще творишь?!
Синигами с невозмутимым лицом распутывал веревки на его запястьях.
- Как ты мог все это сделать? - негодовал Сюхей, впиваясь освобожденными руками в ворот его косодэ и хорошенько встряхивая, - как ты мог?!
Тот бросил веревку и, не слушая обращенных к нему яростных слов, схватил беснующегося любовника в объятия и повалил на футон. Лейтенанту какое-то время трудно было сопротивляться из-за затекших рук и общей слабости, но все же он пытался вырваться, извиваясь и отталкивая его.
- Тебе нравилось, Сюхей, - говорил ему синигами, кое-как пытаясь целовать барахтающегося под ним лейтенанта, - и не спорь... я видел, что нравилось.
- Ч-черт... - продолжал возмущаться тот, в глубине души соглашаясь с ним, - пусти...
Но его только крепче прижали к футону, зафиксировали голову руками и заткнули рот поцелуем. Сюхей сдавленно стонал, продолжая вырываться и негодовать, но сделать что-то существенное с более сильным противником не мог. Любые его попытки колотить пятками или отталкиваться, с целью перевернуться и оказаться сверху, немедленно пресекались и не приводили ни к какому результату. Вдобавок было кое-что, о чем лейтенант не подумал, будучи поглощенным только своими эмоциями - Маки хотел его, и сейчас более, чем когда-либо.
Дождавшись, пока Сюхею надоест его собственное сопротивление и он немного успокоится, синигами, не слезая с него, протянул ладонь и принялся спешно развязывать пояс.
- Что ты делаешь?! - тот вновь попытался выкрутиться, - ты же не собираешься...
Маки перебил его, оторвавшись от пояса и скрутив лейтенанта в объятиях.
- Собираюсь, - жарко прошептал он, - пожалуйста, лежи спокойно...а то я снова свяжу тебя...
Сюхей надрывно простонал. Два изнасилования за один вечер явно не входили в его планы. Но внизу снова что-то трепыхнулось и заколотилось, заглушая гордость. Слабые слова протеста он выдавливал через дурманящую сознание пелену.
Он чувствовал возню в районе своего живота, шуршание ткани спускаемых хакама, потом ощутил трепет, когда любовник прижался к нему оголенным бедрами, и невольно раздвинул ноги, желая, чтобы он добрался до него как можно быстрее.
- Черт... нет, - простонал он, не желая верить в то, что так легко сдается.
Синигами подхватил его под колени, закинул ноги себе на плечи и, не мешкая разыскав вход, двинулся вперед. Лейтенанту, лишенному инициативы, оставалось только стонать сквозь зубы от унижения и постепенно накатывающей дрожи. Разобраться и в чувствах, и в ощущениях было чрезвычайно сложно, все перемешалось - и наслаждение, и негодование, и трепет, и сознание, что его используют. Его бросало от сладострастия к бешенству, и он сам не знал, что в каждый момент ему хочется - сопротивляться ли, мстить ли любовнику, больно сжимая его, или всецело отдаваться.
Сюхей то обзывал его, то просил еще, обхватывая ногами, он не мог понять сам себя. Но Маки его хорошо понимал, и совершенно не жалел, что поступил с ним таким образом. Его только немного смущала собственная дерзость, поэтому он старался быть с возлюбленным по возможности более нежным, отвечая на его агрессию глубокими ласковыми поцелуями и медленными плавными движениями.
Тот понемногу таял, все чаще удовлетворенно поскуливал и отвечал на ласки, заводился сильнее и даже начинал подаваться навстречу. Сюхей признался себе, наконец, что происходящим он сполна удовлетворен, и все было сделано правильно.
- Я люблю тебя, - прошептал он, притягиваясь к разгоряченному телу и желая поцелуя.
Синигами крепко обнял его, не прекращая двигаться.
- Я тебя тоже.

* * *

Хрипловатый голос Хисаги доносился со стороны тренировочной площадки. Слов было не разобрать, но, судя по всему, он пытался добиться выполнения какого-то движения от фехтующих отрядных.
Ренджи обратился к секретарю:
- Позовите лейтенанта, пожалуйста, - он вытянул вперед папку с документами, - пусть распишется в получении.
Лицо молодого парнишки мгновенно приобрело вдумчивое выражение, стало даже суровым, будто ему поручили нечто действительно сложное и серьезное. Он молча поднялся из-за стола и, с видом человека, которого с минуты на минуту ожидает тяжелый бой, уверенной походкой направился в сторону, откуда доносился голос Хисаги.
Ренджи еле сдержал улыбку - парень явно пытался подражать своему лейтенанту.
Через минуту они появились в конце коридора. Сюхей шел впереди быстрым шагом, держа ладонь на рукояти занпакто, мальчишка-секретарь - за ним, в точности копируя все движения и даже сосредоточенное, немного хмурое выражение лица.
- Пойдем, - бросил Хисаги Абараю, когда поравнялся с ним, и, не сбавляя скорости, направился к дверям своего кабинета.
Тот невольно выпрямил спину и последовал за ним.
Сюхей открыл дверь.
- Заходи, - он кивнул головой в сторону помещения.
Ренджи прошел прямо к его рабочему месту и положил папку на стол.
После того, как лейтенант вывел несколько иероглифов, поставил печать и протянул ему документы обратно, он все еще не уходил. Хисаги вопросительно посмотрел на него и встал, чтобы выйти из-за стола. Ренджи, даже понимая, что обстановка к этому никак не располагает, тут же обнял его и прижал к себе.
- Ты совсем охренел, что ли? - раздраженно прошептал ему Сюхей, вырываясь, - дверь открыта!
- Подожди, - шептал ему Абарай, притягивая за затылок, - ну не зайдут же они сюда без стука.
Лейтенант выругался, но сопротивляться перестал. На его объятия он, впрочем, тоже не ответил.
- Что ты хотел? - спросил он, понимая, что без всякого повода Ренджи ни за то не повел бы себя так.
Тот наклонил голову и коснулся губами его ушей, еще сильней прижал к себе.
- Прости меня.
Сюхей пасмурно вздохнул.
- Не бери в голову, - ответил он, - мы просто развлекались.
- Я не об этом, - шепотом перебил его Ренджи, невольно шевеля волосы на его затылке, - что развлекались, я понял...
На несколько секунд наступила тишина. Объятий лейтенант не разжимал, но и сказать что-то не решался. В конце концов, когда Сюхей попытался отстраниться, он снова сдавил его и заговорил, почти приникая губами к его шее.
- Я за все... за прошлое... - шептал он, силясь построить связную фразу, - я знаю... ты любил меня...
Сюхей выругался про себя, не зная, что ему ответить на это. Стиснутый до невозможности, он просто сдавленно сопел в плечо, обтянутое черной тканью косодэ. Но, наверное, если бы Ренджи так никогда и не произнес этих слов, было бы хуже, потому что лейтенант чувствовал, что испытывает облегчение от его извинений.
- Пусти, - прошептал он, - я уже забыл все.
Тот немного разжал руки и несколько раз поцеловал его - в лицо, шею - куда было удобно.
- Мне вчера было хорошо с тобой, - снова прошептал он, лаская его спину, - очень хорошо... я не хотел уходить...
Сюхей закусил губы и усмехнулся.
- Я догадался, - произнес он, притягивая его к себе, после чуть потрепал по плечам и снова выпустил, - ладно, вали отсюда, работать надо...

* * *

Командировка в мир живых выдалась через месяц. Со стороны дежурного по Каракуре синигами поступили тревожные сигналы, и командование Готэй тринадцать распорядилось направить нескольких лейтенантов ему в помощь.
- Ты надолго туда? - спрашивал Маки перед тем, как покинуть комнату Сюхея перед рассветом.
Тот неопределенно пожал плечами.
- Три дня... неделя... - ответил он, - заранее никогда не известно.
Синигами ненадолго задумался, потом снова повернулся к нему.
- Я с тобой пойду, - решительно сказал он, - заодно и проблемы с жильем решу.
Лейтенант удивленно посмотрел на него.
- А ты можешь пойти?
Синигами усмехнулся, но предпочел ничего не объяснять, ни про возможность небольшого отпуска, ни про портал клана.
- Если ненадолго, то могу.

* * *

- Это то самое поместье? - спрашивал Сюхей, разглядывая окружающую обстановку, - Круто! А я сюда так и не добрался.
- М-да, - отвечал ему Маки, сосредоточенно перелезая через кусок обрушившейся колонны и ухабы в полу, - Куросаки погром устроил в холле, а дальше все нормально.
Лейтенант проследовал за ним, стараясь идти в точности за синигами.
- Там еще и лаборатория разгромлена, - сказал он ему, - это наша с Кирой работа.
Маки махнул рукой.
- Я туда вообще не ходил ни разу.
Если не считать частично разрушенного зала, обстановка в поместье оказалась нетронутой - на своих местах находились ковры, картины, мебель, инженерные сети тоже функционировали исправно.
- А где твоя комната? - с любопытством спросил лейтенант, - где ты спал?
Маки покосился на него. Поначалу, конечно, у него было свое помещение, совсем небольшое, но личное. Позже, когда Джин Кария перестал отпускать его от себя, в нем отпала необходимость, и комната была переделана под небольшую оружейную. Теперь в ней даже не было кровати, так что показывать ее Сюхею не было никакого смысла.
- Пойдем, - сказал ему синигами, - только не удивляйся ничему.

* * *

- Такая большая? - Сюхей стоял, изумленный, - и ты здесь жил?
Маки стоял у входа, а лейтенант продолжал дальше осматривать помещение со старинной мебелью, тяжелыми шторами и средневековыми шпалерами.
В конце концов добрался он и до ванной.
- Ни хрена себе! - воскликнул он, - и ты здесь плавал?
Синигами хмыкнул себе под нос.
- Плавал, плавал...- пробурчал он, проходя в комнату и усаживаясь на знакомую кровать.
Через какое-то время из ванной снова показался лейтенант. На этот раз вид у него был немного задумчивый.
- Маки, - обратился он к нему упавшим голосом, - чья это комната?
Синигами вздохнул и, повернув голову, уставился в окно.
- Джина Карии, - ответил он, - и моя... чуть-чуть...
Лейтенант еще немного постоял в дверях ванной, а потом медленно приблизился к нему и обнял. По непонятным причинам ему не верилось в то, что Маки мог добровольно спать с этим мужчиной. У него не получалось даже представить их вместе.
- Тебе, - осторожно поинтересовался он, переходя на шепот, - было хорошо с ним?
Маки обхватил ладонями его поясницу и задумался. Конечно, никакой любви к зависимому он не испытывал, но сказать, что бы ему совсем не нравилось, тоже не мог. Он подергал плечом, давая понять, что затрудняется с ответом.
- Я могу рассказать, - неуверенно предложил он, - там все... сложно...
Сюхей, подумав, согласно кивнул и позже слушал его, беспрестанно меняясь в лице. Его перекашивало то от ярости, то от беспокойства, то от отвращения, а под конец еще и от острого желания. К его удивлению все закончилось жарким, совершенно сумасшедшим сексом на ступенях разрушенного холла, после которого они долго переводили дух, не чувствуя голыми ягодицами холода камней.
- Ты все-таки развратен, Маки, - покачивая головой, говорил лейтенант и слабо усмехался, - и почему мне кажется, что тебе этого мало?
Тот прошелся пятерней по лбу, убирая взмокшие пряди.
- Потому что тебе самому, наверное, мало...

* * *

- Сюхей! - даже не впустив лейтенанта в коридор, Исида радостно бросился ему на шею и крепко прижался, - Сюхе-ей...
Тот, сам обрадовавшись такой встрече, подхватил его под ягодицы и занес обратно в квартиру, тут же закрывая за собой входную дверь.
Его приход поднял квинси с постели и мальчишка вышел его встречать в одних трусах, сонно протирая глаза.
- Ты откуда? - спрашивал его квинси, немного отстраняясь, но не отпуская ладоней от шеи лейтенанта.
Сюхей чуть подкинул его вверх, перехватывая руками поудобнее и закидывая себе на пояс.
- Я дежурил всю ночь, - ответил он и принялся целовать обнаженную грудь парня, прижав его к стене.
- Ай, ты колешься, - Исида смешно съежился от того, что его разогретой после сна кожи касался покрытый щетиной подбородок, - отнеси меня на кровать.

* * *
Квинси лежал под одеялом, а лейтенант рядом с ним, одетый. Усталость после ночи, проведенной в погонях за пустыми, сказывалась, и он еле удерживался от того, чтобы не заснуть прямо на постели Исиды.
- Мы здесь вдвоем, - прошептал Сюхей, когда парень отпустил его губы, - он тоже со мной.
- Маки здесь? Правда? - удивленно спросил тот и поднялся на локте.
Сюхей усмехнулся - мальчишка моментально порозовел, глаза его с интересом заблестели, а, главное, он назвал синигами по имени.
- Я знал, что ты тогда все понял, - он прижал его к себе, - придешь сегодня в гости?
Исида повалил его на спину и на секунду лейтенанту показалось, что он сейчас запрыгнет сверху, на тот просто лег ему на грудь.
- Ты только скажи, куда…

* * *

Кровать в спальне Джина Карии была огромна. При желании на ней без всякого стеснения могло бы уместиться трое, а то и четверо спящих. Маки никогда не понимал - зачем этому зависимому, который, казалось, даже во сне контролировал себя, и никогда не занимал слишком много места, понадобилось такое просторное ложе. Учитывая его размеры, это было чересчур, даже для подчеркивания статуса.
Кровать была старинная, из беленого дуба, с элементами то ли ковки, то ли литья - настоящий образец дорогой мебели Ренессанса. Устроившийся на ней Сюхей совершенно не вписывался в эту роскошь. Но, похоже, сам он не обращал на это никакого внимания и деловито привязывал руки синигами к витиеватым металлическим выступам, образующим узоры на спинке. Покончив с этим делом, лейтенант наклонился над своим любовником и заглянул ему в глаза.
- Он ведь никогда не делал этого, да? - тихо спросил он, скользя ладонью вниз по телу, скрытому под тонким одеялом, - ему ведь не было нужды тебя связывать?
Не дожидаясь ответа, он захватил раскрытые алые губы, раздвигая их языком, и сжал ладонь в том месте, где тяжелая ткань начинала топорщиться горкой. Синигами застонал, подтягивая под себя ноги. Сюхей выпустил любовника и лег сверху, тут же начиная ласкать и плавно вдавливаться в его пах.
- Как ты думаешь, зачем я привязал тебя? - закусывая губы, спрашивал его лейтенант, - вроде бы, я тоже никогда не делал этого, так?
Вопрос был резонный. Маки задумался, после чего обеспокоенно обвел глазами комнату в поисках хоть чего-нибудь подозрительного. Видя его замешательство, Сюхей плотоядно простонал и снова склонился над ним, чтобы покрыть легкими поцелуями лицо и шею синигами.
- Я тоже решил отдать тебя, - прошептал он, забираясь рукой под одеяло, чтобы погладить напрягшиеся бедра, - уверен, тебе понравится с этим мальчиком, - Сюхей поцеловал его, - скоро он будет здесь.
"И даже быстрее, чем тебе кажется" - подумал Маки, почувствовавший в этот момент рейяцу квинси, приближающегося к дверям поместья.
Он разволновался не на шутку и посмотрел на лейтенанта лихорадочно поблескивающими глазами.
- Развяжи, - попросил он, все же не пытаясь вырываться, - он... он...
- Что "он"? - перебил его Сюхей, - ты же не хочешь сказать, что парень тебе не нравится!
Синигами простонал, отводя взгляд.
- Да, но...
Маки безуспешно пытался объяснить лейтенанту, что предоставленная ему роль совсем не согласовывалась с теми отношениями, которые установились между ним и Исидой. Представить того "сверху" он сейчас никак не мог, при всей его лояльности к своей подчиненной позиции на этот раз все выглядело сущей издевкой. Собственно, он вовсе не возражал против того, чтобы отдаться парню, но не при подобных обстоятельствах - не в этой комнате, не со связанными руками, не в принудительном порядке, и не на глазах своего любовника.
Он почувствовал себя в ловушке. Умолять Сюхея о том, чтобы тот его освободил, не имело никакого смысла, Маки понимал, что тот, как в свое время и он сам, пойдет до конца. Он закрыл глаза и отвернулся от двери, когда услышал легкий щелчок ручки и последовавший за ним скрип петель.
- Ну и разруха у вас в зале, - начал было квинси, входя в спальню, - неужели так трудно...
Он осекся, увидев привязанного к спинке кровати Маки и нависающего над ним лейтенанта. Вместо того, чтобы вслед за упреком по поводу беспорядка произнести слова приветствия, он стоял с открытым ртом, не в силах сделать шаг вперед.
- О! - воскликнул Сюхей, соскакивая с синигами и направляясь к нему, - ты очень вовремя, Урюю.
Он обхватил квинси, разворачивая спиной к себе, и понемногу начал подталкивать его в сторону кровати.
- Маки, - игриво обратился он к своему любовнику, - если ты не хочешь здороваться, то хотя бы повернись.
Действительно, каким бы плачевным ни было положение, но делать вид, будто не замечаешь того, кто так сильно жаждал встречи с тобой, было бы невежливо. Синигами медленно повернул голову в их сторону и встретился взглядом с Исидой.
Тот находился в очевидном смятении, смотрел на него одновременно встревоженно и с некоторым интересом, а, кроме того, был взволнован настолько, что даже не обращал внимания, как лейтенант расстегивает пуговицы на его рубашке. Сюхей что-то интригующе шептал ему на ухо, отчего парень восхитительно краснел и чуть сдвигал брови. Представляя примерно, что сейчас может слышать квинси, Маки тоже вспыхнул и закрыл глаза.
Лейтенант тем временем прекратил свой монолог, и принялся гладить парня в паху, тут же спуская с его плеч рубашку. Тот стоял, словно парализованный, будучи не в состоянии ни пошевелиться, ни отвести взгляд от синигами. Перспектива, вкратце обрисованная Сюхеем, вызывала в нем безумную смесь смущения с возбуждением. И чего именно было больше, Исида так и не мог понять.
Спохватившись только тогда, когда лейтенант оставил его совсем без одежды, он, дрожа от волнения всем телом, забрался на кровать и, сдвинув одеяло, осторожно устроился между ногами своего возлюбленного, на грудь которому навалился Сюхей, тут же принимаясь гладить его и целовать. Квинси совсем легко коснулся обнаженных колен, отметив про себя, как они слегка вздрогнули, провел ладонями по внутренней стороне бедер, замечая, что ноги синигами немного разъезжаются в стороны, и тут же остановился, ощутив сильное биение собственного сердца и нехватку воздуха.
Он узнавал эту податливость, которую хорошо помнил еще со времен нахождения в плену зависимых. И не просто узнавал, он понимал ее, потому что и сам всегда был равнодушен к роли обладателя, предпочитая быть завоеванным, принадлежать. Квинси слышал, как его возлюбленный стонет и умоляет Сюхея прекратить все это, не уступать его другому, а тот отвечает ему отказом и пытается усмирить нежными поцелуями.
Исида вздохнул поглубже от начинающегося головокружения - если бы синигами действительно не хотел отдаться, он бы обращал свои просьбы напрямую к нему. Представляя себя на его месте, парень завелся так, что постепенно переставал воспринимать реальность. Находясь будто со стороны своего возлюбленного, в его теле, он чувствовал, как придвигается к нему ближе, убирает в сторону одеяло, раскрывая его, и начинает ласкать между ногами. Даже от стонов синигами тело парня чуть завибрировало словно изнутри, так, как будто стонал он сам. А когда его пальцы добрались до входа и проскользнули внутрь, квинси испытал еле уловимую дрожь у себя в том же месте, и начал тихонько поднывать в унисон своему любовнику.
Стеснение ушло безвозвратно, Исида воспринимал собственные ласкающие руки как чьи-то чужие, в то время как тело синигами словно было его собственным и хотело проникновения как никогда сильно. Вероятно, находясь внизу, квинси делал бы то же самое, что и его возлюбленный - стонал, сжимался, умолял, корчился и... все позволял.
Между его ног было скользко. Наверное, об этом заранее позаботился Сюхей, чтобы дать квинси возможность не отвлекаться.
Исида его немного поласкал его, ощущая, как растет его жажда быть покоренным. Кому именно принадлежало это чувство, - то ли ему самому, то ли изнывающему под ним синигами, - парень так и не смог разобрать до конца. Это больше походило на всеобъемлющее притяжение, которое оба чувствовали в отрыве от своих личностей. И неважно было, что испытывает тело каждого из них. В тот момент, когда ты становишься тем, другим, кто рядом с тобой, ощущения перемешиваются и сливаются воедино.
Квинси подвинулся еще ближе, развел в стороны чуть подрагивающие ноги, вслепую разыскал вход, помогая себе рукой, и нажал бедрами.
Любовник завыл под ним так громко, что его стон скорее напоминал крик, и парень подхватил его, повторяя интонации - призывные, сладострастно-мучительные, сумасшедшие. Исида то ли слышал, то ли чувствовал, как эти безумные вопли нарастали по мере того, как он двигался вперед, достигли высшей точки в тот момент, когда он уперся животом в его пах, а далее начали постепенно затихать, превращаясь в страстные ритмичные вздохи.
Ласкающий своего любовника Сюхей начинал опасаться, что сойдет с ума, слушая эти крики взаимного вожделения, и наблюдая за лицом синигами. Лейтенанту не так уж часто удавалось видеть его при свете, и он не мог упустить возможности вдоволь налюбоваться полыхающими щеками, сведенными к переносице бровями и подергивающейся верхней губой. Эта картина страсти взвинчивала до такого состояния, что больше всего на свете ему сейчас хотелось забраться сверху, на грудь синигами, и самым циничным образом кончить в приоткрытый яркий рот. Но, подумав, что два любовника одновременно - это, пожалуй, многовато, Сюхей решил быть последовательным, и вытерпеть до конца. Глядя, как неровно дергается тело его возлюбленного под напором квинси, он слегка улыбнулся одними кончиками губ и обратился к нему:
- Он ведь делает это совсем не так, как я, правда, Маки? - ладонь лейтенанта нежно скользнула по пылающему лицу, - совершенно невозможно закрыть глаза и представить меня на его месте...
Тот поморщился, безмолвно умоляя:"Не напоминай!", но Сюхей только еще больше удовлетворился такой реакцией и губы его разъехались в улыбке сильнее. Он протянул ладони вниз и принялся ласкать отвердевшую плоть любовника, понимая, что Исиде, улетевшему куда-то далеко, уж точно не до этого.
Парень же просто утонул в ощущениях и двигался то очень ласково и плавно, чтобы прочувствовать манящее единение, то вдруг срывался и вбивался мощными рывками, словно пытался донести до синигами, какой на самом деле могла бы быть сила доминантного самца.
Чувствуя, как на его пояснице содрогаются ноги любовника, он понимал, что ему осталось не так уж долго. Когда стоны со стороны того стали вибрирующими и в них послышалась мольба, квинси усилил темп и ощутил, как вот-вот присоединится к нему.
Блаженство кончать в него, видя из-под чуть приоткрытых век, как синигами сам выплескивается на свой живот, было невероятным. Это было похоже на взрыв, возникший где-то внизу и распространившийся на все тело. Исиде показалось, что он вскрикнул как-то очень громко, и вдавился слишком решительно, но, ни один из двоих синигами не придал этому особенного значения, потому что сами испытывали острые эмоции.
Постепенно сбавляя обороты, парень подумал, что наконец-то ему представится возможность лечь рядом с возлюбленным и обнять его, но его планы нарушил лейтенант. Не давая своему любовнику возможности прийти в себя, он без промедления разделся и перекинул через него ногу, нависая над ним и притягивая его затылок к своему паху.
Тот, хоть и воспринимал все происходящее будто бы сквозь туманящую завесу, и все еще находился под впечатлением от событий, раскрыл губы, впуская его, и сомкнул их на подрагивающем члене, когда тот коснулся его языка. Совершать слишком активные действия синигами все равно не мог, но Сюхею в избытке хватало его пассивной покорности, поскольку он, продолжая удерживать ладонь на затылке, начал двигаться сам, и довольно быстро, нетерпеливо.
Исида, который, ослабленный, все еще не мог отодвинуться, через короткое время услышал его несдержанный ритмичный скулеж, видел, как тот несколько раз сильно качнул бедрами, после чего откинулся назад, прямо ему в объятия. Он машинально подхватил лейтенанта, после чего так и остался сидеть с бессмысленным взглядом.

* * *

Позже они все же расползлись по кровати, Сюхей лег на спину рядом с Маки, предварительно отвязав его, а Исида, по обыкновению, поперек их обоих. Все трое были какое-то время не в состоянии произнести ни слова, и лежали, наслаждаясь отдыхом и спокойствием.
- И все-таки порядок в холле навести нужно, - с настоятельностью крепкого хозяйственника произнес квинси, глядя в потолок.
Синигами переглянулись. Эта фраза, сказанная в момент, когда атмосфера комнаты была наполнена тихим лиризмом и интимностью, прозвучала, как упрек педанта и зануды. Маки ненадолго показалось, что этот парень вовсе не был участником их совместных развлечений, а просто застукал его в постели с любовником. Да и Сюхей почувствовал нечто похожее. Они оба посмотрели на Исиду, чтобы увериться в том, что он действительно был с ними третьим, после чего, не сговариваясь, расхохотались, сотрясая его на своих телах.

---

[Nidzigasumi]

Eще НЦа, кинковая.
Пейринг - Гриммджоу/Кенсей, Кенсей/Гриммджоу
ani-meta.diary.ru/p65682449.htm#more1

А тут молодой Сюхей совращает молодого же Ичиносе (в Академии). Почти насилует, можно сказать.
www.callofthewind.net/contest/stay_with_me

БЬякуя/Ренджи, Ренджи/Бьякуя
yaoi-fan.ucoz.ru/forum/14-90-1